Аватары: 100х100, 11 шт.

[Mild]

Надеюсь кому-нибудь что-нибудь приглянется

ЕЩЕ

@темы: аватары, Sion, Nezumi

---

NO.6 том 4 глава 3

[bastet108]

Название: Шестая зона
Автор: Асано Ацуко
Переводчик: Torychan
Том: 4
Предупреждение: перевод не мой, выкладываю с разрешения Torychan


Глава 3
Померкнувший свет.

Ты пришел ко мне
потому что я уснул,
терзаемый любовью?
Если это сон,
то я не хочу просыпаться. - Ono no komachi (Японская поэзия)

- Напиши письмо, - обронил Незуми, не отрываясь от книги.
- Письмо… маме?
- Если ты еще с кем-то переписываешься, то и им тоже.
- Ты доставишь его?
- Он доставит. – Маленький мышонок сидел на колене Незуми и чистил усики.
- Спасибо, Гамлет.
- Не стоит. Каждый раз, встречаясь с твоей мамой, он получает вкусный хлеб, так что он доволен.
Шион написал несколько слов на клочке бумаге. Несколько букв, всего одну строчку. Какие чувства он вложил в них?
Он закончил писать и вложил записку в капсулу. Гамлет засунул ее в рот и вильнул хвостом. Незуми захлопнул книгу. Это была красивая книга в голубом переплете с лепестками белых цветов на обложке.
- Что ты читаешь?
- Старинную историю о далекой, далекой стране, где-то на краю земли. Очень древняя история.
- Миф?
- История о людях, - Незуми встал и поставил книгу на полку. В комнате заваленной книгами было тепло, благодаря старой печке. Здесь все отличалось от роскошной обстановки, в которой Шион жил в Кроносе: не было системы климатконтроля, создающей комфорт, независимо от сезона и времени суток. Здесь не было такого оборудования, но Шион находил старенький обогреватель более уютным, чем систему управляемую компьютером. Если ему было холодно, то он укутывался в одеяло и садился ближе к огню. Если было жарко, то отодвигался и снимал свитер. Все очень просто. Но он не знал этого, все это он постиг здесь, в этой комнате.
- Скажи, - начал Шион, наливая себе кружку кипятка, вскипяченного на печке, - А как здесь летом? Жарко?
Незуми оторвался от книжной полки и повернулся, прищурившись.
- Летом?
- Ну, я подумал, что здесь, в подземелье, должно быть прохладно, но раз книги не заплесневели, то влажность небольшая… просто, хотел узнать насколько здесь комфортно.
- Нормально. Уж получше, чем в отеле Инукаши.
- Да, но как быть с печкой?
- Чего?
- Зимой мы можем топить ее прямо здесь, но летом ведь так не получится. Как же тогда готовить? Даже воду не вскипятить. Он протянул кружку кипятка Незуми. Здесь это был единственный доступный напиток.
- Ты что беспокоишься о летней готовке сейчас?
- Я не беспокоюсь, просто интересно…точно! Мы можем готовить снаружи, развести там огонь.
- Ну…да, один из вариантов.
- Да, точно, - довольно проговорил Шион. – Но вот только что делать, когда идет дождь.
- Шион, - Незуми слегка поднял кружку. Через поднимающийся пар Шион мог разглядеть пару серых глаз.
- Ты собираешься остаться здесь до лета? Я имею ввиду, ты уверен, что у тебя получится?
- Ну, если только ты меня не выгонишь.
- Я не настолько бессердечен. Можешь оставаться сколько захочешь.
- Спасибо, я рад.
- Лето, хм…- задумчиво произнес Незуми. – Каким оно будет? Я никогда не загадываю так далеко… Будешь ли ты здесь.
- Собираюсь быть.
- Живым? Или в виде пригоршни костей в урне или типа того?
- Никаких костей и погребений. Я хочу провести лето живым рядом с тобой. Я хочу жить здесь, в этой комнате в окружении сотен книг. Хочу, чтобы пот струился по телу, и солнце обжигало мою кожу.
- Незуми, я хочу провести лето здесь.
- Живым?
- Живым.
- Скромное желание, но трудновыполнимое, – Незуми прижался спиной к книжным полкам и резко сменил тему. – Как думаешь, суматоха в городе как-то связана с пчелами-паразитами?
Шион сел на пол, подняв одно колено, на вершину которого вскарабкался мышонок. Он был третьим по счету. Шион назвал его Тсукио, из-за темного цвета шерсти.
- Думаю да. Я не цитирую Фуру-сана, но представить, что внутри №6 распространилась какая-то неизвестная болезнь довольно сложно.
- Почему? Может это новый вирус. Разве такое не возможно?
В 1980 Всемирная Организация Здравоохранения, заявила о полном уничтожении вируса оспы. По иронии судьбы, в последующие годы, появилось множество новых неизвестных человечеству вирусов.
- Эбола, ВИЧ , Хантавирусы, Нипах, лихорадка Ласса – все эти вирусы, называют общим названием Внезапные Вирусы (emergent viruses – точного термина на русском не нашла.)
Шион покачал головой.
- Не думаю что это вирус.
- Почему?
- Внезапные вирусы первоначально являлись паразитами животных, живущих в тропических лесах. Возможно, вирусы начинали распространяться из глубины леса из-за вырубки деревьев, так человечество входит в контакт с ними. То есть, я хочу сказать, что вирусы не распространяются сами по себе, их распространение результат вторжения человека на их территорию. Но с №6 все иначе. Он закрыт и изолирован, окружен стенами, не общается с окружающими государствами. Они отслеживают каждую мелочь, проникающую через ворота на нанометрическом уровне. Не думаю, что у вируса есть шанс проникнуть снаружи.
- Ты говоришь так уверенно, когда речь заходит о подобного рода вещах, – произнес Незуми кисло. – Но как насчет того бабника, посещавшего Западный Блок секретно. Он мог подхватить вирус здесь, разве нет?
- Тогда и в Западном Блоке тоже должны быть заболевшие. Учитывая количество местного населения, жертв должно быть вдвое или втрое больше – люди, неожиданно потерявшие сознание, с симптомами болезни не виданной ранее. В этом случае все ворота были бы закрыты. Никто не смог бы въехать или выехать из города.
- То есть ты настаиваешь на версии с осами-паразитами.
- Незуми, я видел это собственными глазами. Ямаса-сан потерял сознание, состарился и умер. Вскоре после этого из основания его шеи появилась оса. Это была неестественная смерть. Я не вижу других причин. То, что сейчас происходит внутри города должно иметь какую-то связь с осами-паразитами.
- Но откуда взялись эти осы? Как насекомое несколько сантиметров длиной могло проникнуть в Святой Город, где не проблема определить вирус на нанометрическом уровне? Это необычные осы. Они откладывают яйца в тело человека, а потом убивают носителя. Я бы сказал, они опытные убийцы.
Незуми замолчал. Он держал теплую кружку двумя руками и смотрел на Шиона.
- Шион, ты думаешь о том же, о чем и я?
- Возможно.
- Говори.
В горле пересохло. Пересохло до боли. Шион набрал полный рот горячей воды и медленно проглотил.
- Эти осы пришли не извне.
Он снова набрал воды в рот.
- Они зародились в №6.
Незуми тоже поднес кружку к губам. Возможно, в его горле тоже пересохло.
- Ты говорил что-то подобное раньше, что есть вероятность того, что они зародились в Городском парке. Ты говорил, что система наблюдения каким-то образом пропустила момент появления этих монстров.
- Да. Я так думал, учитывая, что есть уже две жертвы в парке, Ямаса-сан и я…но все это выглядит маловероятно.
- Хочешь сказать, что обычные городские осы вдруг неожиданно превратились в человекоубийц. Кажется, это называют мутацией?
- Но это какой-то невиданный ранее тип мутации. И то, что они активны в такой холод, противоречит природе.
Это противоречит природе, тогда может…
- Да нет, - пробормотал Шион. - Как такое возможно…
Бум. Послышался глухой звук. Кружка коснулась руки Шиона, отскочила от книги и покатилась по полу.
- А?
Боковым зрением Шион увидел, как Незуми падает вперед. Он постепенно оседал на колени, как в замедленном кино.
- Незуми! – Шион рванулся вперед и подхватил падающее тело. – Незуми! Держись!
Тело Незуми было тяжелым и абсолютно безвольным. Он не мог стоять на ногах. Шион отказывался верить тому, что видел. Сознание было абсолютно пустым, он не мог ни думать, ни принимать решения.
- Незуми, Незуми! – отчаянно звал Шион, обнимая его. Он чувствовал, как тело дрожит под его пальцами. Через руки, которыми Незуми закрыл лицо, Шион услышал слабый стон.
- Пр…прекратите
- Незуми! Что с тобой? Очнись, Незуми!
- Прекратите…кто…кто это – пальцы Незуми сомкнулись на руке Шиона и крепко сжались. Они сильно дрожали.
Шион поскользнулся на пролившейся воде и упал на пол вместе с Незуми. Сверху упала стопка книг, испуганные мыши бросились врассыпную.
- Незуми, что с тобой? Скажи мне.
Держись. Не сдавайся. Говорил он себе. Но он был абсолютно парализован ужасом, его собственное тело тоже дрожало. Незуми… только не говори мне, только не ты…
Оса. Она появится, прогрызя свой путь через его гладкую кожу, если это случится…
«Нет!»
Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Я этого не вынесу. Если я потеряю тебя сейчас, я сойду с ума. Весь мир перевернется.
Нет. Нет. Нет.
Смятение и ужас парализовали его мысли.
Нет. Это слишком. Что мне делать? Кто-нибудь, пожалуйста…
Тело Незуми начало гореть. Руки Шиона стали влажными от испарины.
-…Шион, - слабо позвал Незуми между стонами.
- …помоги…
Шион очнулся как от пощечины.
Действуй. Действуй, потом будешь причитать и плакать. Ты можешь сделать что-то, кроме как поддерживать его тело?
Шион закусил губу и почувствовал силу в своих руках. Он уложил Незуми на пол и разорвал рубашку на его груди. Затем приложил руку к основанию его шеи. Тело было мокрым от пота, но не было ничего странного, ни пятна, ни выпуклости. Он прижал ухо к груди Незуми, послушал сердце, измерил пульс. Сердцебиение было учащенным, но не хаотичным. Проблем с дыханием не было, его не тошнило. Никаких признаков удушения. Его сознание?
Шион сжал руку Незуми и наклонился к нему.
- Незуми, ты слышишь мой голос?
Услышь меня. Услышь мой голос. Открой глаза и ответь мне.
- Я помогу тебе, обещаю. – Я помогу. Пожалуйста, ответь мне. Я хочу услышать тебя… Я знаю, что ты ответишь. Ты должен.
- Незуми!
«Какой-то невиданный ранее тип мутации. И то, что они активны в такой холод противоречит природе – такое невозможно в естественной природе», -Шион резко замолк. Он смотрел в пол, погруженный в свои мысли.
Лучше не беспокоить его.
Подумал про себя Незуми, отхлебывая горячую воду. Как бы то ни было, день прошел. Кто знает, что будет завтра. Поэтому бессмысленно напрягаться по этому поводу. Он не верил в Бога. Он чувствовал что слово «судьба» звучит довольно банально. Он не сильно полагался на это слово. Он не собирался плыть по течению. Если он сдастся и откажется от борьбы, единственный возможный путь будет утерян. Впереди только смерть или и того хуже.
Он будет продолжать бороться. Сколько лет прошло, с тех пор как он принял это решение? Он не сдастся.
Он не утратил свою волю к борьбе и выстоит перед непредсказуемым завтра. Он также как и Шион иногда впадал в раздумья. Очевидно, что Шион вел свою серьезную личную борьбу. Порой неуклюже, порой ошибаясь и не имея достаточно навыков, но он не сдавался. Он ни разу не дезертировал. Инукаши был прав, Незуми был слегка впечатлен.
Белые волосы Шиона были огненного цвета, отражая свет пламени. Он никогда не говорил этого вслух, но Незуми нравился цвет волос Шиона. Он считал его намного красивее натурального черного цвета.
Возможно, он коснется этих волос, прежде чем сказать Шиону, что идет спать. Он исчезнет на время, чтобы не мешать его борьбе.
Незуми потянулся.
Вспышка света пронзила его сознание. Дыхание перехватило. Вихрь ветра пронесся в голове. Его тело покачнулось, он падал, оседал на колени. Сознание ускользало.
«Незуми!»
Он слышал голос Шиона. В то же время он услышал звуки песни. Кто-то пел. Это пение было похоже на шелест ветра…
«Пр…прекратите»
Он хотел закрыть уши, но руки не слушались. Его затягивало. Что это? Что происходит? Перед ним простирались зеленые просторы. Он чувствовал теплую влагу травы. Запах роз смешивался с запахом травы. Густые деревья и заросли папоротника. Ярусы и ярусы листвы и подлеска всех оттенков зеленого покрывали землю. Откуда-то издалека доносилась песня. Песня? Это действительно песня? Да, без сомнений. Но что-то смешивается с этим звуком…жужжание крыльев. Вокруг кружило бесчисленное множество насекомых.
Эти звуки, эта песня, это место…я где-то видел это раньше…
Нет, меня затягивает.
«Нет!»
Кто-то кричал. Может он сам? Он уцепился за что-то. Кто-то обнимал его.
Там жизнь. Он не отпустит ее, ни за что.
Он собрал все свои силы и сжал пальцы.
Ощущение чьего-то тела немного прояснило его сознание.
Шион.
Он отчаянно уцепился.
Шион, помоги мне.
* * *

Голубовато-серые двери лифта медленно закрылись. В тот момент, когда они сомкнулись, Фура глубоко вздохнул. Сотрудники Комитета Безопасности стоящие по бокам были неподвижны как статуи.
«Почему…»
Он знал, что спрашивать бесполезно, но тишина была невыносимой.
«За что вы арестовали меня?»
Как он и думал, ответа не последовало. Он задал еще один вопрос.
«Это…это Исправительное Учреждение?»
Его колени дрожали так сильно, что он едва мог стоять. Этим утром он вышел из дома как обычно. Его провожала жена с сыном на руках.
- Уголок твоего рта все еще не зажил.
- Ничего страшного. Ерунда.
- И как ты только умудрился упасть и так пораниться.
- Не рассказывай никому. Я со стыда сгорю, если кто-то узнает, что эти ссадины я получил, упав с лестницы в парке.
Лицо его жены вдруг стало обеспокоенным.
- Будь осторожней. Слава Богу, ты так легко отделался. Но каждый раз, когда я думаю, что с тобой может что-то случиться, меня бросает в дрожь.
- Да что со мной может случиться. Мне пора.
Он чмокнул жену в щеку и сел в машину, приехавшую за ним из Центрального Комитета Управления. Перед тем как сесть в машину, он услышал голос жены.
- Дорогой, ты ведь не забыл?
- Что именно?
- Я собираюсь вернуться к работе. Я бы хотела приступить с нового года.
Его жена работала в Транспортном Комитете. Поскольку их сын был отобран в качестве элиты, и ему было гарантировано блестящее образование, жена выразила желание вернуться к работе.
- Никаких проблем.
В №6 женщина с ребенком, желающая работать, имеет почти 100% шанс достичь этого. У непосредственной начальницы Фуры было двое детей. Здесь люди получали работу, невзирая на половую принадлежность, исходя только из их знаний и навыков.
- Можешь готовиться к возвращению. Если тебе что-то нужно, я обязательно помогу.
- Спасибо. Я так счастлива, – его жена улыбнулась. Их сын изогнулся у нее на руках. Он шлепнул своей рукой по руке Фуры.
- Папа, там жук.
- А?
- Жук полетел. Черный.
- В такой холод? Ха, ха, для жуков сейчас слишком холодно.
Было солнечно, но дул резкий северный ветер. Наверное, днем будет снег. Может, уйду пораньше сегодня.
Он помахал жене и сыну. Машина тронулась с места. Было обычное утро. Кроме ссадин на ладони, отдававших тупой болью, это утро ничем не отличалось от обычного.
Странности начались, когда машина выехала за ворота Кроноса. Ее остановили сотрудники Комитета Безопасности.
- Приносим свои извинения. Согласно распоряжению мера мы просим изменить Ваш маршрут. – Двое мужчин были одеты в форму сотрудников правопорядка, они говорили очень вежливо, но их тон не предполагал возражений. Фура почувствовал, как по спине пробежал холодок. И этот холод был вызван не холодом северного ветра.
- Вы поедите в приготовленной для Вас машине.
- Куда…куда мы поедем?
- Вас ждет господин мэр.
- Городской Совет? Тогда нет необходимости…
- Мы будем сопровождать вас.
Они сели в машину Комитета Безопасности.
- Прошу прощения, - услышал он банальные слова вежливости, после чего специальная маска на глаза погрузила Фуру в мир темноты.
Сначала эта темнота напомнила ему темноту Западного Блока, но потом он поменял свое мнение. Они сильно отличались. Темнота Западного Блока была более глубокой и красивой. Она была густой, казалось, что что-то скрывалось в этой темноте. Та темнота была пугающей и парализующей, но она привлекала его. Привлекала своей загадочностью. Целью его визитов в Западный Блок были женщины, но и встреча с этой темнотой тоже манила. Ему было где-то около трех лет, когда ему показалось, что что-то таинственное прячется в темном углу двора. Его тогда сильно отругали родители. В этом мире не существует ничего, о чем мы не знаем. Никогда больше не произноси таких глупостей. Его отец и мать, обычно очень милые, даже слишком милые, оба очень рассердились и отчитывали сына.
С тех пор Фура больше никогда не упоминал о загадочности темноты. Со временем он забыл об этом. В Западном Блоке он столкнулся с настоящей темнотой и был рад, хотя и побаивался. На него нахлынули, долго скрываемые чувства из детства. Это притягивало его. Да, его определенно, тянуло в это место.
Но не станет ли это угрозой для его жизни?
Значит, про мои визиты в Западный Блок стало известно.
И что теперь будет? Подделка документов – серьезное преступление. Если это открылось, то последствия могут быть очень серьезными.
Он будет дисквалифицирован, лишен всех привилегий и изгнан из Кроноса.
Прокручивая в голове наихудший сценарий, Фура был на удивление спокоен. Он не был привязан ни к своей работе, ни к привилегиям, ни к Кроносу…не так сильно как к темноте Западного Блока. Это было странно. Это было непонятное чувство, которое даже он не мог объяснить.
В памяти всплыло лицо странного светловолосого парня. Он совершенно уверенно сказал, что не хочет возвращаться в №6.
Возможно, он говорил так, в силу возраста. Он был юн, безрассуден и не опытен. Но все равно, даже если он молод и глуп, неужели расстаться с таким местом как №6 так легко? Это было то, чего он не понимал.
Что-то очень долго.
Путь до Городской Мэрии слишком затянулся. За это время они уже давно должны были покинуть центр города.
- К..куда мы едем? – его голос дрогнул.
- Вас ждет Мэр.
- Но разве мы уже не проехали Лунную Каплю?
- Успокойтесь, пожалуйста, а то…
- То что?
Он услышал сдавленный смех, который внушал больший ужас, чем угрозы.
- Ск…скажите мне за что меня арестовали…назовите реальную причину. Я прошу вас.
- Успокойтесь, пожалуйста, - сказал служащий справа. Служащий слева слегка похлопал Фуру по плечу.
Они ехали довольно долго, прежде чем машина остановилась. Затем все еще в маске его усадили в электронное кресло-каталку. Его везли по длинному коридору. Здесь было очень тихо. Он слышал только приглушенный рокот мотора кресла-каталки. Оба служащих Комитета шли абсолютно бесшумно, может благодаря специальной обуви, может их так учили. Затем с него сняли маску, и он поднялся с кресла. Первое что он увидел это закрывающиеся двери лифта. Позади двери он успел разглядеть стеклянную комнату, внутри которой были люди в лабораторных халатах.
Больница? Нет…точно не больница…
За что меня арестовали?
Это Исправительное Учреждение?
Он продолжал задавать вопросы, на которые не получал ответа.
Кто-нибудь, ответьте мне.
Лифт остановился.
Они спустились глубоко вниз.
Исправительное Учреждение. Подвал. Только что построенное помещение. Новый лифт.
Он проклинал возможность своей работы подделывать данные. Он получит выговор за свои действия от мэра. Строгий Выговор.
Нет, вряд ли. Даже за половину того что он сделал…
Его охватил ужас.
«Выпустите меня!»
Он резко рванулся.
« Отпустите. Освободите меня.»
Он почувствовал толчок в области затылка. Электрошокер. Его тело онемело.
- Сказал, тебе, тише.
Он снова услышал смешок служащего Комитета.
- Похоже, все готово, - сказал мужчина в белом халате, обернувшись. Мэр №6, поднес белую фарфоровую чашку к губам, и отхлебнул бурый напиток.
- Хорошо.
- Хм? Что-то случилось? Ты какой-то бледный.
- Много работы последнее время.
- Устал? Это плохо. Усталость причина всех болезней. Советую быть осторожней. Выпишу тебе рецепт позже.
- Будь добр.
- Проект почти близится к завершению. И пока он не завершен, нет даже после этого, ты должен быть в хорошей форме. Что ж приступим?
Мэр поставил кружку. На первый взгляд это была самая обычная кружка, но присмотревшись повнимательней, можно было заметить замысловатый декор на ручке. Кружка была довольно дорогой.
- Ты уверен, что хочешь сделать это?
Мужчина в белом халате мгновение посмотрел на него с недоверием, затем рассмеялся.
- Конечно.
- Но в отличие от той девочки… кстати, а что с ней случилось?
- С ней? С ней все в порядке. Были небольшие проблемы, но скоро она будет в полной готовности. Очень красивая, мне очень нравится, я забочусь о ней.
- Может она и принадлежала элите, но она была студенткой. В этот раз мы имеем дело с профессионалом.
- Что ж это даже к лучшему, что он профессионал по многим пунктам. К тому же он бракованный, разве нет, согласно твоим расследованиям? Он не лоялен к городу и совершил предательство.
- Да, ты прав, он посещал Западный Блок без определенной цели. Недавно он получил ссадины на лице и руке, скорее всего он получил их в Западном Блоке. Есть большие подозрения, что он подделывал информацию. Можно считать это предательством, но…
- Он должен быть наказан.
- Именно таким образом?
- Фенек, - мужчина в лабораторном халате назвал мэра его старым прозвищем. Это он дал мне это прозвище в школе, в честь пустынной лисицы?
Мужчина встал напротив мэра и положил руку ему на плечо.
- Фенек, скоро ты станешь Повелителем.
Высокий мужчина слегка склонился и заговорил быстрее.
- Твои дни в качестве мэра подошли к концу. Отныне ты Повелитель. Абсолютный Повелитель на этой земле.
- Я знаю
- Тогда почему колеблешься? Кого волнуют один или два бракованных продукта?
- Ты прав, - смягчился мэр.
- Это жертва. Он будет принесен в жертву для нашего дела. Это очень достойно для мужчины.
Мужчина в халате снова пробормотал.
Ты будешь абсолютным Повелителем.
Мэр кивнул. «Что ж вперед», - сказал он, сопровождая мужчину в лабораторном халате.
Комната была пустой. Она называлась Экспериментальной камерой I. В стенах из спецсплава не было окон. Из мебели был только один стул. Мужчину усадили в него. В его глазах были ужас и смятение.
С этой стороны стены им было хорошо видно, что происходило в комнате. Мужчина в лабораторном халате легко пробежал пальцами по панели управления, нажав несколько кнопок и лампочек. Его тонкие белые пальцы двигались ритмично вдоль панели, как будто он играл на пианино.
Тап, тап, тап, та-та-тап, тап, тап, та-та…
Это какой-то музыкальный отрывок? Дурацкая панель, сколько раз вижу ее, столько раз она напоминает мне уродливую игрушку. Неужели он не мог сделать ее более привлекательной…
- Что теперь, Фенек?
- О чем ты?
- Не хочешь огласить ему приговор, на правах мэра?
- В этом нет необходимости.
- Несчастный осужденный даже не понимает что происходит. Посмотри, как он напуган, бедолага. Не хочешь спасти его?
- Спасти? О чем ты?
- Дай ему шанс осознать свою вину и попросить прощение у Господа.
Мэр бросил сердитый взгляд.
Ну вот, опять несет всякую чушь ни с того, ни с сего. Он ведь всегда был таким?
- Ты веришь в Бога?
- Нет, конечно. Но разве нет людей, которые хотят получить прощение у Всевышнего перед тем как отправиться в мир иной.
- Может, такие и есть, но не в №6.
- Понятно. Надеюсь, я не сказал ничего обидного?
- У тебя всегда были проблемы с чувством юмора.
- Мои извинения. Ну, приступим.
Его пальцы, отбивающие легкий ритм всего мгновение назад, лихорадочно забарабанили по панели. Часть стены превратилась в белый экран, на котором появились цифры и строки.
- Вот данные осужденного: сердечный ритм, мозговая деятельность – здесь данные о всех частях тела.
- Понятно…
- В камере сейчас излучаются волны, на частоте, не доступной человеческому уху. Звук по существу является воздушным колебанием. Для людей эти колебания воспринимаются барабанной перепонкой, средним ухом, внутренним ухом, и достигает улитки уха. Ты все это знаешь, верно? Частота, которую человек может воспринимать…
- Ничего не происходит,– Фенек шагнул вперед и внимательно вгляделся в происходящее в комнате. Никаких изменений. Мужчина, привязанный к стулу, беспокойно озирался, затем опустил взгляд вниз.
- Не стоит волноваться. Процесс пошел, это займет некоторое время. Хочешь присесть?
- Нет
- Я могу приготовить тебе кофе, у меня припасены лучшие смеси зерен.
- Ты предлагаешь мне пить кофе здесь?
- Может вина?
- Нет, ничего не надо.
- Вижу, ты не в настроении слушать мою лекцию.
- Извини, если разочаровал, но меня не очень интересует устройство слухового аппарата.
- Мужчина в халате пожал плечами и замолчал. Ничего не происходило.
- Ты уверен, что нет никакой ошибки? - пробормотал мэр, понизив голос.
- Чтобы я допустил ошибку? Неудачная шутка, Фенек.
- Но…
Лицо лабораторного халата напряглось. Его бескровное лицо стало еще бледнее, на лбу пульсировали вены.
Ах, да… он вспомнил, что мужчина ненавидел слово «ошибка» больше всего на свете. Он питал к нему такую ненависть, как будто оно причиняло ему физические страдания.
Он сменил тему.
Что касается последних инцидентов… вроде все немного поутихло. Новых рапортов не поступало.
- Возможно, их больше и не будет.
- Я могу полагаться на твои слова?
- Конечно
- Я рассчитываю на тебя. Если они продолжат свою активность в городе, ситуация выйдет из-под контроля.
- Это была случайность
- Но почему это вообще произошло? И это произошло с людьми, которые не были зарегистрированы как образцы.
- Скорее всего, последствия небрежности, допущенной в начальной стадии проекта. Но не стоит расстраиваться. Случайность есть случайность. Ах..
- Хм?
- Вот оно.
Так называемый обвиняемый сидел прикованный к стулу, его грудная клетка вздымалась, голова была запрокинута. Он мотал головой из стороны в сторону и что-то кричал.
- Включить звук? – спросил лабораторный халат, держа палец на кнопке.
-Нет, не надо, - поспешно ответил Фенек, качая головой и пытаясь скрыть свое состояние.
Если бы он мог, он бы предпочел никогда не видеть подобного. Он хотел покинуть эту пустую комнату и вернуться в свой офис. Мой кабинет на вершите Лунной Капли. Эксклюзивная мебель и завораживающий вид, это место действительно подходит мне.
- Смотри, смотри внимательно. Она появляется. – Голос лабораторного халата дрожал. На лице было мечтательное выражение. Мужчина на стуле больше не двигался. Как легко он сдался. Волосы мужчины стали белыми. Светлые пряди падали на пол, старческие пятна начали покрывать его полупрозрачную кожу. Фенек видел это даже с того места где стоял.
- Давай-ка приблизим. Видишь, - лабораторный халат кивнул в сторону монитора. На экране появилось увеличенное изображение мужчины с безвольно запрокинутой головой. Его глаза были широко раскрыты, рот перекошен. У него было лицо человека лишившегося жизни до того, как он успел понять, что происходит. Его морщинистое лицо покрывали коричневые пятна. Видневшиеся из приоткрытого рта зубы выглядели так, как будто готовы выпасть в любой момент. Он выглядел глубоким стариком около ста лет. У основания шеи был темный шевелящийся бугорок. Звук был выключен, но Фенеку казалось, что он слышит звук поедания человеческого тела изнутри.
- Она выходит.
Серебристые крылья, щупальца, множество постоянно двигающихся лапок. Одиночная пчела родилась из человеческого тела.
- Мы поймаем тебя, - сказал лабораторный халат вкрадчивым голосом. Его лицо сохраняло мечтательное выражение. Откуда-то ниже стула появился прозрачный пузырь. Это был круглый робот-перехватчик около десяти сантиметров в диаметре. Он плыл подобно мыльному пузырю. Он поймал пчелу, как только она взлетела, и заключил ее внутрь своего сферического тела.
- Успех! – воскликнул лабораторный халат. Его глаза были полны слез радости. - Мы наконец-то преуспели. Ах, я имею ввиду, что это только первый шаг на пути к успеху. Но определенно это прогресс, Фенек.
- Что ж, поздравляю.
- Не идеально конечно, в смысле не совсем идеально. Но успех есть успех. Еще немного, еще совсем чуть-чуть и они будут полностью под нашим контролем. Личинки, ускоренное развитие, вылупление и кладка яиц. Мы сможем управлять ими по нашему усмотрению. Прекрасно. Наконец-то, мы достигли этого уровня.
Мужчина в лабораторном халате сжал кулаки и возбужденно расхаживал по комнате. Его щеки пылали от волнения, в то время как губы были бескровными.
В последнем образце у нас были проблемы с вылуплением. С тем мужчиной и служащим парка, самое большее, что мы могли это предсказать период вылупления. Сколько месяцев прошло с тех пор? За какие-то несколько месяцев мы сделали такой рывок. Как будто все это долгое ожидание было сном. Теперь, когда мы достигли этого уровня, осталось совсем немного. Еще чуть чуть…
Говорят, между гением и сумасшедшим тонкая грань. Вот уж точно.
Фенек отвел свой взгляд от шагающего и разговаривающего с самим собой мужчины и посмотрел внутрь Экспериментальной Камеры I. Он подумал, что название Экзекуационная Камера ей подошло бы гораздо больше.
Тело исчезло. Оно было переправлено в комнату аутопсии. Стул тоже автоматически убрался, теперь комната представляла собой абсолютно пустое пространство. Ничто не напоминало о смерти. Абсолютная пустота.
Нет, нет не надо переоценивать успех, только потому что мы можем контролировать вылупление. У нас еще много проблем. Ах да у нас есть еще одна важная проблема. Надо что-то решать, Фенек!
Голос мужчины бал полон воодушевления, когда он выкрикнул имя мэра. Это немного раздражало.
- В чем дело?
- Мне нужны люди.
- Для образцов?
- Для них тоже
- Каких? Сколько?
- В этот раз не важно каких, нужно много.
- Это должны быть горожане?
- Без разницы. Мне нужно много. Очень много Фенек.
- Хорошо. Я занес зачистку в график.
- Отлично! Еще мне нужна рабочая сила.
- Рабочая сила...
- Да, мне нужны достаточно сообразительные люди, способные стать моими руками.
- Тех людей, что у тебя сейчас, не хватает?
- Совсем не хватает. И мне нужны более квалифицированные.
- Это сложно, - сказал мэр с сомнением. – У нас дефицит элиты. Если я переведу еще больше, то скажется недостаток в других областях.
- Я хочу, чтобы ты поставил это на первое место, - воскликнул лабораторный халат. В это же мгновение на стене вспыхнула лампочка.
- Все готово в комнате аутопсии. Мне пора. Какие твои действия?
- Я возвращаюсь в Лунную Каплю.
Там мое настоящее место.
- Понятно. Я рассчитываю на тебя в том, что касается образцов и рабочей силы.
Часть стены бесшумно раскрылась и мужчина в лабораторном халате вышел.
Он действительно мне нужен?
В его голове промелькнуло сомнение. Это было так неожиданно, что ему пришлось прижать руку к груди, чтобы успокоить дыхание.
Он действительно мне нужен? Этот проект действительно нужен? Я что, не могу управлять этой землей без него и без этого проекта?
Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Он начинал с нуля еще до него.
Как быть с казненным?
Он размышлял.
Что будет, если вместо того чтобы указать в качестве причины смерти болезнь, он объявит, что мужчина был казнен? Он объявит это во всеуслышание, чтобы все знали, что бывает с теми, кто нарушает закон в Святом Городе №6, кто пытается обманывать, кто отказывается быть покорным. Он не потерпит даже намека на бунт, пусть все об этом знают. Он приложит все усилия. Все подозрительные личности будут арестованы и выдворены. Если обстоятельства того потребуют, он перекроет все общение с внешним миром.
Что произойдет? Будет революция? Эти люди прожили всю жизнь, не зная, что такое протест или неповиновение. Что они знают о борьбе? Смогут ли мои любимые горожане покорные как собаки и безвольные как котята пойти против меня?
Его губы растянулись, он рассмеялся.
Невозможно.
Это абсолютно невозможно. Они все спасуют перед лицом силы и будут повиноваться.
«Господин Мэр, у Вас запланирована встреча», - произнес голос секретаря из динамика встроенного в эмблему города.
- Очень хорошо.
- Машина ждет Вас.
- Иду.
Но я не могу идти вперед один. Мы зашли очень далеко. Чего волноваться из-за этого. Я все сделаю чисто и аккуратно.
Он подошел к стене. Дверь распахнулась, перед ним был тускло освещенный коридор. Он тоже был серебристый.

@темы: лайт-новел

---

ФБ-2012: арт, клип, коллаж и мини

[fandom No.6 2012]

Всем доброго времени суток.
У нас тем временем состоялись ещё две выкладки. Ссылки по клику на баннеры.

код баннера

<a href="http://fk-2012.diary.ru/p179129414.htm" target=_blank><img src="http://4.firepic.org/4/images/2012-07/28/dwly7kot3n1w.png">

код баннера

<a href="http://fk-2012.diary.ru/p179264543.htm" target=_blank><img src="http://www.10pix.ru/img1/306303/8223705.png"></a>

Напоминаем, что на Инсайде есть тема для заявок и пожеланий, где вы можете оставить любую заявку, что бы вы хотели увидеть в наших работах.

Голосования в данный момент проходят здесь: визитка| драбблы| арт, клип, коллаж| мини. Форму для голосования теперь вы можете найти в шапках работ, просто вместо # подставьте место с 1-го по 3-е.

Ещё раз благодарим всех, кто активно комментирует и голосует. Спасибо, вы нас очень поддерживаете )

@темы: фандомное

---

Манга, глава 19

[malamirie]

В сей поздний час мне, как всегда, не спится, поэтому делюсь прекрасным.
Шустрые китайцы выложили сканы новой главы, она откроется по клику на картинку.
Приятного аппетита х)

Но это, внезапно, не всё. Здесь можно посмотреть что-то вроде бонусной главы на 17 страничек. Этот момент тоже был в новелле, но в манге не появлялся. До поры х))

@темы: официальное, манга

---

[Teki_mikata]

Народ, вы не поверите! Вышел трейлер с English dub XDD Смотреть и угарать! Я слег просто на месте! Голос Незуми... Вы только вслушайтесь в этот голос прокуренного наркаша с ленинградского вокзала! Это ж капец! А что будет, когда он начнет петь в аниме? А когда он будет выступать на сцене в образе Евы? Что тогда? как это будет!? Все! Моему мозгу больше нечего здесь делать!

Самый точный коммент к голосу Незуми

@темы: Sion, официальное, Nezumi, разное, фандомное, Видео

---

ФБ-20212: команда No.6

[fandom No.6 2012]

Всем доброго времени суток )
Мы команда No.6 на Фандомной Битве.
У нас уже состоялись две выкладки: фандомная визитка и драбблы с рейтингом G-PG. Вы можете просмотреть наши работы, кликнув по баннерам ниже.
У команды на Инсайде есть тема для заявок и пожеланий, где вы можете оставить любую заявку, что бы вы хотели увидеть в наших работах. Она находится вот здесь. По мере возможности попытаемся исполнить )

Наши баннеры ведут на выкладку команды (внутри есть коды к баннерам):

<a href="http://fk-2012.diary.ru/p178881800.htm" target=_blank><img src="http://www.10pix.ru/img1/2193/8153948.png"></a>

<a href="http://fk-2012.diary.ru/p178999326.htm" target=_blank><img src="http://www.10pix.ru/img1/1722/8189570.png"></a>

Найти нас в ворохе команд всегда можно по тегу команды: ссылка на тег. Через три дня у нас будет выкладка арт-квеста (арт/видео/коллаж), не пропустите

Информация о голосовании

На данный момент голосование за визитку проходит здесь и за драбблы здесь.
Хотим обратить ваше внимание на форму голосования, так как форма с ошибками учтена не будет. Образцы с кодом даны в первом посте, как и то, как записывается фандом. К сожалению, пробелы между точкой после цифры и названием фандома также учитываются.

Хотим поблагодарить всех-всех, кто комментирует нас, кто читает, рекламирует, болеет и голосует за нас. Ваше мнение нам очень важно, и мы очень рады, что вы нас высоко оценили )
Также ещё раз благодарим администрацию сообщества )

Все вопросы, касающиеся ФБ и команды, вы можете задавать также в этой теме.

Спасибо за внимание )

@темы: фандомное

---

[Пушинка Великая]

27.08.2011 в 10:39

Пишет  ironicScientist:

Объединение!
У меня появилось предложение. Раз многие смотрят No.6 по онлайн-трансляции японского телеканала Fuji TV, то почему бы не организовать совместный просмотр\конфу в скайпе? Ведь после окончания серии конференция может перерости в бурную дискуссию, да и во время серии все эти "оооооо" "ыыыыы" любого позабавят :"D
Но, чтобы избежать всяких казусов вроде "а я такой скромненький всех боюсь буду молчать боюсь боюсь", ~ОТРАЖЕНИЕ НЕБА~ предложила устроить "Предварительную конференцию", дабы перезнакомиться со всеми и побороть это самое "такой скромненький" и "боюсь боюсь".
Поэтому в воскресение, в 10:00 по Москве было решено провести конференцию со знакомством. Если вас это заинтриговало, и вы захотели посмотреть новую серию Номера вместе с дружной компанией, добавляемся ко мне (sakuya_sama (мыло [email protected]), чтобы я смогла вас перенаправить в конфу. Думаю, вы переживете добавление к какому-то незнакомому человеку хд Я сама таким способом уже у over9000 юзеров во френдах.
Фанаты Неона Номера, объединяемся!
Ахида, поставьте тэги за меня хд

upd. Дорогие сообщники, однажды, один смелый фан, а именно  ironicScientist, придумал эту хорошую идею и организовал наш нынешний тандем, который до сих пор существует и процветает, ЗА ЧТО МЫ ВСЕ ЕЙ ОЧЕНЬ ПРИЗНАТЕЛЬНЫ. Так вот, спустя почти год, мы вновь предлагаем всем желающим присоединиться к нам и поговорить, естественно, о No.6, ну а там как дальше пойдет Сразу скажу, что у нас никто не кусается и мы будем рады новой кровушке новым людям)))
Так, собираемся мы по чт и сб,в основном, часов в 8 вечера по мск.
Чтобы мы добавили вас в нашу конференцию, постучитесь в скайпе к
 malamirie: me_and_my_imaginary_friend;
 ~ОТРАЖЕНИЕ НЕБА~: otragenie_neba.

@темы: вопросы, разное, фандомное

---

NO.6 том 4 глава 2

[bastet108]

Название: Шестая зона
Автор: Асано Ацуко
Переводчик: Torychan
Том: 4
Предупреждение: перевод не мой, выкладываю с разрешения Torychan


Глава 2
Акт первый сцена вторая.

Нет, ты все не так понял.
Мы убежали, потому что хотели жить. (Tezuka Osamu, Grand Dolls)

Мужчина очнулся. Его окружали звуки ветра, которые стали громче и звучали в руинах пронзительно и печально. Связанный, но не утративший самообладания, он окинул взглядом комнату.
- Что все это значит? – спросил он хрипло. Никто ему не ответил. - В чем дело, Рикига? Ты ведь отдаешь отчет своим действиям?
- К сожалению да. Рикига вздохнул в очередной раз за день. – Настолько хорошо, что аж живот сводит.
- Развяжи меня. – Мужчина попытался освободиться. Но чем больше движений он совершал, тем сильнее веревки впивались в тело, и вскоре, он угомонился. Он еще раз огляделся и откашлялся. Он держался довольно бодро.
- Что вам нужно? - спросил он спокойно – Деньги? Вы же не думаете, что вам это легко сойдет с рук?
- Нас это не пугает, – Незуми присел напротив мужчины. Мужчина удивленно посмотрел на него и тихо произнес:
- А ты ничего... - Мужчина улыбнулся. - Рикига, этот не плох..
- Хочешь меня? - произнес Незуми, поддевая подбородок мужчины пальцем в кожаной перчатке, …не вопрос, но тебе это будет дорого стоить, пятью золотыми не отделаешься.
- Хех, усмехнулся мужчина. - Значит все-таки деньги. Ну, и сколько ты хочешь?
- Мне не нужны деньги.
Презрительная улыбка исчезла с лица мужчины. Он попытался опустить голову, но палец Незуми в кожаной перчатке не позволил ему сделать это.
- Не деньги, а что тогда?
- Информация.
-Что?
- Информация, - повторил Незуми. - Я хочу, чтобы ты рассказал все, что знаешь здесь и сейчас.
- Что за…
- А потом ты сможешь насладиться моей компанией в полной мере. Неплохое предложение, не находишь?
- Не смеши меня. Жителям Западного Блока хватает наглости запрашивать информацию о Святом Городе? И что же отбросы вроде вас будут с ней делать? Зачем она вам? Ваше место в помойной яме.
Послышался шлепок. Правая рука Незуми нанесла сильный удар по щеке мужчины. Мужчина завалился на бок. Незуми поднял его за волосы и ударил по другой щеке. Еще раз и еще. Мужчина не издавал ни звука, а только падал каждый раз на пол.
Шион замер на месте, не дыша. Профиль Незуми, освещенный пламенем свечи был бесстрастен. С безразличным лицом, как будто в маске он продолжал избивать мужчину.
- Незуми, - он вздрогнул.
Пожалуйста. Не надо. Остановись…
Шион сделал шаг навстречу, но загорелая рука удержала его.
- Инукаши.
- Заткнись и смотри, желторотик, - прошипел Инукаши, облизнув губы кончиком языка. – Веселье только начинается. Не вмешивайся.
- Но…но это уже слишком.
- Шион, помнишь, что ты говорил?
- Хм? Что?
- Ты сказал, что Незуми не плохой. Кажется, это было в этой комнате, помнишь?
- Помню.
Инукаши тихо рассмеялся.
- Это еще только начало, Шион. Смотри внимательно, насколько хорош твой обожаемый Мышонок.
Рот мужчины был в ссадинах изнутри и снаружи. С его губ капала кровавая слюна.
- Пожалуйста, не надо, - простонал мужчина. Рука Незуми замерла.
- Готов поговорить?
- Я… я ничего не знаю…
- Высокопоставленный чиновник из Центрального Управляющего Комитета ничего не знает? Смешно.
- Вся информация в компьютере…я мало что знаю…
Шиону показалось, что мужчина искренен. Несмотря на то, что он высокопоставленный чиновник, это еще не означало, что у него есть доступ к сверхсекретной информации о №6. Чем важнее информация, тем ограниченнее к ней доступ. Доступ только у избранной горстке людей. Только избранные…
- Но кто эти люди? – Шион никогда не задумывался об этом раньше. Они сидят в Городской Администрации №6 под круглым куполом Лунной капли.
- Мэр?
Мэр пользовался поддержкой и уважением всех горожан, за процветание №6. Кроме самых первых все выборы мера, состояли только из одной кандидатуры.
Может это он?
В памяти всплыло лицо мэра, транслируемое по ТВ. Он приветливо улыбался. Это было его единственно возможное выражение лица. Чем более преуспевающим становился город, тем реже мэр появлялся на публике. И в то же время неимоверная сила и власть начали концентрироваться вокруг этого человека. Мэр, который представал перед горожанами в средствах массовой информации, был чутким, интеллигентным и участливым.
«Он мне не нравится», - сказала однажды мать Шиона, Каран, и выключила телевизор. Шиону тогда еще не было десяти, но он до сих пор помнил резкий голос матери и что эти слова относились к человеку, которого все боготворили.
- Почему он тебе не нравится?
- Его уши. Они омерзительны.
- Уши?
- Они дергаются, как у дикого зверя преследующего добычу.
Дергались ли уши мера, когда он выступал по радио? Шион озадаченно наклонил голову. Затем лицо Каран стало серьезным, и она сказала, что это секрет. В то время к людям, критикующим мера, было неоднозначное отношение в обществе, поэтому свое мнение было лучше держать при себе. С тех пор прошло почти десять лет, мер все еще оставался на своем высоком посту в №6, в то время как Шион оказался здесь, по другую сторону стены.
- Отвечай на мои вопросы. – Глухой голос Незуми раздавался как будто из-под земли. - Внутри Исправительного Учреждения было построено новое помещение, для чего оно?
Мужчина покачал головой.
- Не знаю.
- Тогда к какому Комитету оно относится?
- Я не знаю.
- Несколько дней назад молодая девушка, принадлежащая элите, была арестована Комитетом Безопасности. Она была помещена в ИУ, это все что нам известно. Это как-то связано с тем новым помещением в ИУ?
- Я…я не знаю…
- Я слышал, что в последнее время возросло число заболевших неизвестной болезнью? Это правда? Каковы симптомы? Как много человек заболело?
Ответа не последовало. Незуми выпрямился и пожал плечами.
- Твой словарный запас бедноват для служащего такого ранга. Ты и с девочками такой неразговорчивый?
- Развяжите меня.
Похоже, рот мужчины опух, его голос был немного невнятным.
- Развяжите меня и отпустите. Если сделаете, как я сказал, то так и быть, я сделаю вид, что ничего не произошло.
- Вот спасибо то. Какое великодушие. У меня нет слов, чтобы выразить мою благодарность… Инукаши, - позвал Незуми резко.
- Ну? – лениво отозвался Инукаши.
- Подержи его.
- Угу, - Инукаши быстро встал за мужчиной и пригнул его плечи вниз. Незуми вынул нож.
- Что вы делаете? – завопил мужчина. Его лоб был покрыт испариной.
- Расслабься. Я просто выполняю твою просьбу.
В сумеречном свете сверкнуло серебристое лезвие. Простой, ничем не декорированный нож был прекрасен. Веревки упали. Незуми взял руки мужчины в свои, он держал его за запястья и пристально смотрел ему в лицо. Мужчина стоял, не двигаясь, хотя, уже не был связан. Возможно, он не мог пошевелиться, попав в капкан серых глаз.
Одетые в кожаную перчатку пальцы гладили его ладонь.
- Я думал, что высокопоставленному служащему вроде тебя нужно совсем немного, чтобы заговорить, но, похоже, я недооценил тебя.
Незуми перебирал пальцы мужчины один за другим. Это было похоже на любовную игру.
- Ты крепкий орешек, я впечатлен. Ты заслужил награду.
Он вложил в руку мужчине осколок стекла от разбитой бутылки.
- И еще один.
Острые края стекла тускло мерцали.
- Что…что ты делаешь? – Мужчина покачал головой, его голос и тело непроизвольно дрожали. – Не надо…пожалуйста…
- Что так? Не рад награде? Это все для тебя.
Незуми обхватил своими руками руки мужчины и крепко сжал их.
Воздух стал неподвижным. Через мгновение в тишине комнаты раздался душераздирающий вопль. Рикига поморщился и отвернулся. Инукаши тоже закрыл глаза и закусил губу, прижимая мужчину книзу.
- Говори! – скомандовал Незуми, удерживая руки мужчины. Отвечай на все вопросы, что я задал, если тебе дороги твои пальцы.
- Незуми! – Шион ринулся вперед. Окровавленные куски стекла упали на пол.
- Прекрати, пожалуйста. – Незуми не выказал ни удивления, ни гнева, он вел себя так, как будто ожидал от Шиона такой реакции. Он только слегка цокнул языком в раздражении.
- Не встревай.
- Ты не должен. Ты не должен так делать, это же пытка.
- А что мне остается? Что, если я склоню голову и скажу не будете ли вы так любезны, он мне что-то расскажет?
- Но…но это не правильно. Я не хочу, чтобы ты делал такое.
- Шион, забудь о своем гуманизме, иначе мы никуда не продвинемся. Мы не в театре, мы на войне.
Шион понимал это. Понимал очень хорошо. Он знал, что придется нелегко. Но…
- Это не правильно. Мы не должны никого пытать. Не делай этого.
- Почему?
- Он человек. Мы не можем причинять ему страдания.
Незуми фыркнул. Он отвернулся и тихо рассмеялся, не разжимая губ. Мужчина всхлипывал, его руки и тело дрожали. Бедолага, пробубнил Инукаши со вздохом. Незуми слегка пнул, сидящего на полу, мыском ботинка и посмотрел Шиону в глаза.
- Слышал, что он сказал? Мы, жители Западного Блока, отбросы для него, что-то вроде навозных жуков. Возможно, он нас никогда и за людей то не считал, в которых течет кровь и у которых есть чувства. Когда мы истекаем кровью, голодаем или мучаемся от боли, он считает, что его это не касается. Так почему мы должны видеть в нем человека? Если мы насекомые для них, тогда он …
- Я не хочу этого видеть! - Заорал Шион, еще громче, чем раньше. Он кричал, чтобы заглушить голос Незуми.
- Чего?
- Я не хочу этого видеть. Я не могу смотреть, как ты калечишь кого-то. – Он чувствовал дурноту. Его тошнило от самого себя. Плотная черная ненависть охватывала все тело. Не хочешь, не смотри. Ты всегда такой. Ты всегда отворачиваешься от того чего не хочешь видеть и притворяешься, что не заметил. Ради чьего спасения Незуми проявляет такую жестокость? Разве не для тебя? Не ты ли принудил его к этому? Не ты ли взвалил на Незуми свои грехи, а теперь строишь из себя святошу? Красивые слова, Шион. Все что ты говоришь и делаешь только красивый фасад. Ты никогда не пачкал свои руки, никогда не страдал душой и телом, но, тем не менее, делаешь громкие заявления о равенстве прав.
Эта мнимая добродетель, высокомерие, фальшь, поверхностность и есть твоя истинная подлинная уродливая натура.
Твоя сущность.
Никто кроме внутреннего голоса не говорил с ним. Шион чувствовал тошноту. Ненависть плавно поднималась и переливалась внутри него.
Но он отказывался смотреть на это, не смотря ни на что. В этом не было никаких сомнений.
- Я не хочу видеть тебя таким. Незуми, я не хочу видеть тебя бесстрастным и жестоким, потому что ты не такой. Все чему ты меня учил это возрождение и созидание. Ты говорил мне жить и думать. Ты научил меня любить и понимать ближнего, находить подход, тосковать… все чему ты меня учил прямо противоположно жестокости. Я не хочу видеть тебя таким, каким ты не являешься.
- Ив, - подал голос Рикига и шагнул вперед. – Шион прав. Оставь его. Фура вырос в элитной среде. Возможно, у него вообще нет никакой привычки к боли. Продолжишь, и у него может случится сердечный приступ.
Незуми пожал плечами. Бесстрастные глаза смотрели то на причитающего мужчину, то на Шиона. Не говоря больше ни слова, он отошел, затем медленно снял окровавленные перчатки.
Я отступаю и освобождаю тебе место. Поступай так, как считаешь нужным.
Шион присел на заляпанный кровью пол. Он обратился к мужчине.
- Фура-сан, выслушайте меня. Девушка, которую арестовал Комитет Безопасности была моим близким другом. И сделаю все, чтобы спасти ее. Вот почему мне нужна информация от вас.
- Больно…так больно…столько крови…
- Если согласитесь говорить, я перевяжу ваши раны.
- Пожалуйста, остановите кровотечение, - взмолился Фура. – Остановите боль, скорее! – Мужчина протянул ладонь, на которую падали слезы с его лица. На ладони было несколько порезов, но они все были не глубокие. До тех пор пока в них не попала грязь, и они не воспалились, не было никакой угрозы для жизни.
- Собаке лизнуть пару раз, и к утру все пройдет, - захихикал Инукаши, обнажив зубы.
- Рикига-сан можешь принести немного чистой воды и алкоголя? – спросил Шион.
- В качестве дезинфектора только это пойло.
- Годится.
- А воду, ее можно просто зачерпнуть из источника?
- Можно.
- Ладно, сейчас принесу. – Рикига облегченно вздохнул и вышел из комнаты. Его шаги были легкими, как будто он только и ждал удобного момента, чтобы слинять. Шион успокоился и повернулся к измученному лицу мужчины.
- Я помогу вам, а вы помогите мне. У меня мало времени. Говорите только правду.
- Ох…- запричитал мужчина. – Ладно, ладно, только поскорее избавьте меня от этой боли…
- Что это за новое помещение внутри ИУ?
- Я…я, правда, не знаю.
- То есть никто, даже вашего уровня не знает, выходит это строжайший секрет для города? А есть кто-то кто в курсе?
- Да, команда проектировщиков, которая подчиняется непосредственно мэру, они общаются между собой…нас не привлекают…нам не разрешается…
- Вас не привлекают, но вы в курсе, что существует некий проект, правильно?
- Город вк…вкладывает большие деньги в проект, - мужчина запнулся. - Это было в бюджете, в распечатке, которую мы получили на собрании…и …
- Это обсуждалось на собрании? – спросил Шион.- Если да, то кто-то мог задать вопрос, и мэру пришлось бы на него ответить. На какие нужды уходят такие огромные деньги? Кто-нибудь задал такой вопрос?
- Нет, конечно, - рот мужчины скривился в усмешке. – Никому и в голову не пришло обсуждать или задавать вопросы по проекту, курируемому самим мэром. Бюджет был просто распечатан, и до тех пор, пока мы не увидели, мы ничего не знали…к тому времени…
- Новое помещение уже появилось в ИУ.
- Да.
- Что-нибудь о членах проектной группы?
- Я не знаю…не знаю имен…даже не знаю сколько их. Никто не знает.
Инукаши присвистнул.
- Фига себе. Никто ничего не знает, никто ничего не объясняет, но раз это проект мэра, то он может тратить деньги как хочет. И никто не вякает? Блин, мне так завидно, меня аж переворачивает. Мне бы так. В доказательство свих слов Инукаши, обхватил колени и перекувырнулся на кровати.
Вошел Рикига, неся кадку с водой. Ручей, который протекал рядом с руинами, очевидно, брал свое начало из родника в лесу. Вода в нем была холодной и чистой. С приходом весны, множество маленьких красных цветов покрывало его берега, об этом Шиону рассказала девочка Карен, тезка его матери.
Внутри поношенной бадьи плескалась чистая вода.
- Сейчас промоем раны. Опустите ваши руки в воду. Инукаши, у нас есть чистая ткань?
- Чистая? У меня мало общего с этим словом. Здесь Западный Блок, знаете ли… Самое чистое здесь - собачий язык.
Рикига, молча, протянул рулон марли. Она была старой и пожелтевшей, но ни разу не использованной. Роскошь по меркам Западного Блока.
- Я подумал, что что-нибудь подобное может случиться, – сказал Рикига. - Вот и прихватил с собой, но антисептика у меня нет. Вот попробуй это, может сойдет.
На колени к Шиону скользнула маленькая бутылка. Внутри нее была бесцветная жидкость.
- Джин из моей бесценной коллекции.
- Спасибо.
Шион опустил руку мужчины в воду. Ручейки крови растекались и покачивались на поверхности воды как водоросли.
«Будет немного щипать». Шион прижал к ранам марлю, смоченную в джине. Мужчина поморщился, но не сопротивлялся. Шион обернул марлю вокруг руки и туго завязал.
У вас не задеты ни нервы, ни сухожилия. Если вовремя перевяжите рану должным образом, то не будет никаких осложнений.
- Больно… - слабо сказал мужчина.
- У нас здесь нет обезболивающих. Вам придется потерпеть.
Мужчина впервые внимательно посмотрел на Шиона.
- Сколько тебе лет?
- Шестнадцать.
- А что с твоими волосами?
- А, это, - Шион поднес руку к волосам, почти лишенным цвета. Он был всецело поглощен каждодневным выживанием в Западном Блоке, а последние дни все его мысли были только о Сафу. Прошло немало времени с тех пор, как он вспоминал о цвете своих волос. Он совсем забыл об этом. Его волосы сохранили прежний блеск, Незуми сказал что, они довольно привлекательные. Но цвет волос Шиона, по прежнему, плохо сочетался с его молодым лицом, и многим это казалось довольно странным.
- Так сложилось, я не высветлял их специально.
- Ты не местный?
- Угу
- Откуда ты?
- С той стороны стены.
- С той стороны? Это невозможно!
- Я жил там до недавнего времени.
- И что гражданин Города делает здесь?
- Ну… так получилось, на то много причин.
Шион оказался снаружи городских стен. Совсем рядом, если исчислять в цифрах. Но если бы ему пришлось объяснять, почему он пересек границу между двумя отдельными мирами и как оказался здесь, ему понадобилось бы немало слов.
- Чем ты занимался внутри?
- Уборкой парка. Я учился, тогда это было моим основным занятием.
- Эй, эй, - встрял Инукаши. - Хорош. Какого рожна ты отвечаешь на его вопросы, вроде должно быть наоборот.
- Ах, да.
- Ну, ты и тормоз, – сказал Инукаши раздраженно. Давай, очнись уже, у меня сердце кровью обливается, глядя на тебя.
- Ладно, ладно, извини.
- Что толку от извинений. Учить допрашивать, все равно, что учить слепого плавать. Мои собаки справились бы и то лучше.
Инукаши раздраженно запустил пятерню в свои черные волосы и глубоко вздохнул. Шион покраснел. Инукаши был прав, он не знал как вести допрос и чувствовал, что у него не очень получается. Все еще сидя на полу, он посмотрел на Незуми.
Незуми стоял в полумраке комнаты, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди. Выражение его лица было непроницаемым.
Шион знал, что времени на жалобы о том, что он не может и не умеет вести допрос, не было. Он закусил губу.
- Фура-сан, то есть вы хотите сказать, что ничего не знаете об ИУ.
- Именно.
- А что, по-вашему, это может быть?
- Что?
- Ну, а лично вы, сами, что думаете про это новое помещение?
- Что думаю…лично я…
- Да. По-вашему, что это может быть, почему это держится в строжайшем секрете и никого к этому не привлекают?
- Да…да откуда ж мне знать. У меня нет никакой информации по этому поводу, никаких файлов.
- Ну, включите воображение, представьте, что это может быть.
- Воображение. - Мужчина медленно повторил это слово. Он медленно ворочал языком, как будто пробовал какой-то неизвестный фрукт.
- Воображение…
В воздухе витал запах крови и алкоголя. Ветер завывал с новой силой пронзительно и жалобно.
Бескровные губы мужчины дрогнули.
- Я думаю, что Комитет Здравоохранения и Гигиены как-то связан с ним.
- Комитет Здравоохранения и Гигиены? Не Комитет Безопасности?
Комитет Здравоохранения и Гигиены (КЗГ) отвечал за гигиену в городе и здоровье граждан. Он контролировал все больницы и клиники города. Под эгидой этого Комитета проводились Детские экзамены для отбора элиты в раннем возрасте. Также этот Комитет проводил ежегодную оценку физического состояния, обязательную для прохождения всеми горожанами. Этот Комитет играл большую роль, но, насколько знал Шион, КЗГ не был настолько влиятельным как Комитет Безопасности или Центральный Административный Комитет. Поскольку его предыдущее место работы в Офисе Центрального Городского парка являлось ветвью КЗГ, у Шиона было некое представление о деятельности этого Комитета, исходя из просачивающейся информации.
Исправительное Учреждение и Комитет Здравоохранения и Гигиены два органа не имевшие на первый взгляд ничего общего, на самом деле имели крепкие связи.
- Почему вы так думаете Фура-сан?
- Это просто мое воображение, ты сам разрешил мне.
- Да, разрешил.
- Просто воображение…но…
- Но?
- В Городском Госпитале, - мужчина осекся, и сглотнул. Он колебался. Он не знал, может ли он говорить о подобном.
Шион ждал. Он ждал, пока мужчина заговорит и откроется ему. Ему не оставалось ничего больше, кроме как ждать. И он был терпелив.
Мужчина поднял перебинтованную руку и вытер рот тыльной стороной. Его губы распухли и приобрели красно-пурпурный оттенок.
- Несколько месяцев назад были перестановки в Городском Госпитале. Несколько врачей и медсестер высшей категории были переведены куда-то. Но я не знаю куда.
- Не знаете?
- Это не было нигде отражено. Все данные о горожанах концентрировались в Центральном Административном Комитете. Все данные ежедневно и без исключения вносились в базу. Такое важное событие как смена рабочего места, особенно для медицинского персонала, работающего в Центральном Городском Госпитале, должно было быть отражено во всех подробностях.
- Но никаких сведений не было.
- Да, не было. И я подумал, что это странно. Я просто подумал…и ничего больше.
- Вы пытались разобраться?
- Мне даже в голову это не пришло. Но даже если бы я и хотел, это было бы не возможно. Если бы мне стала известна какая-то секретная информация, у меня были бы большие проблемы.
Неужели это и так не ясно, читалось в лице мужчины.
Комитет Здравоохранения, врачи высшей категории, Исправительное Учреждение, в голове Шиона промелькнула мысль.
- Я слышал, что в №6 произошло несколько странных случаев. Думаете это как-то связано с ИУ?
- Что?
- Несколько случаев заболевания. Я не прав?
- Ты хорошо осведомлен. Откуда такие сведения?
Рикига покачнулся и выдохнул пары алкоголя.
- Ты не единственный клиент из №6, - сказал он, - хотя они не такие большие шишки. Лакеи любят рассказывать сказки на ночь моим девочкам.
- Ты называешь это информацией? Это просто слухи.
- Слухи зачастую оказываются ближе к истине, чем официальные СМИ. Кстати говоря, - Рикига нахмурился и прищурился.
- Последнее время власти ужесточили правила до предела. Кроме высшего эшелона остальным все сложнее и сложнее проникать сюда. И я слышал, что эту лавочку скоро совсем прикроют. Чтоб их, это будет стоить мне половину бизнеса.
- И посмотри, как ты обращаешься со своим лучшим клиентом, - заметил Инукаши. - Забудь про половину бизнеса, скоро ты будешь совсем банкрот, старик, - захихикал Инукаши. Рикига одарил его взглядом и раздраженно цокнул языком.
- Да без разницы, для нас уже все кончено.
Инукаши перестал смеяться и затих.
- Если кто-то заболевает, его обычно помещают в Городской Госпиталь, так? – продолжил Шион. – Но что происходит с ними потом?
- Не знаю.
- Это ведь не инфекционное заболевание?
- Никаких официальных сообщений от города не поступало, да и откуда в №6 взяться инфекции.
- Верно.
Шион прищурился и посмотрел на свои руки. Они были в шрамах, кожа была грубой и к тому же они стали костлявыми. Они утратили былую мягкость и гладкость городской жизни, но Шион считал, что теперь его руки выглядят более сильными. Эти руки были живыми и хваткими. На руках появляются пятна, пальцы закостеневают и старятся в мгновение ока. Он все еще отчетливо помнил, как умер Ямаса.
- Пациенты не выжили, я думаю, они умерли неестественной смертью. Они мгновенно состарились и умерли, возможно…
Мужчина поднял подбородок и подозрительно прищурился.
- О чем ты говоришь?
Шион посмотрел на мужчину, затем его взгляд соскользнул на Незуми. Темнота усилилась, укрывая своим пологом фигуру парня стоящего тихо как статуя.
Этот мужчина не знал. Он действительно не знал ничего об осах-паразитах, о странных происшествиях или жутких смертях. Даже такой как он, находящейся на вершине власти ничего не знал.
- Образцы, - неожиданно пробормотал мужчина.
- Образцы?
- Статус «образец», - я помню, был такой раздел в данных Комитета Здравоохранения.
* * *

- Образец чего?
- Не знаю. Там что-то говорилось об их сборе, нужно специальное разрешение для доступа. Я только знаю, что образцы и проект, который курирует мэр…
- Связаны.
- Мне кажется да.
Образец. Какое холодное безличное слово. Шион почувствовал озноб.
Сафу. Его мысли вернулись к ней и озноб усилился.
- Шион, - позвал Незуми. Темнота всколыхнулась. – Это все. Нам вряд ли удастся выжать из него еще что-то. - Его слова звучали холодно и отстраненно. Мужчина ощутил их холод и сжался.
- Вы собираетесь…у-убить меня?
- Естественно. - Ботинок Незуми наступил на пятна засохшей крови.
- Я…я рассказал все что знаю, я рассказал. Вы мне обещали…
- Мы тебе ничего не обещали. Между людьми вроде тебя и меня не может быть никаких договоренностей.
- Пожалуйста, не надо, я не хочу умирать!
- Незуми, не надо, Шион встал между ним и мужчиной. – Нет необходимости так пугать его. Ты достаточно сделал. Нам надо отвезти его обратно и высадить недалеко от ворот. Рикига-сан…
- Да, минуту, я подгоню машину.
- Он - наш враг. - Незуми вертел в руке незачехленный нож. - И, что, мы вот так вот его отпустим?
- В его смерти нет необходимости.
-Хех. – лицо Незуми оставалось в тени, он тихо рассмеялся.
- А в каком случае ты бы сказал, что это необходимо? Думаешь, он вернется в №6 и будет молчать?
- Да.
Шион поднял голову и направил взгляд в темноту. Его глаза поравнялись с серыми глазами. Ты заметил, Незуми? Неважно темно или светло, мой взгляд всегда находит твой.
- Он ничего не расскажет. Рассказав, он поставит под угрозу собственную жизнь. Сам подумай, высокопоставленный служащий Комитета Управления проникает на запрещенную территорию Западного Блока без определенной цели, без официального разрешения. Что будет, если это станет известно? Он очень хорошо понимает, чем рискует. Он будет молчать, и ты это знаешь.
- Откуда мне знать? – Незуми бесшумно шагнул вперед. – Где гарантия, что он не брякнет где-нибудь, что некая группа людей в Западном Блоке интересуется Исправительным Учреждением.
- Он ничего не расскажет.
- Шион, - голос Незуми понизился. - Спрашиваю в последний раз, ты собираешься отпустить его?
- Да.
Рука протянулась к Шиону и через мгновение, Шион был в объятиях Незуми. Руки Незуми были худыми и не выглядели сильными внешне. Но Незуми было достаточно одной руки, чтобы полностью обездвижить Шиона. Шион чувствовал холодное прикосновение в области шеи – лезвие ножа.
- Хватит с меня этой мнимой добродетели, - тихо произнес Незуми.- Меня уже тошнит от этого. Давно хотел сказать тебе, Шион, ты не выживешь, если не снимешь с себя эту маску святоши. Меня не волнует, если ты умрешь один, но мы все повязаны. И у нас нет времени на пустой треп о том, что необходимо, а что нет. Враги это враги. Убивай или будешь убит. Вот и все.
Лезвие скользнуло по шее. Шион почувствовал легкую боль. Его глаза были прикованы к глазам Незуми. В какое-то мгновение по его телу пробежала легкая дрожь. Заключить в объятия и перерезать горло…
Объятия смерти.
Действительно, дьявол воплоти.
Незуми отстранился. Шион поднес руку к шее и почувствовал пульсирующий жар. Его ладонь была в крови. Не сводя глаз с Незуми, Шион сжал пальцы.
- Рикига-сан, машину.
- А?
- Можете довести его домой на машине, пожалуйста.
- А, да, конечно.
Шион повернулся к мужчине и улыбнулся.
- Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через это, но это был единственный путь для нас.
- Шион…- Мужчина поморгал несколько раз, изучая лицо Шиона. – Я помню особо опасного преступника с таким именем. Он из бывшей элиты, сумасшедший. Отравил своего коллегу по работе и сбежал в Западный Блок…это ты?
- Довольно серьезные обвинения, да? – Шион смог только слабо улыбнуться. В памяти всплыло лицо Каран. Он думал о том, как тяжело ей, наверное, пришлось, в окружении слухов и разговоров о том, что ее сын убийца. Сердце болезненно сжалось. Но как бы то ни было, он ничего не мог сделать. Все что он смог это сказать: Прости, мам. Незуми доставил эту записку его матери. Несколько нацарапанных слов помогли Каран преодолеть отчаяние. И все благодаря Незуми. Теперь он знал, что его матери ничего не угрожало. Он справится со своей болью, и не будет думать о маме, он будет думать только о Сафу.
Вместо того чтобы предаваться эмоциям, ему надо сконцентрироваться, и выбросить все лишнее из головы. Нужно сделать над собой усилие, иначе не выжить. Шион знал, что сможет это сделать.
Мужчина медленно покачал головой.
- Невероятно. – Он смотрел на Шиона. – Твое лицо совсем не похоже на того опасного преступника, которого показывали на экране. Словно два разных человека.
- Ну, цвет моих волос изменился, я похудел…
- Нет, я не об этом. Черты лица те же, но… они отличаются. Твои манеры совершенно другие. У того были бегающие глаза, он выглядел агрессивным, даже мой сослуживец сказал, что это лицо убийцы. Он был прав. В глазах того парня не было спокойствия, которое есть в твоих. Вы двое как два чужих человека.
- Подделать лицо не представляет особой сложности, - подал голос Рикига со слабой ухмылкой. – И не только лицо. Власти преподносят информацию, так как им выгодно. Не думаю что для тебя это новость, Фура-сан. Мухлеж с информацией ведь часть твоей работы.
- Довольно грубо с твоей стороны, Рикига.
- Но это правда, - Рикига вытряс последнюю каплю на свой язык и глубоко вздохнул. – Это все усугубляет. В №6 существует такое понятие как правда?
- Я никогда не занимался такими мелочами как подделка информации. Я только организовывал и выпускал.
- А ты когда-нибудь задумывался, откуда берется эта информация?
- Что?
- Ты получал информацию от города и переправлял ее в СМИ. Тебе и в голову не приходило усомниться в ее достоверности, так ведь?
- Конечно, нет. Как я могу подвергать сомнениям…
Пухлая рука Рикиги легла на плечо Шиона.
- Этот парень, стоящий перед тобой и преступник с бегающими глазами. Разница между ними и есть разница между достоверной информацией и фальшивкой.
Мужчина приоткрыл дрожащие губы, чтобы что-то сказать и издал сдавленный звук. Несмотря на то, что в комнате не было отопления, его лоб был покрыт каплями пота. После наступившей тишины, которая длилась почти минуту, губы мужчины перестали дрожать и он позвал Шиона по имени.
- Шион
- Да.
- Ты говорил, тебе нужна информация по ИУ
- Да
- Ты сказал, что это может помочь твоей подруге.
- Да
- Как ее имя?
- Сафу. Она должна была учиться по обмену как представитель элиты.
- Ты знаешь ее регистрационный номер?
- Регистрационный номер…
Они обедали вместе за день то того как Сафу улетала по обмену. По дороге на станцию их остановили сотрудники Комитета Безопасности, и попросили предъявить ID карты. Тогда Сафу произнесла ее регистрационный номер. Шион прикрыл глаза и начал копаться в памяти. Хоть он и не был компьютером, он был в состоянии запомнить и держать в памяти информацию для сортировки и справки. Это умение воспитывалось с детства. Для Шиона не представляло особой сложности мгновенно запоминать комбинации букв и цифр, даже если они встретились только один раз.
- SSC-000124GJ.
- SSC-000124GJ, - мужчина дважды повторил номер. – Нет, я не знаю ни одного случая задержания гражданина Комитетом Безопасности с таким номером.
- Задержание было произведено секретно. Вы просто не знаете об этом.
- Ты собираешься спасти ее?
- Да.
- Ты собираешься устроить побег преступника из Исправительного Учреждения? Ты шутишь, да?
- Сафу не преступница. Она не совершала ничего противозаконного.
Инукаши широко зевнул.
- Эй, все эти важные разговоры конечно здорово, но никто не возражает, если я пойду спать? Мне завтра рано вставать, чтобы заниматься собаками.
- Ты прав, - согласился Рикига. Если мы его тут долго продержим, то даже мистер Большая Шишка не сможет проехать через ворота. Ну, поехали, Фура-сама?
Мужчина проигнорировал слова Рикиги и не двигался. Капля пота скатилась по лбу, смешалась с кровью и капнула с подбородка. Только когда капля коснулась тыльной стороны руки, мужчина слабо прошептал.
- У меня есть обновления.
- Что?
- Обновления. Но то место, где построено новое помещение пустое.
Глаза Шиона округлились от удивления, он осел на колени перед мужчиной. Его голос был хриплым от волнения.
- Вы собираетесь рассказать нам внутреннее устройство Исправительного Учреждения?
Мужчина молчал. Он вытер струящийся пот и кивнул. Инукаши проскользнул вперед. Он вынул белого робота-мыша и нажал на его голову. Спина робота разъехалась, и оттуда засветил луч красно-желтого света. Появилось изображение. Мужчина сглотнул.
- Голограмма, хех.
- Так они это называют. Я много не знаю. Красные круги показывают расположение охранных устройств, вот информация, которую мне удалось раздобыть. Ну как? Все правильно, ошибок нет, а старик?
Инукаши наклонился к лицу мужчины, кончик его носа дергался. Мужчина смотрел на план ИУ не отрываясь.
- Электронную ручку? – Незуми протянул ему серебристую ручку.
- Не надо, у меня есть.
Мужчина достал ручку из внутреннего кармана пальто и коснулся ее кончиком голограммы. Бинт на тыльной стороне руки начал пропитываться кровью, его лицо было напряжено, а руки дрожали, но, несмотря на это электронная ручка плавно скользила по воздуху, рисуя бесчисленные запутанные линии на плане.
- Ух-ты…охренеть, воскликнул Инукаши. Рикига сочувственно смотрел на мужчину.
Ручка выскользнула из пальцев мужчины и упала на пол.
- Вот…это все что я знаю.
Количество устройств безопасности возросло в три раза по сравнению с тем, что дал Инукаши. Вместо этого количество камер с заключенными сократилось до двух третей. В коридорах добавились автоматические барьеры, препятствующие побегу заключенных и проникновению постороннего извне. Срабатывая, они отрезали и блокировали беглеца или чужака.
Шион сглотнул. Судя по расположению электрики, барьеры могли выдавать поток высокого напряжения. Как только беглец отрезался от путей побега, пространство незамедлительно превращалось в электрический стул, а коридор в место казни.
- Как цитадель, - выдохнул Шион.
- Это место-холокост.- Незуми поднял ручку и положил обратно в карман мужчины. – В конечном счете, оно станет прекрасным памятником геноциду.
- Геноцид, - повторил Шион. – Сколько людей было здесь убито?
Незуми медленно покачал головой.
- Не было, Шион, людей убивают до сих пор. Количество камер уменьшилось не от того что стало меньше заключенных. Просто гораздо меньшее количество людей помещается в камеры, понимаешь, о чем я?
- Да.
- Они избавляются от заключенных еще до помещения их в камеры. Избавляются как от мусора.
Рикига издал короткий стон и прикрыл рот рукой. По его лицу струился пот.
- Прекрати, сказал он. Мне становится дурно от этого.
- Эй, эй даже не думай блевать в моей комнате, - возмущенно завопил Инукаши, размахивая тощими руками.
- У меня вопрос.- Незуми все еще стоя на коленях, показал на голограмму. – Откуда ты знаешь так много? И почему ты держишь в памяти такие подробности об ИУ?
- Я совсем недавно просматривал информацию о внутреннем устройстве ИУ в сверхсекретном разделе.
- А поточнее? О чем эти сверхсекретные файлы?
- Ну…
- Вряд ли это касается проекта мэра. Это сверхсекретная информация к которой есть доступ у служащих твоего ранга.
Мужчина стиснул зубы и сердито посмотрел на Незуми. Похоже, раны внутри рта причиняли существенный дискомфорт.
- Там говорилось об Охоте?
Как только Незуми произнес это слово Рикига и Инукаши переглянулись и затем отвернулись. Шион чувствовал неловкость. Никто так и не дал ему внятного объяснения что означает «Охота». Мужчина молчал, его бессмысленный взгляд блуждал в пространстве.
- Намечается Охота?
- Зачистка.
- Зачистка? Ну да конечно. Вы ведь так называете охоту на людей. Зачистка…ну и когда она?
- Не знаю. Дата не была указана. Но скорее всего перед Святым Днем.
Святой День. Это было знакомо Шиону. В этот день по всему городу будут проходить торжества по случаю основания №6. Будет салют, флаги с золотым овалом Лунной Капли на белом фоне будут развешены повсюду. Люди будут радоваться тому, что им повезло быть гражданами №6 и выражать свою гордость по этому поводу. Год назад Шион видел эту суматоху. Он возвращался домой в Затерянный Город, когда мужчина в годах остановил его. Мужчина возмущался, почему Шион не размахивает флажком и не празднует Святой День. И этот мужчина был не единственным. По дороге домой этот же вопрос ему задали молодая женщина, пожилой мужчина, домохозяйка средних лет. Домохозяйка, которую он встретил последней, даже всучила ему флажок со словами: «Это твой гражданский долг. Давай, помаши флажком». Шион помнил чувство дискомфорта и раздражения, когда он находился в толпе махающей флажками и выкрикивающей «Да здравствует Святой Город!»
Незуми выдал кривую улыбку.
- То есть намечается генеральная уборка перед важным днем.
- Население Западного Блока сильно разрослось. Это пристанище беженцев. Уровень преступлений возрос, совсем недавно было нападение на Контрольно Пропускной Пункт. Сейчас самое время для…для зачистки.
- А сколько других мест еще осталось на земле, где люди могут жить в безопасности? Если люди переселяются в поисках более комфортного места для жилья, это что преступление?
- Мы разрешаем до определенного количества.
- До определенного количества? - Незуми рассмеялся, - ты хотел сказать, до тех пор, пока нет угрозы Святому Городу.
- Да, если недовольство будет расти, голодные люди из Западного Блока решат бунтовать, это создаст лишние проблемы. Мы решаем проблему перенаселения, вы должны радоваться.
- Ах, да, конечно. Какая забота. – произнес Незуми . Шион крепко уцепился за плечо Незуми.
- Незуми ты так и не объяснил мне, что значит Охота…
- Что значит?
- Ну, что…как…- Шион замолчал, потом продолжил. – Расскажи мне, что произойдет перед Святым Днем.
- Своей головой думай! – Незуми резко скинул руку с плеча. Его голос прозвучал как пощечина.
- Я тебе не нянька. Не жди готовых ответов, включи мозги, воображение…- Незуми втянул ноздрями воздух, его тон смягчился.
- Хотя я сомневаюсь, что твоего воображения хватит, чтобы приблизиться к реальности, - он отряхнул руки от грязи и поднялся.
- Мне надо домой, - промямлил мужчина и тоже поднялся – Мне надо домой, отпустите.
- Спасибо, Вам, Фура-сан. – слова благодарности сорвались с губ Шиона раньше, чем осознал это. Его мысли путались, на сердце было неспокойно после услышанного диалога между Незуми и Фурой. Но он был благодарен Фуре за предоставленную информацию. Будучи элитой, он сознательно совершил предательство по отношению к Городу. Шион хорошо понимал то давление и ужас которые сейчас испытывает Фура.
- Я знаю что довольно странно произносить слова благодарности, после того что мы с вами сделали, но тем не менее спасибо Вам. Спасибо Вам большое.
Мужчина остановился перед дверью и обернулся.
- А ты?
- Я?
- Ты не собираешься возвращаться?
Не поняв до конца вопрос, Шион смотрел на распухшие губы мужчины?
- Вы имеете ввиду в №6?
- Да. Ты не думал о том, чтобы вернуться?
- Нет
- Собираешься остаться здесь?
- Да
- Почему? Разве ты не скучаешь по Святому Городу? Разве ты не хочешь обратно?
- Мне действительно не хватает некоторых людей, я бы хотел увидеть их снова. Но я не собираюсь возвращаться.
- Но почему?
- Это не то место, куда я хочу вернуться, я понял это.
Мужчина протянул руку и отрыл дверь.
- Это…это глупо.
- Глупо? Я так не думаю.
- Ты глупец.
Мужчина вышел из комнаты. Рикига вышел за ним. Дверь закрылась, пламя свечи всколыхнулось от порыва ветра. Трое, оставшиеся в комнате смотрели на чертеж, который оставил им мужчина.
- Я кое-что вспомнил, - Инукаши уселся на кровать. – Одну старую сказку, ее мне рассказывала мама. О северном ветре и солнце. Слышали?
- Угу, - ответил Шион. - Это было в одной из книг Незуми. Такая книга с картинками. Там про то, как солнце и ветер поспорили о том, кто первый снимет с путешественника плащ?
- Да, да, это она. Как сильно ни старался, ни дул ветер, путешественник только сильнее укутывался в плащ. Но как только появилось солнце, он снял плащ сам, потому что ему стало жарко.
- К чему ты ведешь, Инукаши? – Незуми сердито нахмурился.
- Вы двое как в этой сказке. Какая жалось, Незуми, Шиону удалось снять плащ гораздо легче.
- Говори что хочешь, - отмахнулся Незуми, - Шион
-Да?
- Как думаешь, мы можем доверять этому плану?
- Думаю да.
- Не будь таким доверчивым.
- Думаешь, он предоставил ложную информацию?
- А что если так? Возможно, он так легко снял плащ, потому что у него там теплый свитер.
- Ему не было смысла врать. Он знал, что мы отпустим его, даже если он нам ничего не расскажет. Но он нажил себе проблему, слив нам сверхсекретную информацию.
- Возможно это ловушка.
- Думаешь? Ты, правда, так думаешь?
- Я просто говорю, что такая возможность существует. Но это знание нам никак не помогает. Что ж, это все что у нас есть. У нас нет ни возможности, ни времени проверить это.
- Пытаешься сказать, что у нас нет выбора, кроме как считать ее достоверной.
- К сожалению да.
Инкукаши вытянулся на кровати и засмеялся лающим смехом. «Ой смотрите, какие мы крутые. К сожалению… во дает. Шион, профессор Незуми просто никак не может оправиться от шока, что тот парень так легко слил тебе сверхсекретную информацию. Ты предстал перед ним в новом свете, он просто не подает виду. Мы такие упрямые, Инукаши театрально вздохнул. - Всем впечатленным лучше сознаться в этом».
- Инукаши! Произнес Незуми сердито.
- Да ладно, не злись, это ж правда, - Лицо Инукаши стало серьезным он смотрел на Незуми и Шиона, лежа на животе.
- Но что ты собираешься делать, Незуми? Ты, правда, хочешь использовать Охоту, чтобы проникнуть в ИУ?
- Да, и, похоже, нам повезло, Охота не горами.
- Повезло, да уж, - эхом повторил Инукаши – Но я бы предпочел в этом не участвовать. Мне этот риск на фиг не нужен, и я никому ничего не должен.
- Приближается твой звездный час, - сказал Незуми. – У меня есть для тебя работа снаружи ИУ. Старый алконавт сам казал: «Мы повязаны до самого конца». Теперь ты уже не можешь забрать два золотых и слинять. Ты ведь понимаешь это, Инукаши? Понимаешь как никто другой.
Инукаши надулся и сделал сердитое лицо. Незуми провел рукой по голограмме и позвал Шиона.
- Шион.
- Хм?
- Запомни этот план. У нас не будет возможности пронести с собой даже микроробота в ИУ. Любое устройство, не имеющее опознавательного чипа, будет уничтожено, не зависимо от своих размеров. Одно неверное движение и носитель этого устройства будет уничтожен вместе с ним. У нас не будет времени, чтобы каждый раз доставать карту и проверять свое местонахождение.
- Ты хочешь, чтобы я выучил его весь досконально?
- Именно. Выучи его хорошенько: расположение каждого сенсора, каждой урны, без исключения. Даже небольшой промах может стоить нам жизни.
- Хорошо
Незуми бросил микроробота Шиону.
- У нас мало времени. Твоя задача запомнить все это.
- Это самая сложная задача из всех, которые мне когда-либо приходилось решать.
- Справишься?
- Справлюсь.
- Хм, - Незуми раздраженно хмыкнул. Похоже, он не ожидал такого уверенного ответа.
- Ты настолько уверен в своих мозгах?
- Вопрос не стоит, уверен я в этом или нет, могу я это или не могу, я просто должен это сделать.
От этого зависели их жизни: Сафу, Незуми , Инукаши, Рикиги и его собственная .
Шион сжал в руках микроробота. Даже если он сожмет его очень сильно и сломает, робот никогда не пискнет предупреждающе как Гамлет или Крават, от него не исходит мягкости и тепла. Его поверхность была жесткой и холодной. Незуми улыбнулся и тихо рассмеялся.
- Кажется, ты научился схватывать ситуацию.
- Твоя школа.
Незуми сжал губы.
- Будь рядом, - пробормотал он.
- А?
- Скоро будет Охота. Держись ближе ко мне и будь в поле видимости. Если потеряем друг друга из виду в процессе Охоты, то, скорее всего, больше никогда не увидимся. Твои шансы на выживание резко упадут, мягко говоря.
- Понял, - произнес Шион со вздохом.
- Думаю, твои шансы не велики при любом раскладе, - Инукаши сотрясался от смеха. Ржавые пружины кровати издавали мерзкий звук. – Когда людей ловят во время охоты, и они попадают в ИУ, большинство из них погибает или сходит с ума. Это будет чудо, если тебе удастся пройти через это и вернуться. Скорее солнце расколется на две половинки.
- Творить чудеса гораздо проще, чем ты думаешь, Инукаши. Мама не говорила тебе? - Незуми обернул суперволокно вокруг плеч и направился к двери. Инукаши произнес ему вслед:
- Да, еще кое-что, Незуми.
- Ну чего еще?
- Мама ничего не говорила о чудесах, но она кое-что сказала после сказки про ветер и солнце. "Ни ветер и солнце не могут снять с нас шкуру, и хотя у тебя нет шерсти, никогда не поддавайся ни тому, ни другому". После чего она облизала меня с ног до головы.
- У тебя заботливая мама.
- Она самая лучшая, - Инукши спрыгнул с кровати в сторону Незуми. Она вырастила меня. Я до сих пор помню ощущение ее шерсти, ее запах и то, что она говорила мне. Я помню все это и поэтому…
- Что?
- Поэтому, я собираюсь выжить. Я буду продолжать жить здесь вместе с моими собаками. Даже если вы умрете и никогда не вернетесь из ИУ, я выживу и буду рассказывать остальным собакам о моей маме.
- Хорошее обещание. Твоя покойная матушка гордилась бы тобой. - Незуми потрепал Инукаши по загорелой щеке.
- Спокойной ночи, мой мальчик. Пусть ночная фея пошлет тебе хороший сон, который даст тебе сил на завтра, - произнес он нежным женским голосом. До того как Инукаши успел открыть рот, Незуми скрылся за дверью. Инукаши произнес в темноту:
- Вот увидишь, я выживу и без вас всех.
- Мы все выживем, - тихо произнес Шион. - Смерть не входит в наши планы. - Они будут бороться, думать и сражаться за жизнь. Выживать вместе.
- Да, совсем забыл, - ветер донес голос Незуми из темноты. - Инукаши если хочешь получить поцелуй на ночь, советую обратиться к Шиону. Искусный и страстный поцелуй гарантирован, рекомендую.
- Незуми! - воскликнул Шион возмущенно.
Смех Незуми растаял на расстоянии. Он слился с ветром и растворился в темноте.

@темы: лайт-новел

---

[Little_Swallow]

Венские вальсы
Фандом: Номер Шесть
Сион/Сафу, Недзуми/Сион
G
AU


Чем сейчас стали
Венские вальсы?
Скажи мне, что ты делал
В течении этих лет?
Если слова всё те же –
Скажи, что ты меня любишь.
Чем сейчас стали
Венские вальсы?
И скрипящие ставни
Провинциальных замков?
Сегодня, когда ты танцуешь,
Скажи, о чём ты думаешь?
François Feldman – Les valses de Vienne

Танцевать вальс… Это так старомодно и так, в то же время, прекрасно.
Только представьте себе. Шуршат платья, мысли наполняет будоражащий сердце мотив, а внутренние голоса тихонько напевают: «раз-два-три, раз-два-три»… Попробуй только сбиться с ритма – засмеют! Какой же уважающий себя молодой человек, какая знатная дама не умели танцевать вальс? Среди всех танцев, этот – самый известный, самый… Романтический? Ведь и сейчас не каждый вспомнит фокстрот, полонез и мазурку, но вальс…
Вальс танцуют на школьных балах, с ним выступают на конкурсах, он – украшение фильмов, постановок, да и скольким невестам приходит в голову мысль: вот когда я буду выходить замуж, мы обязательно будем танцевать вальс! А жених вздыхает… И идёт разучивать простые, казалось бы, движения, а пресловутое «раз-два-три» снится ему по ночам.
***
- Ты разве не пойдёшь со мной, Сафу? – Сион поставил чашку на стол и с удивлением и, если уж совсем начистоту, с некоторой обидой посмотрел девушке в глаза, напоминая маленького ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку.
- Нет, сегодня я не могу, мне нужно закончить исследовательскую работу… Да и к тому же, этому можно выучиться за одно занятие, честное слово, Сион! Сходишь на разведку, а завтра покажешь мне все движения, ладно? Ты не обидишься?
Так уж вышло, что стоило им начать встречаться после долгих лет дружбы, все разговоры, раньше на любые темы и в то же время «ни о чём», начали сводиться к планированию совместной жизни в будущем – свадьба, маленький уютный домик, дети… И если с последними двумя пунктами спешить пока было некуда, то об идеальной свадьбе по мнению Сафу Сион знал всё наизусть – разбуди посреди ночи, ответит без запинки! Какое она хочет платье, музыку, цветы… И вальс – мечта детства. И пусть свадьбу они ещё только планировали, выучиться танцевать – это первое, что стоило сделать. По крайней мере, по мнению Сафу.
- Но… Наверное, все там будут… Со своими парами, разве нет?
Последняя надежда ускользнула из рук, словно песок сквозь пальцы, стоило только поднять глаза.
- Совсем необязательно. Кто-то… Просто так, один, идёт и учится. Как моя подруга, помнишь Харуку? Она оставила мне адрес и телефон школы танцев, она ходит туда раз в неделю. Ты бы видел, как она танцует, Сион!
Она с некоторой завистью вздохнула (Сафу - и завидует?!), откладывая книгу в сторону и мечтательно смотря в окно. Ещё немного, и они оба закончат институт, свадьба должна состояться где-то в конце лета, и… Здравствуй, новая жизнь! Разве это не волшебно?
- К сожалению, она говорит, что её учительницу ты не увидишь, она преподаёт по другим дням, а того, кто учит вальсу и прочим таким… Классическим танцам она совсем не знает. Но в конце концов, это хорошая школа. Тебе не может не понравиться!
Парень задумчиво кивнул и налил себе ещё чая. Если чтобы сделать её счастливой, достаточно простого танца… Почему бы и нет?
***
На часах было уже пятнадцать минут седьмого, и Сион влетел в зал последним, шокированно смотря по сторонам. «Я вообще… Туда попал?»
Из колонок, стоявших на полу, бил рваный, быстрый, агрессивный ритм: в таких песнях певец кричит, шепчет, стонет - в общем, всё, кроме мелодичного пения. Прерывалось это только громким, глубоким голосом, принадлежавшим, очевидно, парню, которого Сион пока видел только со спины.
- Четыре, пять… Ниже наклоняемся, ниже... Ты что стоишь там, как пугало? Быстро в конец зала! Выпрямились и потянулись…
Спустя мгновение до Сиона дошло, что учитель обращался к нему, и, ещё раз проверив номер комнаты - шесть, он забежал внутрь, встав рядом с девчонкой с длинными, до пояса, волосами и тоненькой линией губ, сейчас изогнувшихся в дружелюбной улыбке.
- Ты здесь первый раз? Повторяй за мной, не выбивайся из толпы! – прошипела незнакомка, и Сион послушно наклонился, тщетно пытаясь достать руками до пола.
- Не бойся, это только разминка! Ты бы себя видел, когда только зашёл сюда! – тихо рассмеялась она, и парень криво улыбнулся в ответ. – Ещё пара минут, и будет тебе, что там у нас сегодня… Вальс, ах да.
«Она что, даже не знает, куда пришла?» - подумал Сион и поспешно выпрямился, смотря на свою соседку, которая в мгновение ока уже поменяла положение и тянулась вверх, привстав на мысочки.
- Я сюда хожу через день, и каждый раз Недзуми придумывает что-то такое, от чего у новеньких волосы дыбом на голове встают, - шепнула девушка, вытягивая руки перед собой и снова наклоняясь. – Где он такую музыку только берёт, ума не приложу, но после неё от усталости не остаётся и следа.
- Как тебя зовут? Я Сион, - неловко улыбнулся парень, повторяя за ней и чуть не теряя равновесие.
- Я Инукаси. А этот – Недзуми. Но он ещё представится, многие приходят только к половине.
«Недзуми...? Странное у него имя. Да и методы».
- Пять минут отдыха, и начинаем! – объявил учитель, выключая музыку, которую и музыкой-то было назвать сложно, и направился к маленькому столику в углу, доставая из сумки бутылку с водой и отпивая из неё немного, с нескрываемым блаженством закрывая глаза.
Все разбрелись по залу, парочками или группками. Кто-то сел на пол, кто-то разглядывал себя в зеркало, некоторые вышли в коридор пройтись. Сион последовал за новой знакомой, останавливаясь с ней у окна и украдкой наблюдая за высоким, статным парнем в углу комнаты. Что можно было сказать наверняка – он был из тех людей, при взгляде на которых сразу говорят: он танцор. Фигура – стройная, движения – грациозные, в общем, взгляд не отвести. «Сафу бы наверняка начала сравнивать его со своими любимыми актёрами».
Сион тряхнул головой и опустил глаза, спохватываясь, что пялиться – это нехорошо. Впрочем, стыдиться ему было явно нечего – некоторые девчонки, не скрываясь, любовались Недзуми, не упуская из внимания ни одного его движения, ни тени улыбки и не пропуская ни словечка, которыми он обменивался с некоторыми из, очевидно, постоянных посетителей его занятий.
- И… Давно ты сюда ходишь? – тихо спросил Сион, чтобы не показаться невежливым, и незаметно улыбнулся, отметив, что Инукаси смотрит в ту же сторону, что и он.
- Да, с самого открытия. Кажется, год уже, - девушка рассеянно улыбнулась ему. – Он красивый, правда? Не в моём вкусе, но вообще-то, все от него тащатся– вдруг выпалила она, и её щёки покрылись румянцем.
Сион удивлённо моргнул, чуть наклоняя голову и вдруг всего на мгновение встречаясь с Недзуми взглядом, застывая на месте.
- Итак, для новичков, меня зовут Недзуми, и я преподаватель классических бальных танцев. Все разошлись по парам, давайте, быстрее, у нас много работы! – крикнул парень, несколько раз хлопнув в ладоши. Инукаси тут же упорхнула к какому-то парнишке из первого ряда, который одарил её широкой улыбкой, ещё несколько мгновений, и Сион вдруг понял, что…
- Простите, у меня… Нет пары, - неуверенно проговорил он, поднимая руку, чтобы привлечь к себе внимание.
- Ну что ж… - Недзуми осмотрелся, чтобы удостовериться, что все остальные уже стояли со своими партнёрами, и медленно подошёл к парню, шутливо поклонившись ему и протянув руку. – Позвольте пригласить вас, в таком случае.
Тот широко распахнул глаза, до конца не понимая, не шутит ли он? Не пытается ли выставить его посмешищем? А потом тот поднял глаза, какого-то странного, штормового цвета, и всё внутри Сиона перевернулось, заставив его не медлить больше и протянуть руку в ответ.
- Если вы настаиваете… - улыбнулся он, густо краснея, когда сердце от волнения забилось, как птичка в клетке.
- Итак, если кто не знает, вальс танцуется на три четверти, на каждый такт приходится три шага…
Теоретическая часть закончилась уже через пару предложений – Недзуми явно не был сторонником долгих объяснений. Да и что там говорить, запомнить всё это без практики казалось просто непосильной задачей.
- Как зовут мою очаровательную партнёршу? – он нагло улыбнулся и включил музыку, подмигивая Сиону и опуская руку ему на спину, притягивая к себе, и тот еле сдержался от того, чтобы возмутиться.
- Сион, - тихо проговорил парень, делая короткий вдох, когда Недзуми потянул его за собой в такт музыке. Тело словно потеряло свой вес, и если бы не попытки смотреть вниз, чтобы запомнить шаги, можно было бы отпустить себя и ни о чём не думать – его партнёр прекрасно умел вести в танце.
- Выше голову, Сион, ты выглядишь непрезентабельно. Раз-два-три, раз-два-три…
Парень выдохнул и поднял глаза, встречаясь взглядом с учителем и неуверенно улыбаясь, тут же сбиваясь и наступая тому на ногу, на что тот только на мгновение прижмурил один глаз и улыбнулся.
- Будь я девушкой, сто раз бы подумал, прежде чем соглашаться на ещё один танец с тобой.
- Ну сегодня я тут девушка, и к тому же, первый раз танцую что-то подобное, - пробормотал Сион, наконец расслабляясь и позволяя себе окунуться с головой в танец, в потрясающей красоты мелодию и прикосновение прохладных рук Недзуми, его голос, то считавший вслух, то тихонько мурлыкавший слова французской песни. «Наверное, ему скучно танцевать под классические мелодии, раз он ищет то обработки, то…»
С очередным поворотом Сион задохнулся смехом, когда ритм стал будто бы быстрее – или ему только показалось? Взгляд Недзу оторвался от других учеников, и, можно было поклясться, в его глазах заиграли такие огоньки, будто их обладатель замышлял какую-то шалость.
- Зачем тебе понадобилось учиться танцам, Сион? – вдруг спросил он, резко останавливаясь, когда мелодия прервалась, но не убирая рук от своего партнёра.
- Моя невеста.. Девушка хочет, чтобы на свадьбе мы танцевали вальс, - тихо ответил Сион, отчего-то краснея и подозревая, что ещё парочка таких занятий, и вся его свадьба так и останется несбыточной, красивой, да и вообще, если уж совсем по-честному, не его мечтой.
- Что ж, понятно. Но заранее не поздравляют, верно? – учитель подмигнул своему партнёру, размышляя, чего ему будет стоить сделать так, чтобы этот мальчишка в жизни не танцевал ни с кем, кроме него. И будет ли стоить?
– А сейчас мы с вами перейдём к наиболее распространённым фигурам и разновидностям венского вальса…

@темы: Sion, Nezumi, Inukashi, Safu, fanfiction

---

Сион

[ChizuLindson]

Пыталась нарисовать Сиона ... нарисовала чибика ,ибо проще ХД
С помощью мыши в течении получаса примерно

@темы: Sion

---

Рядом с тобой

[|Key|]

Название: Рядом с тобой
Автор: Key
Бета: -
Рейтинг: R
Пейринг: Сион/Незуми
Жанр: angst, drama, dark
Размер: mini
Дисклеймер: не претендую
Размещение: с разрешения автора
Предупреждение: рейтинг дан не за наличие постельных сцен (оных и вовсе здесь нет). Насилие, психопатология, ООС.

оно

«Мы еще встретимся…»
Мои губы не могли обронить подобных слов. Не мои глаза, полные слепой надежды, провожали тебя взглядом, пока твой силуэт не растворился вдали, став частичкой золотого песчаного горизонта. Душа, воспевающая рассвет нового мира, - эта душа незнакомца, по ошибке захватившая мое тело на несколько мгновений. Этот человек, стоявший на краю разрушенной стены Номера Шесть; человек, искренне верящий в то, что теперь все обязательно будут счастливы; этот… наивный дурак, который улыбался, рисуя в мечтах светлое будущее: своё, твоё, ребенка, которого он бережно прижимал к груди, людей, медленными вереницами тянущихся к руинам бывшего Исправительного Учреждения, даже дворовых, истерзанных в драках за еду псов – мог ли я быть им? Это был не я.
Не я.
Не.
Я.
Я ненавижу себя за то, что запутался в сладкой паутине, порожденной теплом твоих губ. Тогда… Я не должен был отпускать тебя. Тот мальчишка, окрыленный своими трепетными чувствами, - я бы все отдал теперь, чтобы вернуться назад и врезать ему изо всех сил, повалить на пол, с яростью пинать ногами его сжавшееся в комок тело и кричать: «Очнись, кретин! Никакого будущего нет! Новый мир – просто иллюзия! В нем никогда не было и не будет места для тебя. Твой мир – это мир рядом с ним. Незуми… Ублюдок, встань и верни его! Сейчас!» Но я все еще здесь. В этом мире. В этом времени. Неторопливо сглатываю горький чай, неприятно, липко обволакивающий мой язык. Лениво пролистываю документацию по благоустройству города, “другое” название которого больше не вызывает ничего, кроме ироничной улыбки. Устало вздыхаю. Отстраненно разглядываю сидящего напротив… тебя.
- Вот мы и встретились, Незуми. Снова, - констатирую.
Ты молчишь.
- Шесть лет, - слегка склоняю голову на бок.
Ты молчишь.
Я флегматично разглядываю твое лицо: красивое, юное, ничуть не тронутое минувшими годами. Жестом предлагаю чай. Ты отказываешься, едва заметно покачав головой.
Я бы хотел узнать, каким ты видишь меня теперь. Таким же, как в минуты нашего расставания? Или… Скажи, Незуми, я сильно изменился? Из зеркала на меня смотрит всё тот же подросток с седыми волосами и рельефным шрамом, змеиным хвостом обвивающим шею и своевольно заползающим на лицо. Тот же нос, те же губы. Что же поменялось – тебе, должно быть, виднее со стороны?
Ты не отводишь пристального взгляда, я из любопытства поддерживаю этот нелепый зрительный контакт. Читаешь мои глаза. Я же читаю твои. Пусть на твоём лице маска равнодушия - твои глаза слишком живые, чтобы ты смог спрятать правду в их серебряной глубине. Разочарование. Страх. Грусть. Неверие.
Спроси меня…
- Что сломало тебя, Сион?
- Сломало? – я не ожидал подобной формулировки.
Ты сдержанно вздохнул.
- Ты больше не тот Сион, которого я знал. Ты лишь его тень. Я не хотел, чтобы ты менялся…
- Это естественный процесс – взросление, - перебиваю. Сжимаю виски пальцами. Снисходительный тон, вежливая улыбка. Мне немного больно от твоих слов. Но это ощущение слишком призрачно, чтобы заострять на нем внимание, - Скажи, Незуми, ты нашел свое место в этом новом мире?
- Я хотел, чтобы ты был счастлив, - игнорируешь. Мерзкая ноющая боль быстро нарастает, комариным звоном щекочет уши, смеется, загоняя острые иглы под ногти.
- Тогда почему ты ушел? – бросаю как бы между прочим.
О, кажется, теперь в твоих глазах я вижу отражение собственной боли. То, что нужно.
- Почему ты оставил меня на руинах Номера Шесть?
Замечаю, как твои пальцы впиваются в кожу, когда ты сжимаешь ладони в кулаки.
- Неужели ты думал, что я смогу стать счастливым? Один. Без тебя.
Не могу понять, кто из нас тогда был большим идиотом. А ты понимаешь, Незуми? Можешь объяснить мне: какого черта я должен был страдать всё это время в одиночестве?
- Ты нашел свое место в этом новом мире, Незуми? – повторяю вопрос. Что ты чувствовал, находясь где-то там, за горизонтом, пока ко мне медленно приходило осознание иллюзорности всех перспектив подобного «мира», рождающегося из пыли и пепла старого города. Каково было тебе, сукин сын, пока я начинал люто ненавидеть то, что так необдуманно принял в обмен на счастье с тобой?
Ты по-прежнему молчишь.
Встаю из-за стола, обхожу его, медленно приближаясь к тебе. Ты сглатываешь. Я чувствую твою боль, твой страх. Поверь мне, Незуми, я понимаю, каково это – видеть, как на твоих глазах рушатся все надежды. Тебе слишком больно видеть меня таким – разочарованным, пустым… другим. Когда сердце корчится в груди, обливаясь кровавыми слезами, так сложно сохранять отстраненный вид. У тебя почти получается, но…
- Я не верю тебе, - склоняюсь над тобой, раздвигаю коленом бедра. - Ты сколько угодно можешь своей игрой вводить в заблуждение зрителей на сцене, но меня ты не обманешь… Отвечай, на что ты променял меня?! – в исступлении я закричал это прямо тебе в лицо. В мгновение ока у твоего горла оказалось острое лезвие небольшого канцелярского ножа. Мне стоило лишь слегка надавить на него, как по матово-белой коже, очертив за собой алую кривую, вниз сбежала первая капля крови. И вдруг ты расслабился. Губы больше не были напряженно сжаты. Вся твоя напускная сдержанность вдруг испарилась, словно по мановению волшебной палочки. Ты поднял руку к моему лицу, собирая неведомо откуда катящиеся по нему слезы. Нет, это не я плачу. Я не могу плакать. Уже почти шесть лет…
- Сион…
Я вдруг понял, что смотрю на себя самого – того мальчишку, каким был тогда, казалось бы, целую вечность назад: ещё способного верить. В добро. В справедливость. В любовь. Я вижу себя в твоих глазах. Скажи, Незуми, а что видишь ты? Твой взгляд красноречивее любых слов. Нож, кровь, слова и эмоции, почему-то кажущиеся диким фарсом… как тогда. Скажи, ты видишь себя во мне? Того подростка, яростно пытавшегося оградиться от всего мира, отпугивающего от себя людей, страшащегося любой близости? Лгущего самому себе?
- Отвечайотвечайотвечайотвечайотвечайотвечай… - беззвучно шепчу.
- Сион, - ты пальцами гладишь мои волосы, шрам, губы, - мое место в этом мире… рядом с тобой.
Нож вдруг выпал из ослабевших пальцев. Звук, с которым он ударился об пол, показался мне оглушительней взрыва. Я вдруг почувствовал, что не могу дышать: грудь словно накрепко стянули прочной тяжелой цепью.
- Рядом с тобой… - едва слышно прохрипел я.
Ты нежно улыбнулся мне.
- Да.
Я закрыл глаза, раз за разом прокручивая твои слова в мозгу. Наугад нашел твое лицо в окружающей меня тьме, кончиками пальцев коснулся гладкой кожи щеки.
«Рядом с тобой…»
Мощный удар настиг тебя так внезапно, что ты не сразу смог осознать, что же произошло. На скуле быстро наливалась синевой огромная гематома.
- И на то, чтобы понять это, тебе потребовалось целых шесть лет?! – зажав в кулаке твой шарф, резко дернул тебя к себе. – Ты чертовски медленно соображаешь, Незуми. Чертовски медленно. Я ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу!
- Сион…
- Да что ты заладил: Сион, Сион?! – давлю снова подступающие слезы. – Того Сиона больше нет. Не зови меня его именем.
Вздыхаешь. Отводишь взгляд.
- Прости меня.
Простить?.. Я прощу тебя. Обязательно прощу. Но позже.
Глаза заволокла мутная алая пелена. Бесконечная ярость, как тогда, когда я наставил пистолет на солдата, пытавшегося убить тебя, охватила всего меня без остатка, парализовала разум. Будто бешеный пес, я желал только одного: разорвать тебя на куски, отравить твою плоть своим ядом. Неведомая сила бурлила в каждой клеточке тела. Я чувствовал себя вулканом, готовым извергнуть свою обжигающую лаву в любую секунду. И сжечь тебя дотла.
Совершенно не контролируя свои действия, я впился зубами в твою шею, выдавливая из пореза свежую кровь. Мои руки, напряженные и от того похожие на странных белых пауков, бесцеремонно разорвали рубашку на груди, грубо прошлись ногтями по твоей шелковой коже, оставляя за собой наливающиеся красным полосы.
Ну же, вскрикни. Заставь меня опомниться, остановиться пока еще не слишком поздно. Давай, Незуми! Кричи!
Но ты молчишь. Едва сдерживаешься, но все равно не произносишь ни звука, черт подери. Почему? Почему, Незуми?
Стаскиваю тебя на холодный мраморный пол, резко переворачиваю, швыряя лицом вниз. Лишаю последней материальной защиты твои бедра и ягодицы, стягивая вниз твои джинсы и белье. Что же ты делаешь? «Сопротивляйся же!» - словно птица в клетке бьется в мозгу единственная трезвая мысль. «Уничтожить!» - кричат в ответ сотни неистовых голосов. Тянусь рукой вниз, к ширинке собственных брюк. С моего подбородка градом катятся крупные капли слез, падая, расплываются неровными серыми пятнами на твоей рубашке. Я уже почти сделал шаг в пропасть. Я почти готов сломать то последнее, что, возможно, могло бы вернуть все на места, - нашу любовь, которую мы так долго хранили где-то глубоко в наших сердцах. Я… Пути назад больше…
- Сион, - ты тихо зовешь меня. Не дрожащим и испуганным, а спокойным, но с легким привкусом грусти голосом. Я замираю. Жду. Но… молчание. Усталый вздох разбитых в кровь губ. И вдруг дикий звон бьющегося вдребезги стекла. Он режет мои уши, казалось бы, изнутри. Взрывной волной меня уносит далеко-далеко, наверное, на самый край земли. Я инстинктивно отшатываюсь от тебя, закрывая лицо рукам. Вот-вот на меня рухнет небо, похоронив мое тело под обломками каменных облаков.
- Уходи, Незуми, - шрам, змеей обвивающий мою шею, вдруг ожил, сдавив горло тугим шершавым кольцом. - Уходи, - хриплю я. - Пропади еще на шесть лет, а потом заявись снова, как ни в чем не бывало. Дай моей ненависти созреть окончательно, достигнуть своего предела. И тогда я доведу все до конца…
- Ты правда считаешь, что я наступлю дважды в одно и то же дерьмо? Может я и идиот, но я умею учиться на собственных ошибках, - размеренно. Я чувствую колебание воздуха вокруг: ты приближаешься, скрывая шорох разорванной одежды за словами. – Ты так слаб, Сион. Ты всегда был таким. Твое показное мужество – лишь отчаянные попытки сохранить невредимым стеклянный купол, под которым ты прячешься всю свою жизнь. Ты всегда избегал крайностей. Боялся оступиться. Ведь ошибки, словно брошенные камни, оставляли на этом куполе паутины глубоких трещины. И тогда тебе просто срывало крышу от паники и безысходности… Знаешь, Сион… Ты был прекрасен внутри своей стеклянной клетки. И я всеми силами пытался защитить ее от повреждений. Но и я ошибался. И моя последняя ошибка оказалась фатальной. Ты теперь просто сломанная кукла.
Я забыл, как дышать.
Ложь.
Я не верю твоим словам.
Ты ведь и сам им не веришь, правда?
Шесть лет, Незуми. За это время мне пришлось вытерпеть столько ужасов, навеянных моим собственным подсознанием, что любой бы уже сошел с ума. Оказался бы в психушке. Или кучей фарша на асфальте. Но я ведь справился… Справился же! Я не слаб. Я не сломан. Я жив. И я все еще…
Чувствую, как твои руки обхватывают мои плечи, притягивают близко-близко к горячему телу. В седые волосы зарываются твои длинные тонкие пальцы.
- Но я верну тебя прежнего, Сион. Сотворю новую клетку – крошечный стеклянный мир, – я слышу слезы в твоем голосе и всеми силами заставляю себя самого не плакать, - но теперь только для нас двоих. И я больше не уйду.
- После того, что я сделал? – шепчу, почти чувствуя, как трескается и крошится маска Антисиона, столько времени скрывавшая мое истинное лицо.
Ты немного отстраняешь меня от себя и заглядываешь в глаза.
- Но ты ничего не сделал. И это нам еще предстоит исправить.
Боги, когда ты научился так улыбаться, Незуми?
- Это начинает походить на фарс, - ты смеешься. Громко. Искренне.
Я, наконец, позволяю себе расслабиться в твоих объятиях. Улыбаюсь. Умиротворенно. Немного растерянно.
И вдруг ты останавливаешься.
Взгляд становится серьезным.
Ты быстро наклоняешься и целуешь меня. Я позволяю твоему языку раздвинуть мои губы, углубиться дальше в рот. Ласкать каждый миллиметр нёба, щекоча его самым кончиком языка. Медленно. Невыносимо медленно. Облизываешь десны и шрамы на внутренней стороне щек. Прикусываю твою нижнюю губу: остановись.
Послушно освобождаешь из плена мой рот, спускаешься к шее. Оставляешь влажный след вдоль косточек ключиц. Твои руки мягко исследуют выпирающие позвонки на моей спине, словно выискивая какие-то опасные точки. Осторожно. Будто опасаясь, что я смогу взорваться от одного твоего непродуманного прикосновения.
- Боже, Незуми, я, кажется, схожу с ума… - шепчу, судорожно глотая воздух.
- Ты уже сошел с ума, Сион, - слышу холодную насмешку в твоем голосе.
- Но ты ведь обещал вернуть меня прежнего…
Живот неожиданно сводит судорогой.
- Н-незуми? – опускаю глаза, встречая пустой взгляд матовых осиных глаз. Твое лицо искажается уродливой ухмылкой, словно кто-то провел по нему кистью, оставляющей за собой черную кривую полосу. По моему животу расползается темное кровавое пятно. Вокруг странного гигантского крюка, торчащего из него. Жало. Но я больше не чувствую боли, когда оно проворачивается во мне, разрывая острым, как лезвие, концом мои внутренности.
- Ты сошел с ума, Сион, – повторяешь дребезжащим металлическим голосом.
Нет.
- Ты полностью спятил. Ты псих. Псих, Сион.
Нет.
Провожу по твоему лицу ладонью. Кожа под ней сморщивается и осыпается песком мне на одежду.
Я молчу: мне незачем доказывать что-то мертвецу.
- ТЫ СУМАСШЕДШИЙ!!! – заливается режущим уши смехом существо у моих ног.
Нет.
Откидываюсь назад, ложась на липкий, залитый кровью пол. Закрываю глаза.
- Уходи… Незуми. Уходи.

Просыпаюсь в своей комнате. На мокрых, пропитанных холодным потом простынях. Глубоко дышу, пытаясь унять бешеный ритм рвущегося из груди сердца. Рука непроизвольно тянется к другой половине кровати. Пустой. Холодной.
Я один.
Совсем один.
Я больше не ощущаю твоего тепла на своей коже. Не ощущаю боли.
- Незуми… - зову, не осознавая до конца, какие именно моменты этого кошмара были правдой.
- Почему ты не спишь?
Ты стоишь у окна. Ветер, врываясь в его широкий квадрат, треплет твои волосы, посеребренные нежным светом луны.
- Дурной сон. Просто дурной сон.
- А сон ли это был? – задумчиво. - Может быть, ты сошел с ума? – вдруг невпопад спрашиваешь ты.
Нет.
Нет.
Нет.
Нет...
Ты медленно оборачиваешься. Череп, обтянутый сухой, потрескавшейся кожей смотрит мне в лицо пустыми черными глазницами.
- Да, - кивает головой мертвец, - Ты просто сошел с ума, Сион. И теперь твое место рядом со мной…

@темы: Sion, Nezumi, fanfiction

---

МАНГА.17 глава.

[intel111111]

Появилась новая глава на китайском. Вот - c.iiikl.net/tree.php?tree_id=133

@темы: Спойлеры, ссылки, официальное

---

Ваше Высочество. Глава 3

[<Kid>]

Фендом: No. 6
Название: Ваше Высочество
Глава: № 3
Автор: Uzumaki_Kid
Бета: Saske Uchiha
Пейринг: Недзуми/Шион
Рейтинг: R
Жанр: Слеш, экшен
Состояние: в процессе
Размещение: спросите.
Дисклеймер: отказываюсь.
Саммари: Средние века. Шион - приговоренный принц. Недзуми должен ему за спасение от смерти четыре года назад

Глава 1
Глава 2

Чувство опасности у Недзуми было прямо-таки крысиное, и о том, что что-то не так, он догадался, только ступив на порог постоялого двора. Хозяин как всегда возился около кухни, покрикивал на слуг, но и с ним было что-то не то, и само это место, кажется, пропахло опасностью. Будь он один – развернулся бы и пропал, бросив в комнате вещи и деньги. Но на этот раз его ждало кое-что куда более ценное, что нужно было вытащить любой ценой, хоть даже самому угодив в ловушку.
Недзуми, безразлично жуя на ходу яблоко, с небольшим свертком продуктов поднялся по лестнице, двигаясь обычным прогулочным шагом, у двери на секунду остановился, специально задержавшись на лишнюю секунду, а затем ударил, открывая дверь с ноги, швырнул пакет с продуктами в появившееся в проеме лицо, которое не задело, потому что обладатель его держался на безопасном расстоянии от двери. Затем пригнулся, просто на всякий случай, скользнул в комнату и вынужден был замереть, едва не напоровшись на лезвие короткого ножа, оставшееся у его глаза. Дверь негромко закрылась. У выхода, судя по звукам, кто-то отплевывался, матеря разбившего ему нос дверью мальчишку. Недзуми разочарованно цыкнул – пятеро. На двух больше, чем количество народа, с которым мог бы справиться он в таком тесном пространстве и при наличии у них заложника.
Шион сидел на стуле у окна, по обеим сторонам от него по два человека. Одеты пришельцы были не бедно, хотя и по-походному практично. Совсем не похоже, что они здесь с мирными целями – принц был бледнее обычного, попытался вскочить, но его сильной рукой усадили на место.
- А вот и наш спаситель. Тут порешим или с собой захватим? Очень уж не охота по такой жаре голову с собой в мешке волочить.
- Стойте, вам ведь я нужен! Меня спас вовсе не этот человек! – Шион попытался вскочить, но его подсечкой заставили сесть на место. Принц зашипел от боли, но продолжил:
– Он тут не при чем! Я его не знаю.
- Конечно. Люди просто так вышибают двери в чужие номера.
- А я грабитель, - принял правила игры Недзуми, но его наглая улыбка выдавала обоих с головой. – Смотрю, ребята развлекаются, подумал, может, и мне тут дело найдется.
Получил удар под дых, рухнул на пол, согнувшись и пытаясь отдышаться.
- Недзуми!
- Не знакомы, значит, - прокомментировал стоящий по центру комнаты прямо напротив актера детина, перекидывая нож в другую руку. Наемник с разбитым носом наконец приблизился, чтобы пнуть обидчика под ребра со всей ненавистью, после чего констатировал:
- Пришить. За одним всяко удобнее следить, чем за двумя.
Корчась на полу, Недзуми оценивал ситуацию. С принцем они обращаются без всякого почтения, если бы тот сопротивлялся чуть больше – сейчас так же рядом харкался бы кровью, но и убивать его, похоже, не будут. Значит, отец велел привезти Шиона живым, но не обязательно невредимым.
- Зачем сразу пришивать-то? – спросил тот, что с ножом, приподнимая Недзуми за волосы, чтобы разглядеть лицо. - Раз сам король не побрезговал, нам тоже не стоит отказываться от такого удовольствия.
Шион, кажется, побледнел еще больше, снова вскочил, но стоящий справа от него снова, не глядя, перехватил мальчишку за волосы и швырнул обратно на жалобно заскрипевший табурет.
- Неплохо. Убить всегда успеем, - согласился наемник с разбитым носом, сплюнув кровь на пол.
- Подождите, - нервно окликнул Шион, сжимая руки в кулаки. – Не трогайте его.
- Ты нам типа запрещаешь, что ли? С какого перепугу?
- Я не запрещаю. Я просто пытаюсь договориться. Вы отпускаете его, но я-то остаюсь.
- И что ты можешь? Думаешь, у тебя еще осталась какая-то власть? Думаешь, что папочка тебя просто отшлепает и вернет в свою комнату? – проворчал «разбитый нос» презрительно. – Если бы это было так, нам бы не сказали «не церемониться». Что у тебя есть, сосунок? Больше, чем твой папаня, ты нам заплатить не сможешь.
«Как же они пренебрежительно о короле… Выбрал без ошибки – для них нет никаких титулов или священной голубой крови. Эти и убили бы, будь такой приказ,» - снова мысленно отметил Недзуми.
- У меня пока еще осталось мое тело, - серьезно предложил Шион, и актер в этот миг чуть не вскочил от изумления – серьезный тон и в то же время достойный дешевой шлюхи. Что за херня происходит? Его Шион никогда не был таким. Его Шиону положено краснеть, сидеть смирно, руки на коленях, и ожидать, когда Недзуми встанет, раскидает всех пятерых и спасет его. Его Шион ведь не знал, что актер этого не может.
Боров с разбитым носом рассмеялся, забрызгав слюной:
- Ты правда, что ли, такой дурак, как говорил папаша? В чем вас там воспитывают, ненормальных? Или ты из своей комнаты не выходил и мир только по рассказам мамочки знаешь?! Нас пятеро. Вы у нас в руках! Мы все, что хотим, можем сделать и, можешь не волноваться, повеселимся с обоими. Просто с этим надо что-то сейчас решать, а тебе еще с нами возвращаться, принц! О, принцев-то у меня еще не было, только уж извините, Ваше Величество, в рассказах по кабакам Вы будете принцессой, бабой, как и ваш незадачливый спаситель!
- Эй, погоди, - окликнул один из подельников, который стоял слева от Шиона. – Не спеши так. Грязных мальчишек по подворотням полно, а вот, скажем, принцы тебе частенько отсасывают? Чтобы ты при этом еще и не боялся без члена остаться.
Недзуми почти слышно гневно зашипел. Шион ведь поверит, с него станется. Решит совершить самопожертвование, он же альтруист, ему же главное, чтобы актера отпустили. Вот только самого Недзуми, конечно, вряд ли отпускать собираются и, воспользовавшись принцем, просто рассмеются в лицо, на требование освободить подельника. Но откуда же Шион это поймет? Ему слово этих людей наверняка кажется нерушимым, а все вокруг - честными.
«Все-таки надо было уложить его в первую же ночь», - с досадой утопленника, как об отложенном на завтра куске мяса, подумал актер. Пусть бы он потом замкнулся, пусть уже не открылся бы, шарахался, может, даже потерял какие-то зачатки чувств к актеру, но сейчас не был бы так наивен, понимал, из каких людей состоит этот мир. Считал Недзуми подонком и не предлагал сейчас себя вместо него. Да и, в конце концов, просто до зубного скрежета обидно было отдавать этим тварям его еще нетронутым.
Этих людей вокруг него актер сейчас ненавидел, как никогда прежде. Для них Шион был просто «тело», никакой ценности, кроме этого, не представляя. Рано поседевший принц. И все. Они не знали, как ночами этот мальчик может так по-детски звать маму, не видели его утром, спокойного, отходящего от болезни, с аппетитом уминающего не особо густой суп, в конце концов не видели, как он улыбается, им и не нужна была его улыбка – скорее уж слезы. А ведь этот чертов альтруист наверняка будет плакать.
Наемники тем временем многозначительно переглянулись, тот, что еще зажимал разбитый нос и у кого к Недзуми должно было быть больше всего претензий, словно великодушно согласился:
- Хорошо. Хотя и много чести, но ведь Вы все-таки Ваше Высочество, как ни крути, - его еще перепачканная в крови рука прошлась по светлым волосам и бледному лицу Шиона, замарав. И это стало последней каплей, чтобы Недзуми сорвался. Его ненависти хватило только развернуть руку ублюдка с ножом так, чтобы он сам же на свое лезвие напоролся, швырнуть его вперед на широкую спину касавшегося принца, броситься на третьего противника, но тогда на него кинулись двое сразу, которых уже нельзя было застать врасплох. Последний, еще стоявший на ногах, снова ухватил Шиона за плечо, вернув на место.
Слабый, как девчонка. Беззащитный. Недзуми снова попытался вырваться, но получил такой удар под ребра, что чуть не распрощался с завтраком, отчаянно закашлявшись. Упасть ему не дали, подхватили, ударили еще раз в спину локтем, словно для профилактики, затем заломили руку за спину.
Первый атакованный им хрипел на полу, с кашлем выплевывая кровь, внимания на него больше не обращали, второй, скинув почти уже труп товарища, поднимался, с деланным великодушием останавливая:
- Ну-ну, мы же пообещали. Заприте его пока в какой-нибудь каморке и возвращайтесь, а то все веселье пропустите.
Недзуми вдруг почему-то разозлился на принца, решив, что если им доведется выбраться отсюда, сделает с Шионом все, что захочет, будет тот сопротивляться или нет, станут эти грязные ублюдки для него моральной травмой или… «Крысы» - почему-то вдруг с ненавистью мысленно обругал наемников Недзуми. Его за шкирку подняли, потащили к выходу. Все тот же, с разбитым носом, уже не дожидался, пока пленника выволокут, перехватил обманчиво-тонкое запястье, потащив принца к себе, бросив что-то вроде «Быстрее давай», пока еще не известно к кому обращаясь, и в момент, когда актер уперся, отказываясь покинуть комнату и уже зная, что его протест в следующую секунду сломят резким ударом под ребра, сзади раздался крик, затем грохот, и сам Недзуми, развернувшись, впечатал своего конвоира в стену всем телом так, что у того хрустнули кости.

- Мне начинает казаться, что ты девственник потому, что оставляешь импотентами тех, кто пытается залезть к тебе в штаны, - негромко, но все же и не шепотом съехидничал Недзуми. – И? Когда ты заметил, что в тебе живет страшный монстр, убивающий все живое при попытке тебя трахнуть? А если бы ты был невзрачным – это перестало бы работать? Или на людей больше действует то, что ты полностью в их власти, чем внешность.
- Замолчи, - попросил Шион чуть слышно. Кажется, он даже дышать бояться. С четверыми в комнате справились, но тогда по лестнице загрохотали шаги подмоги, сбежавшейся на крик, пришлось сваливать, не ввязываясь в дальнейший бой. Да, народу для поимки принца наняли больше, чем для ареста опасной банды. Недзуми, точно знавший, что сейчас их, прячущихся под самой крышей чьего-то сарая среди ароматных охапок сена, никто не услышит, продолжал:
- Это как червячок на крючке рыбака. Вот вам наивный мальчик, к тому же принц. Кожа светлая, глаза наивные, сопротивляться не может, и, стоит его ударить – смотрит так обиженно, словно его никогда и не пороли. Как такому не сделать больно? Идеальная жертва садиста.
- Пожалуйста, замолчи, - шикнул снова принц, боясь зашуршать сеном при попытке повернуться. Недзуми, сидящий рядом обхватив колени руками, продолжал мстить за весь тот страх, что испытал за этого человека там, в комнате полной наемников:
- А потом эта жертва садиста сама вдруг оказывается тем еще монстром и заглатывает позарившегося на нее маньяка…
- Замолчи уже, я сказал! – забывшись, выкрикнул Шион и был тут же уложен даже не на пол, а на весь тот ворох соломы, что возвышался над полом. Недзуми сидел сверху, одной рукой держа ворот его рубашки, второй прикладывая к губам палец:
- Ты что? Хочешь, чтобы нас обнаружили? Привык, что тебе подчиняются, да? Ты принц из какой-то глупой сказки. Настоящие принцы не такие. А ты больше похож на деревенского мальчика, не видевшего дальше своего курятница и родной коровы. Какие тут интриги… Вот и к лучшему, что папаша тебя отстранил от управления. Из тебя не получился бы правитель. Правитель должен быть жесток – казнить, устраивать войны. А ты наверняка собираешься накормить всех голодных и спасти всех несчастных детей. Сделать всех счастливыми, так? – лицо актера, кажется, потемнело, он до синяков сжал светлые запястья парня под ним. Его вдруг накрывало осознание, что Шион – сын того человека, плоть от плоти.
- И что? – насупился принц, вновь напоминая обиженного ребенка.
- Ничего. Я в той комнате сам себе слово дал. Что раз всякие выродки тебя лапать могут, то я уж точно сделаю все, что захочу. Или ты и мне голову разобьешь?
- Нет.
Губы Шиона сжались в линию, он нахмурился:
- Но и не допущу этого.
- Почему же, принц? Ведь Вы признавались мне в вечной любви. Или Вы ветрены, а я – всего лишь ваше увлечение? Прошло уже, да?
- Прекрати, - серьезно велел Шион, – Я не хочу делать тебе больно, но ты не в себе.
Этот приказной, почти величественный тон вывел Недзуми из себя. Раздраженно цокнув языком, он, не тратясь больше на слова, перехватил рубашку Шиона у горла и потянул в разные стороны, разрывая.

- Ты меня бесишь. Надо было тебя выкинуть где-нибудь по дороге. Из тюрьмы я тебя спас, и черт с тобой, что дальше будет – не мое дело, - Недзуми раздраженно ощупывал лицо, чувствуя уже набухающие синяки.
- Пошел к черту. Я предупреждал, - буркнул Шион, немного шепелявя. Правый глаз у него на половину заплыл. Принц сидел у ручья на корточках, наблюдая, как Недзуми зачерпывает воду, прикладывая ее к лицу. Все же, Шион выглядел обеспокоенным.
- Что с тобой, черт возьми? Рефлекс? – прорычал Недзуми, чуть не ляпнув «К черту твои извинения», вовремя поняв, что принц и не собирается извиняться вслух. Шион, снова похожий на ребенка, отрицательно помотал головой. Актер не без самодовольства заметил, что его противнику досталось больше, хотя и он, если бы не увернулся вовремя, вместо синяка на скуле успокаивал бы сейчас разбитый нос.
Рядом присвистнули:
- Ну и досталось вам, ребята. Нехило эти шкафы вас отделали. Но вы-то их и вовсе уложили. Молодцом!
- Тебе чего тут надо? – огрызнулся Недзуми, бросив на Инукаши неприязненный взгляд.
- Тоже драпал. Мало ли, меня заподозрят в преступной связи с вами. Да и вообще вы ребята интересные, - задорно продолжал Инукаши. У Шиона мороз по коже пробежал:
- Так ты знал, что мы там, что нас схватили, и не помог? Почему?
- Мне за это не заплатили. К тому же, чего бы я там сделать смог?
- То есть, ты не показался бы, даже если нас убивать начали, - нахмурился принц, продолжая немного шепелявить. Недзуми поднял руку, останавливая:
- Он просто работает на меня. И прекрасно знает, что денег у меня слишком мало, чтобы снова заплатить ему. Инукаши, проваливай. Тебя искать не станут, пока мы прячемся.
- Пф. Заплати, тогда свалю.
- Это еще за что? – поднялся актер.
- За то, что оставлю вас наедине. Ты ведь этого хочешь? В смысле, хочешь-то ты на самом деле кое-кого еще, несмотря на то что у него глаз заплыл, но я могу либо оставаться здесь, либо за небольшую сумму дать вам пару часиков наедине. Хотя лес, мне кажется, не самое удобное для этого место.
- Инукаши, - Недзуми, до этого умывавшийся, обернулся:
- Если ты не свалишь отсюда, я тебя головой в ручей засуну. И придержу, пока не прекратишь пускать пузыри.
- Ха! Попробуй! – отозвался собеседник, на всякий случай принимая боевую позу. Актер поднялся, вытирая руки о штаны. Шиону пришлось вскочить.
- Этого еще не хватало! Прекратите!
- Твою мать, меня бесит этот твой приказной тон! Не во дворце, запомни это наконец! Если я собрался его утопить – я его утоплю! – снова вспылил Недзуми. Шион продолжал стоять между ними, словно и в самом деле мог разнять, если бы эти двое серьезно решили поубивать друг друга.
- Да ну, связываться еще, - проворчал Инукаши. – Урод ты, Недзуми. Как только нужен – так ты ласковый и добрый, чуть ли не друг. А как свою миссию исполнил – вали на все четыре стороны.
- Во-первых, ты думаешь так же, во-вторых, я тебе за это заплатил, в-третьих, мне казалось, что тебя все устраивает. Тебя должно было отогнать хотя бы чувство опасности. Или хочешь, чтобы тебя поймали вместе с нами, разложили и узнали твой маленький секрет?
Инукаши фыркнул, повернулся к Шиону:
- Правильно ты ему не подставляешься, парень. После первой же ночи он станет тем еще подонком и с пинком проводит тебя подальше из своей жизни. Недзуми не любит привязанностей, не верь ему.
Актеру сейчас казалось, что и плевать. Ну поверит, ну и пусть идет тогда куда глаза глядят. Есть захочет – прибежит. Вряд ли его учили, что еду сначала надо вырастить или поймать.
- Но я для него – особенный, - серьезно заметил Шион. Инукаши даже рассмеялся от такого заявления, привалившись спиной к дереву.
- Конечно! Ты – особенный! Давай-давай! Верь в это дальше! Так тебе и надо. Таких как ты учить надо, если хотят дальше жить. Надеюсь, этот урок пойдет тебе в прок.
Инукаши успел отскочить, увернувшись от несколько даже ленивого пинка актера, пришедшегося теперь по дереву. Недзуми внутренне передергивало от разногласий с самим собой. Злость то успокаивалась, то снова начинала шипеть: «Так что ж ты на мои прикосновения так реагируешь, будто я мерзкий насильник?! Может, это именно ты и врешь? Во что я поверил? В того мальчика, что открыл мне дверь и оставил у себя на ночь? Это было четыре года назад, ты за эти годы вон как вырос. Я изменился. Ты тоже наверняка. Может, то чудовище и есть настоящий ты и просто обманывает меня. Играешь моими чувствами, чтобы я охранял тебя?.. Ведь я за тебя любому горло перегрызть готов. Ты ведь там в комнате того и добивался? Чего? Чтобы они с меня переключились на тебя, или чтобы я убрал как можно больше этих ублюдков, пытаясь спасти тебя от изнасилования?»
Снова повернулся к Шиону. Тот смотрел прямо и с таким видом, словно это все – само собой разумеющееся. То, что он любит. То, что любящий уязвим как никто другой, потому что когда трогают тебя – черт с ним, это же просто тело, а когда марают эту белую кожу – уже знаешь, что не простишь. Убьешь каждого, кто оставил на ней свой след.
Принц не был слаб. Потому что для него любовь не была слабостью, напротив. Когда за твоей спиной кто-то – хочешь быть сильным. Он понял это еще тогда, в одиночной камере четыре года назад, когда отец, которого до этого так боялся, сурово выспрашивал «Раскаиваешься ли ты?». И память о серых глазах, смотревших так тепло, память о том, что смог спасти жизнь этому существу, заставляла упрямо сжимать зубы и отвечать «Нет».
- Да ну к черту, - отмахнулся Недзуми, затем перевел глаза на Инукаши. – Тебе я ничего не должен теперь. Будешь сам себя содержать.
- Пф. Испугал ежа голым задом.
- Если думаешь заработать на том, чтобы оставлять нас с ним наедине – зря. Мне мои яйца еще дороги, чтобы с ним вдвоем оставаться.
- Тогда я буду брать с тебя деньги за то, чтобы не оставлять вас вдвоем, - оскалился Инукаши.

@темы: Sion, Nezumi, Inukashi, fanfiction

---

NO.6 том 4 глава 1

[bastet108]

Название: Шестая зона
Автор: Асано Ацуко
Переводчик: Torychan
Том: 3
Предупреждение: перевод не мой, выкладываю с разрешения Torychan


Глава 5
Занавес поднимается.

Вой! вой! вой! вой! - вы, каменные люди!
Имей я столько глаз и столько ртов,
Свод неба лопнул бы. - Ушла навек! (Шекспир «Король Лир» Акт 5 Сцена 3)
За воротами мир был погружен во тьму.
Было холодно. Мужчина поежился и поднял воротник пальто. Он был одет в пальто из высококачественного кашемира, легкое и теплое. Оно было снабжено автоматическим сенсором измеряющего температуру тела и наружного воздуха, и затем регулирующего температуру пальто должным образом. Сам сенсор был меньше, легче и тоньше, чем почтовая марка.
Он чувствовал обжигающий холод на лице, в то время как все остальное тело было окутано теплом. Мужчина ежился не от холода.
Было темно. Слишком темно.
№6, в котором жил мужчина, был городом света. Он сверкал огнями и купался в свете, не зависимо от времени суток. Свет был не единственным доступным ресурсом, благодаря достижениям биотехнологии не было проблем с продовольствием, не зависимо от сезона и погодных явлений. Тоже было и с энергией. Внутри города людям была гарантирована еда, безопасность и чистота. Помимо №6 было еще пять городов, но ни один из них не имел такого идеального окружения. Вот почему №6 еще иногда называли Святым Городом.
Мужчина занимал высокую должность в правительственной структуре Святого Города. В Комитете Администрации он занимал третью по важности должность. Он был сверхэлитой. Его сын, которому исполнилось три в этом году, был выбран в числе лучших на Детских Экзаменах. Мужчина уже получил бумаги для детского Спецкурса. Если не возникнет никаких проблем, а какие проблемы могут возникнуть внутри Святого Города, тогда его сын тоже станет элитой, и ни в чем не будет нуждаться. Все предрешено.
Мужчина не мог унять дрожь. Такая темнота. Это плохой знак. Он и подумать не мог, что ночь может быть такой непроглядной. Он понятия не имел, пока не оказался в Западном Блоке.
И что он тут забыл?
Тот, кто должен был его встретить, еще не появился. Обычно он ждал его под покровом ночи, но сегодня его не было.
Может что-то случилось?
Или что-то должно случиться.
Все это не есть хорошо.
Мужчина вздохнул в темноте.
Лучше бы ему не торчать тут долго. Ему надо пойти к воротам и вернуться в Святой Город. Так будет лучше.
Разум увещевал его вернуться в свет и комфорт, но мужчина не двигался.
Еще немного. Подожду еще пять минут.
Это вошло в привычку. Несколько часов удовольствия и разврата, которыми он наслаждался. Привычка проводить несколько часов с женщинами из Западного Блока, удерживала его на месте. Как заманчиво провести время в опьянении в компании женщин с разным цветом волос и глаз. Прошел почти год, с тех пор как он пристрастился к этому. Назад пути не было.
Порядки в Городе стали строже. Все граждане были сильно ограничены в свободе, и только верхний эшелон имел некоторые послабления. Перемещение между Городом и Западным Блоком было одним из этих послаблений.
Все перемещения в другие Блоки были запрещены, если на то не было особой причины или распоряжения.
Когда мужчина увидел это городское постановление, он коротко вздохнул. Центральный Административный Комитет занимался сбором всей городской информации. Все персональные данные, всех горожан были собраны здесь. С указанием имени, пола, даты рождения, структуры семьи, уровня интеллекта, физических характеристик и мерок, истории болезни и т.д. Все ежедневные действия фиксировались и записывались бесчисленными камерами наблюдения и сенсорами по всему городу, наряду с данными чипа, встроенного в ID карту. Система было хорошо развита.
Благодаря централизации всех данных, мужчина фактически являлся центральной фигурой этой системы. Он пользовался своим служебным положением, переписывая свои персональные данные несколько раз. Он подделывал свой файл так, как будто никогда не посещал Западный Блок.
Это было преступление, и он знал это. Он нервничал, боясь, что его раскроют, и в то же время был уверен, что никто ничего не узнает. Он пребывал в эйфории. И в тоже время всеми силами пытался скрыть свою двойную жизнь, боясь ее разрушения. В основе всего лежала уверенность в своей элитарной избранности, незаменимости и неприкосновенности. Мужчина испытывал противоречивые чувства.
В конечном итоге он снова пошел на поводу своих желаний и вышел за ворота сегодня ночью.
Опаздывает…почему так долго…
Мужчина покусал губу.
Может лучше вернуться.
Не было ничего опаснее, чем долгое ожидание в темноте в Западном Блоке. Как только мужчина собирался повернуть назад, его позвал тихий голос.
- Фура-сама. -Так звали мужчину. В темноте до него донесся тихий голос. - Прошу прощения, что заставил ждать.
Фура нахмурился.
- Это ты, Рекига?
- Да, я приехал за Вами.
- Ты опоздал.
- Виноват. Небольшая задержка.
- Задержка? Что случилось?
Он почувствовал, как темнота немного всколыхнулась, Рикига покачал головой.
- Все в порядке, не волнуйтесь. Никаких поводов для беспокойства, Фура-сама…вообще то, можно сказать, что я задержался ради вашего же блага.
- Что ты имеешь ввиду?
Послышался вульгарный смех.
- Потребовалось время, чтобы подготовить женщину, соответствующую вашим требованиям. - Вульгарный смех не прекращался. - Но уверяю Вас, ваши ожидания того стоили. Вы будете довольны.
- Она так хороша?
- Нечто особенное.
Фура сглотнул. Если бы он мог, то рассмеялся таким же вульгарным смехом как Рикига, но он сдержался.
Его положение было слишком высоко, чтобы опускаться до уровня Рикиги.
Для Фуры, несмотря на то, что Западный Блок удовлетворял его похотливые желания, люди, живущие здесь, Рикига или женщины были второго сорта. Скорее они были для него насекомыми. Хотя нет, насекомые это слишком грубо, скорее просто скот. Люди и скотина – те кто доминирует и те кто подчиняются. №6 окружен территориями, которые служат для его обслуживания, так его учили с детства.
- Ну что, поехали? - Подал голос Рикига. Он молча шел позади.
Старый бензиновый автомобиль был неудобным, шумным и дергался во время движения. Дорога была вся в выбоинах. Время от времени машина довольно опасно кренилась. Когда Фура только начал посещать Западный Блок, он несколько раз жаловался по этому поводу, но сейчас, ему не было до этого дела. Для того, кто привык к ровным дорогам №6 и гибридным машинам, снабженным противовибрацией, путешествие по местным дорогам могло подарить много новых впечатлений. Но больше всего его сердце екало в предвкушении.
- Ну?
Фура наклонился с заднего сидения.
- Какая она?
- Я уверен, она идеально подойдет Вам. Вы будете довольны.
- Последняя девочка была не очень.
- Знаю. Но эта малышка как раз в Вашем вкусе Фура-сама. Хрупкая, худенькая и очень юная.
- Юная, хм
- Да. Конечно, в таком месте как это нельзя быть уверенным в возрасте, но она определенно очень молода. И… у нее еще не было опыта с мужчиной.
- Ты уверен?
- Абсолютно. И к тому же, судя по внешности, в ней течет южная кровь.
- Ах.
- Тут полно зрелых женщин, но найти молоденькую довольно большая проблема. Я бы никогда не предложил Вам костлявую и грязную, Фура-сама, которую просто подобрал на улице. К тому же предложить такую работу молоденькой куколке без опыта, это…такие муки совести.
Да ладно, врать. Подумал про себя Фура. За деньги ты сделаешь все что угодно. Совесть говоришь? Не смеши меня.
И хотя Рикига не слышал мыслей Фуры, он тихо рассмеялся.
Машина остановилась. Вокруг них по-прежнему была непроглядная темнота.
- Это…? Это отличалось от обычного места предлагаемого Рикигой.
- Это отель.
- Отель?
- Когда-то это был фешенебельный отель. – Рикига вышел из машины и зажег лампу. - Девчушка живет здесь с семьей. Она сказала, что примет кого-нибудь только в своей комнате, и никак иначе…она еще ребенок, и возможно боится ехать в незнакомое место.
- Но…
- Не волнуйтесь. Ее семьи нет дома. Сегодня вы и она здесь совершенно одни, Фура-сама… Ах, нет, не совсем, тут еще ее собаки.
- Что?
- Собаки. У ее отца бизнес связан с собаками. Здесь целая свора.
Фура не мог представить какой бизнес можно было построить, используя собак. Зоомагазин отпадает сразу. Может собак убивают и продают мясо?
- Идите за мной и внимательно смотрите под ноги. - Рикига качнул лампой. Фура посмотрел на его профиль и осторожно двинулся вперед.
Он не доверял Рикиге. Но Фура точно знал, что он постоянный ценный клиент для Рикиги. Вряд ли такой как он, ставящий деньги превыше всего, захочет лишиться такого ценного источника дохода. Поэтому Фура не ждал никакого подвоха от мужчины, идущего перед ним.
Здание, которое, по словам Рикиги, было когда-то фешенебельным отелем, было полуразрушено. Вокруг валялись бесчисленные обломки, повсюду были лужи. Пол был скользким, то ли из-за гнили, то ли от моха. Фура скользил по нему в своих кожаных ботинках. Ветер обжигал лицо. Они поднялись по лестнице. Он почувствовал странный запах. Запах, которого не было в №6, незнакомый запах. Они прошли сквозь свободное пространство, которое возможно когда-то было гостиничным холлом, и стали подниматься выше.
- Ох…
Произнес он неосознанно. Его ноги приросли к месту. Впереди был узкий коридор, уходящий в темноту. Глаза Фуры не привыкли к темноте, он не мог различить что там.
Он смог различить то там, то здесь темные фигуры, освещенные слабым светом лампы.
- Собаки?
- Да.
- Почему их так много? Зачем…?
- Хм…ну, в силу разных причин, но к служащим из №6 это никак не относится, - ответил Рикига. - Не волнуйтесь. Собаки спокойные, они ничего Вам не сделают… Ну вот мы и на месте. Красавица за этой дверью.
Как и сказал Рикига собаки лежали на земле абсолютно спокойно, никто не рычал и не обнажал клыки.
- Сюда, проходите. После Вас, - пригласил Рикига.
Перед ним была потертая деревянная дверь. Возможно из-за света лампы, старая дверь выглядела приветливой и благородной. Она была похожа на пожилую леди, сидящую в лучах солнца, прекрасную с белоснежными волосами. В руках у нее были спицы, а на коленях клубок белой шерсти…
Фура отвернулся в сторону и прочистил горло несколько раз. Он давно скрывал свою привычку грезить наяву. Если кто-нибудь из служащих комитета узнает об этом, для него это может обернуться плачевными последствиями.
В №6 воображение, придуманные истории, разговоры о мечтах, и фантазии не одобрялись и от них шарахались как от чумы. Не было официального закона или запрета на это, но среди горожан это могло стать объектом насмешек и презрения; а в руководящих организациях это могло быть расценено как профнепригодность, и веская причина для отстранения от работы.
Дверь открылась. Серебристая ручка, разумеется, не имела электронного открывания, дверь открылась со скрипом.
За ней была темная комната с низким потолком. Единственными источниками света были лампа в руках Рикги и одинокая свеча, стоящая на столе. Здесь было не слишком холодно, возможно потому что в комнате не было окон. Снаружи доносился приглушенный вой ветра. Свист и завывания на все голоса слились в симфонию, переплелись и достигли его ушей. Ему было любопытно, как это здание было построено.
Единственной мебелью в комнате были стол, на котором стояла свеча, потертая ширма и такая же жалкая кровать в углу комнаты. На краешке кровати сидела съежившаяся фигура, закутанная в плед с головой.
Рикига, был прав, она маленькая. Ноги, торчавшие из-под пледа, были очень худыми. Но они были стройными. Если бы они не были такими худыми, то их вполне можно было бы назвать красивыми.
- Ну как? – прошептал Рикига ему в ухо. – Алмаз, разве нет, Фура-сама?
- Возможно, пока сложно сказать.
Фура присел на кровать и скользнул рукой по фигуре в пледе. Он почувствовал ее слабую дрожь.
- Тебе страшно? Не волнуйся, все будет хорошо. – Он снял пальто и придвинулся ближе. Он чувствовал, как ее дрожь усилилась. Плед соскользнул с ее волос и его глазам предстали черные как ночь волосы и хрупкая шея. Она сидела отвернувшись. Даже в такой темноте Фура мог убедиться, что ее кожа была мягкой и гладкой. И она была смуглой.
Да, возможно это действительно алмаз.
Он отбросил в сторону длинные волосы и скользнул губами по ее шее. Он чувствовал слабый запах. Тот же запах, что и на лестнице. Запах собак, животный запах. Но вместо отвращения, запах возбуждал Фуру еще больше. Этот запах невозможно было найти в №6, даже если очень захотеть, из-за идеальной гигиены. Тело, пропитанное этим запахом, возбуждало его.
- Что ж, сказал Рикига, - прошу меня извинить, наслаждайтесь. Рикига двинулся к выходу, рассеяно улыбаясь. Рука Фуры остановилась на половине движения, ласкающего ногу девушки. Впервые он заподозрил неладное.
- Подожди-ка, - сказал он коротко, мужчине, повернувшемуся к нему спиной. Рикига медленно повернулся.
- Что-то не так?
- Довольно странно…
- Странно? Что странно?
- Ты не заикнулся о деньгах.
Лицо Рикиги напряглось и чуть позже он промямлил, ах, да, деньги.
- Ты всегда берешь деньги вперед. Почему в этот раз иначе?
- Ах, да, конечно. Я забыл.
- Забыл? О деньгах? Ты?
Его подозрение возросло еще больше. Этот парень, сама жадность и алчность забыл о деньгах… невероятно.
Его сомнения и подозрения достигли наивысшей точки. Все не так как обычно. Но, почему? Почему?
Хрупкое тело вырвалось из рук Фуры. Плед соскользнул на пол.
- Хватит с меня этого дерьма, ты ублюдок, - огрызнулся он. – Все с меня довольно, идите вы все на хер. - Фура сидел с открытым ртом, глядя на парня с рассыпавшимися волосами, скалившим на него зубы и сыпавшего ругательствами.
- Рикига, это кто?
- Он такой, какой есть, сэр.
- Ты же говорил, молоденькая девушка.
- Молоденькая девушка, молоденький мальчик, какая разница. Я подумал, что вам определенно это понравится, Фура-сама, просто вы об этом еще не догадываетесь.
Черноволосый юнец оскалился еще больше, став похожим на дикую собаку.
- Да заткнись уже, старый алкоголик, - прорычал он. – Почему ты не следуешь плану? Я из вас троих фарш сделаю и отдам собакам! Будьте готовы, ублюдки!
- План? Из троих? О чем он говорит?
Фура взял пальто и поднялся. Он просунул руки в рукава и оглядел комнату. Все четыре угла были темными, темнота была зловещей.
Как бы то ни было, дальше здесь оставаться опасно.
- Куда? - Рикига стоял напротив двери, изнуренно улыбаясь.
- Я еду домой. Прочь с дороги!
- Пожалуйста, прошу Вас, успокойтесь, - сказал Рикига заискивающе. - Не будьте таким грубияном, Фура-сама.
- С дороги, или… - Фура сжал в руке маленький пистолет, лежащий у него в кармане. Это был электрический пистолет, не очень пригодный для убийства, но достаточного для самообороны. Он выхватил его и направил Рикиге между глаз. Если он будет продолжать сопротивляться, то он выстрелит без колебаний. Хоть и для самообороны, но пистолет есть пистолет. Любой невооруженный человек, получивший выстрел меж глаз умрет. Но его это не волновало. Их и людьми то сложно назвать.
- Эй, веселье только начинается, ты много потеряешь, если уйдешь прямо сейчас.
Раздался голос позади него. В тот же момент его рот был прикрыт, а запястье крепко сжато. Пистолет выскользнул из его пальцев. Его удерживали только за рот и запястье, но он не мог пошевелиться, все его тело было в капкане. Холодное дыхание коснулось его мочки уха. Шепот струился ему в ухо.
- Почему бы тебе не остаться еще ненадолго? Мы бы отлично провели время, доставили тебе райское наслаждение, – голос был ласковым, без тени угрозы. Он был мягким, чистым и красивым. Фура не мог определить принадлежит он мужчине или женщине. Возможно, если он подчиниться, то сможет достичь вершины наслаждения, промелькнула мысль.
Его ноги подкосились, он рухнул на пол. Дыхание застряло в груди, он потерял сознание.

* * *

- Незуми! – заорал Инукаши, стоя на пледе. – Это совсем не то о чем ты говорил. Какого хрена ты делаешь?
- Тихо, не тявкай, - Незуми обыскивал пальто мужчины, которого только что связал, и извлек кожаный бумажник из одного из карманов. – Бери пример со своих собак, Инукаши. Сядь и заткнись.
- Хватит наезжать на меня, - огрызнулся Инукаши. - Почему ты не появился раньше?
- Я забыл свою роль, мне надо было свериться со сценарием, - миролюбиво изрек Незуми. – Прости.
- Ты издеваешься, да! Издеваешься! Мошенник, третьесортный актер! Ты коварнее, чем лиса и бесстыжее чем свинья. Больше никогда не поверю тебе! Надеюсь, что блохи высосут из тебя всю кровь и ты сдохнешь!
- Ладно, не скули. Ничего страшного не случилось. Ну, да я припозднился на минуты две, три, ну и что с того?
- За эти две три минуты мне облизали шею и трогали за ногу.
Незуми мягко улыбнулся, как мать улыбается капризничающему ребенку.
- Твой первый опыт, Инукаши. Твоя шея была облизана высокопоставленным служащим из №6, бесценный опыт. Храни бережно эти воспоминания.
Инукаши сжал дрожащие кулаки. Его темные глаза сверкнули на смуглом лице.
- И почему? Почему именно я? Почему бы тебе самому не поучаствовать?
- С какой стати?
- Потому что из тебя бы получилась первосортная проститутка. Ты соблазняешь мужчин, сводишь их с ума, доводя до беспамятства. Лживый, развратный, да на тебе пробу ставить негде! Тебе даже играть не пришлось бы!
В этот раз заговорил Шион. До этого момента он лишь молча наблюдал, не в силах что-либо сделать.
- Инукаши, это зашло слишком далеко, притормози.
- К тебе это тоже относится, Шион, - Инукаши повернулся к нему. - Почему ты не появился в тот момент, когда он сел на кровать? Мы ведь так договаривались?
- Да, но…- Инукаши был прав. Когда они обсуждали план, то договорились ждать Фуру, высокопоставленного служащего из Центрального Управляющего Комитета, которого должен был привезти Рикига. Согласно плану они должны были появится из-за ширмы и схватить Фуру в тот момент, когда он сел на кровать. Таков был план, и Шион намеревался ему следовать.
Но Незуми остановил его. Он удержал его за плечо, как бы говоря «не высовывайся пока». Кровать напряженно скрипнула. Мужчина придвинулся ближе к Инукаши. Шион чувствовал панику Инукаши как свою собственную. Но Незуми не двигался. Он так слился с темнотой, что даже дыхания не было слышно.
- Я еду домой. Прочь с дороги!
Рука мужчины выхватила что-то из кармана. В этот момент Незуми бесшумно скользнул вперед. Шион совсем не ощутил его перемещения. Несмотря на то что он стоял совсем рядом, он даже не почувствовал колебания воздуха.
- Почему бы тебе не остаться еще ненадолго? Мы бы отлично провели время, доставили тебе райское наслаждение.
Как только он услышал голос Незуми на фоне завываний ветра, Шион наконец вышел из-за ширмы и встал позади Инукаши. К этому моменту мужчина уже тихо стонал на полу.
Инукаши стиснул зубы и сердито наморщил нос.
- Да, но? Но что? Или заботиться о собаках это все на что ты способен? Ты никчемный, пустоголовый придурок!
Шион не знал что ответить. Он хорошо осознавал насколько неуклюжим и бесполезным он был, его загнали в угол. Нет ничего больнее, чем оскорбление, которое является правдой.
Незуми наклонился и поднял пистолет с пола. Он повертел его в руке, как будто взвешивая.
- Пистолет для самозащиты, последняя модель. Но при умелом использовании, может стать смертоносным. Я подумал, что довольно опасно, позволить ему размахивать такой штукой.
- И поэтому ты решил расслабиться и подождать, пока этот извращенец не достанет пистолет.
- Я просто свел риск к минимуму.
- Риск? Хорошо устроился, - съязвил Инукаши. – Пока я общаюсь с извращенцем, вы двое активно обсуждаете риск. - Самый умный, да? Не почитаешь лекции моим собакам?
- Ладно, не язви. Смотри.
Незуми вывернул кожаное портмоне наизнанку и слегка потряс. На стол вывалилось пять золотых монет.
- Пять золотых, не плохо… А не многовато ли за одну ночь, а старик?
- Не совсем, - подал голос Рикига. Его голос был глухим и хриплым, он резко отличался от бодрого тона ранее.
- Я сказал ему, что у меня есть особенная девушка, отличающаяся от проституток, с которыми он обычно имел дело. Я хотел заинтересовать его больше чем обычно, чтобы он ничего не заподозрил. Он довольно осторожный.
- Понятно.
Незуми подбросил золотую монету.
- Эй, Инукаши, держи.
Монета, брошенная в воздух, ударилась о пальцы Инукаши, когда он пытался поймать ее, и упала на пол к ногам Шиона. Шион поднял ее и вложил ему в руку. Смуглые пальцы дрожали.
- Инукаши?
Его губы были сжаты, он выглядел, как будто вот-вот расплачется. Шион никогда не видел его таким раньше. Его плечи и руки слегка подрагивали.
Должно быть, он действительно здорово испугался.
Инукаши, которому, подчинялось несколько дюжин собак, живший в руинах и привыкший к жестокой борьбе за выживание не мог унять дрожь. Шион старался представить себе, через какой ужас и унижение ему пришлось пройти.
Шион не знал, сколько лет Инукаши. Возможно, Инукаши и сам не знал. Большинство жителей Западного Блока не знали своего точного возраста, своих родителей, место своего рождения, и доживут ли они до завтра. Но Шиону казалось, что Инукаши довольно юн, намного младше него в свои шестнадцать лет. Он знал, что Инукаши принимал участие в аферах, кражах и вымогательствах не моргнув глазом, не колеблясь, сметал все помехи на своем пути. Но он не был готов играть роль наживки в этом фарсе на кровати в полутемной комнате.
Он был слишком юн.
Сердитое сопение и отборная ругань были оборотной стороной ужаса, который ему пришлось пережить.
- Прости, - мягко произнес Шион. - Прости что, тебе пришлось пройти через это, Инукаши.
Карие глаза Инукаши моргнули, их радужка была красной, губы двигались беззвучно. Шион положил руку на его худое плечо. Он не был уверен, что данный жест поможет унять мальчишеский гнев и смятение. Он знал, что ему нет прощения, но Шион кое-что вспомнил. Когда он был маленьким, его мать Каран, часто клала руку на его плечо. Он помнил успокаивающее тепло, разливающееся по всему телу от этого молчаливого жеста.
Инукаши не сопротивлялся.
- Сволочи… Ненавижу вас всех.
- Мм-хммм
- Ненавижу… я так все это ненавижу…
- Знаю, я еле сдержался, чтобы не закричать, не позвать вас, не спросить, почему вы так долго не выходили… Я еле сдержался…
- Прости, - прошептал Шион и крепко сжал его плечо.
- Хм?
Шион был в замешательстве. Тело под его пальцами оказалось неожиданно мягким. Плечо было тонким и худым, но оно не было крепким, жестким, покрытым мускулами, оно было округлым и мягким.
Это напомнило ему плечи Сафу, которых он касался несколько раз.
Возможно ли что…
В этот момент Инукаши отстранился от Шиона и Незуми бросил ему еще одну золотую монету. В этот раз Инукаши ловко поймал ее.
Небольшая компенсация.
- Очень мило. Ты так великодушен, Незуми.
- Ты работал не бесплатно. Ты согласился стать наживкой в обмен на деньги.
- Нефиг повторять по сто раз, то, что я и так знаю.
- Ну и нечего тогда жаловаться. Два золотых за меньше чем десять минут. Где ты еще найдешь такую работу.
- Сказал тебе, я знаю! Но в будущем не рассчитывайте на меня в таких рода делах. Ты и сам можешь выступить в подобной роли или его бестолковое высочество.
- Следующего раза не будет.
Незуми бросил оставшиеся три монеты в сторону Рикиги.
- Остальное твое, старик.
- А как насчет вас двоих?
- Обойдемся.
- Такая скромность?
- Типа того.
- Хочешь сказать, что деньги больше не понадобятся.
- Возможно
- Понятно…
Серые глаза Незуми изучали красное от алкоголя лицо Рикиги.
- В чем дело? Чем-то недоволен?
Рикига не ответил.
- Старик, это ж твое любимое золото. Чего нос воротишь? Думаешь, оно отравлено?
- Может и не отравлено, а гораздо хуже.
Он плеснул бурую жидкость в стакан. Резкий запах алкоголя разнесся по комнате, раздражая нос. Рикига отхлебнул еще дешевого пойла и слабо кашлянул.
Это деньги, которые мы украли у высокопоставленного служащего Святого Города, обманув его и связав. Прикосновение к нему может стоить нам жизни.
Незуми тихо рассмеялся.
- Поздновато ты испугался.
- Угу, - кивнул Рикига. Он вытер рот тыльной стороной руки. - Мы уже сильно увязли, но мне стало страшно только сейчас. Мы действительно сделали это, мы бросили вызов №6.
- Они всегда были против нас, всегда были нашими врагами. Хочешь сказать, что не сознавал этого, или только притворялся, что не сознавал? Ну, так что старик?
Рикига залпом допил остатки алкоголя и глубоко вздохнул. Пламя свечи всколыхнулось и их четыре тени частично поглощенные темнотой тоже слегка дрогнули.
- Ив, - Рикига назвал Незуми его сценическим именем. Похоже, алкоголь начал действовать, и его речь была немного бессвязной.
- Неужели ты не боишься смерти?
- Смерти? Причем тут это.
- Ты настроил против себя весь Святой Город. Думаешь, у тебя хватит наглости выжить? Ты ведь не настолько наивен.
- Старик, - ладонь Незуми коснулась стола, золотой исчез как по волшебству. - Прости, но я пока не собираюсь умирать. Кто выжил тот и победил. Мы собираемся победить. Разве нет?
- Ты серьезно?
- Конечно.
- Ты рехнулся. У тебя крыша поехала, Ив, ты живешь в собственных фантазиях. У нас нет ни единого шанса против них. Даже намека на шанс.
- Может ты и прав.
- Это безумие. Все что ты говоришь и делаешь полное безумие. Бред сумасшедшего. Шанс меньше сотой доли процента.
- Да это не много, но все-таки он есть. Это значит, что ты не узнаешь, пока не попробуешь.
- Ив!
- Руку.
- Чего?
- Прошу, Вас, Ваше Величество, протяните мне руку. - Незуми взял руку Рикиги, повернул ее ладонью вверх и положил сверху свою руку. Три золотых исчезли.
- Ты в доле старик, не забывай этого.
Пустая бутылка выскользнула из руки Рикиги и упала на пол. Капли содержимого разлетелись во все стороны и запятнали пол.
- Будь как Инукаши и прими это смиренно. Мы уже на полпути, назад дороги нет. Ни для кого из нас.
- Ни для кого из нас… Рикига посмотрел на золотой в своей руке и скривился. Ты хотел сказать - сообщники до самого конца.
- Верно. Хорошие партнеры. У каждого своя роль и занавес уже поднят. Так что не думай, как слинять, старик, слишком поздно.
- А если я скажу, что отказываюсь от роли, ты что убьешь меня?
- Как пожелаешь.
- Зная тебя, могу предположить, что ты сделаешь это красиво… Что перережешь мне горло? Или ударишь ножом в сердце?
- Ну, не льсти мне так. Орудовать ножом не так просто, как может показаться. Незуми повернулся к Рикиге и улыбнулся. Рикига отодвинулся с непроницаемым лицом.
- Моя рука может дрогнуть, такое иногда случается. И тогда бедной жертве приходится умирать в долгой агонии. Это так ужасно. Я бы не хотел, чтобы такое случилось с одним из моих дорогих друзей.
Рикига издал глухой сдавленный стон и сунул золотой в карман.
- Ты Дьявол.
Инукаши шмыгнул носом позади Шиона.
- Тоже мне новость, мы всегда знали, что он Дьявол.
Нет.
Шион сжал кулаки.
Незуми не Дьявол. Он знал это, как никто другой. Его жизнь была спасена несколько раз. Он хватался за протянутую ему руку, и она вытаскивала его из беды. Не только его жизнь была спасена, но и его душа.
Незуми помог взобраться Шиону на вершину и научил смотреть на мир оттуда. Вместо мира окруженного защитными стенами, изолированного и самодовольного, Незуми показал ему мир, уходящий за горизонт, в котором разные люди теснились на одном пятачке. Здесь образ жизни, ценности, боги и суждения были у каждого свои. Если бы он не встретил Незуми, он бы продолжал жить, ничего не зная об этом до старости. Он жил бы спокойной размеренной жизнью в Святом Городе №6, никогда не задумываясь о том, что происходит за его стенами.
Смотри.
Говорил ему Незуми. Выбирайся из своего искусственного мира и иди сюда. Он учил его смотреть собственными глазами и думать самостоятельно. Думай. Решай сам что верно, что важно, чего ты хочешь, и во что верить – никто не навязывает тебе ценности, мораль и суждения.
Незуми повторял это много раз иногда раздраженно, иногда хладнокровно. Своим голосом, взглядом и действиями, Незуми повторял ему это снова и снова.
С момента встречи с Незуми он начал задумываться о многих вещах. О своих чувствах, желаниях, мыслях, ощущения, надеждах, о вере и о том, во что он хочет верить. Он многого еще не понимал, но мысли и размышления возродили душу Шиона к жизни.
Это и означало жить.
Когда твоя душа принадлежит тебе. Никто не диктует тебе что делать, ты никому не подчиняешься.
Вот что означает жить.
Незуми научил его этому. Он возродил его душу.
И…
И Шион был тем, кто втянул их всех в это. Не Незуми. Шион втянул этих троих, чтобы спасти Сафу, которая была схвачена сотрудниками Комитета и отправлена в Исправительное Учреждение. Он втянул их в опасную борьбу, в которой шансы выжить были меньше чем один к ста, как сказал Рикига.
- Ты чего Шион? Хреново выглядишь, сам на себя не похож, - Инукаши озадаченно поднял голову. Шион покачал головой.
- Это не так.
- Хм?
- Это не так, Инукаши, Рикига-сан. Это все я…
- Его глаза встретились с глазами Незуми. Или скорее его взгляд был насильно притянут другим пристальным взглядом. Сверкающие темно-серые глаза Незуми всегда были полны энергии, но, не смотря на это в них никогда не было ни тени эмоций. Они совершенно не изменились с момента их первой с Шионом встречи. Это была та же пара глаз, в которую Шион смотрел прижатый к стене, ощущая холодные пальцы на своем горле. Незуми медленно отвел взгляд и промурлыкал на распев.
- Я дух, всегда привыкший отрицать. Я то, что ваша мысль связала с понятьем разрушенья, зла, вреда. (Гете «Фауст»)
- Что это? - Повел носом Инукаши. - Шион, о чем бредит этот сумасшедший?
- Мефистофель.
- Чего? Это че такое? Это едят?
- Он герой в книге «Фауст». Демон.
- Дьявол цитирует дьявола. Здорово.
- Нет, я же говорю, Незуми не…
Мужчина застонал, его тело дернулось.
- Похоже, наш гость очухался. - Незуми с бесстрастным видом достал кожаные перчатки. На его губах играла легкая улыбка.
- Что ж, начинаем Акт 1 Сцена 2.
Рикига посмотрел на потолок и вздохнул. Инукаши театрально пожал плечами и посмотрел на Шиона.
Шион, - позвал он.
- Да?
- Он настоящий дьявол.
- Что?
- Он дьявол воплоти, и ты единственный кто не знает об этом. По крайней мере, мне так кажется.

@темы: лайт-новел

---

Фанфик: 11 (Слэш, гет, АУ, PG-13)

[лейтенант касатка]

Название: 11
Автор: Намакемоно
Персонажи: Незуми/Шион (основной), Инукаши, Сафу
Рейтинг: PG-13
Жанры: гет, слэш, ангст, hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOС
Часть: первая
Размер: планируется миди
Статус: в процессе
Описание: По миру прокатываются последние судороги войны, и семнадцатилетний Шион, мальчик-альбинос, возвращается в родной город, в котором не бывал порядка семи лет. Сафу, неожиданно встреченная подруга детства, просит его устроиться к ним в приют, где катастрофически не хватает людей, а в качестве личной просьбы поручает ему приглядывать за ребенком цыганских кровей. Шион соглашается, но "ребенок" оказывается куда взрослее, чем он полагал, а от сваливающейся им на голову своенравной девчонки легче не становится.
Посвящение:  kira_ena,  Kastana,  Мерген- всем этим людям, которые в свое время не дали мне просто плюнуть на идею и пройти мимо.
 _EneRgiChnAy@_ - спасибо за заявку, послужившую толчком к написанию.
Лиза - спасибо просто за все и за поддержку отдельно.
Примечания автора:

Много буков, но по делу

АУ на альтернативную Европу времен конца Второй Мировой. Поэтому привычные нам "Незуми", "Шион" и "Инукаши" появляются как имена не сразу, а у героев есть простые европейские имена, которые так же в фике употребляются.
Вторая мировая осталась, первые стычки и поползновения Германии в 39-ом, геноцид - все как положено, но вот Япония в войну не ввязалась.
Незуми - цыганенок-полукровка, причем это не просто для того, чтобы вписать в обоснуй - это накладывает сильный отпечаток на его характер.
У Шиона вместо матери - отец.
Огромный, но намеренный и тщательно продуманный ООС. Герои могут быть слабо похожи сами на себя, но все же последовательны в своих поступках.
P. S. Я знаю, когда была написана "Чайка по имени...". Но волшебное слово "альтернативная" списывает все временные казусы и несостыковки с реальной исторической картиной.
_____
11 - номер хромосомы, в которой находится ген, ответственный за пигментацию, и мутация в нем приводит к альбинизму.
11 - неделя беременности у человека, на которой эмбрион начинают называть уже плодом.
В 11 дней укладываются описанные события

Главы 1-3

- Ну что, вот мы и на месте, - девушка улыбнулась, пропуская своего спутника вперед и толкая калитку, скрипящую, влажную от дождя, стремительно отбарабанившего полчаса назад свою песню о жестяные крыши. - Гляди, - она повела бледной ладонью, словно пытаясь ухватить и белевшее в сумраке теплого, густого августовского вечера здание, и темневшие перед ним грозными стражами горбатые деревья, и раскинувшееся за домом картофельное поле - словом, все, что мог охватить взгляд, эту почти черно-белую миниатюру, выступавшую будто из темной воды.
- Никогда бы не подумал, что окажусь здесь не на птичьих правах, - растерянно улыбнулся молодой человек. Его затылок белесым опушившимся одуванчиком вырисовывался в темноте, а теплый и почему-то сладковатый ветер трепал его пряди, то ласково убирая их за уши, то, хохоча, задувал их в рот, бесцветными кончиками тыкая в сухие горячие губы. А тот, не обращая внимания, рассеянно улыбался и щурил глаза, разглядывая один из множества призраков детства. Кирпичный, беленый дом нависал над ним своим иллюзорно грозным фасадом, прохладным, с белыми тюлевыми занавесками и любопытными детскими лицами в окнах - ничего не изменилось за эти годы, разве что темные окна казались беззубыми без детских силуэтов, а он глядел на приют, вечно бывший закрытым для любопытных детей городка, не украдкой поверх забора, как бывало, а изнутри, имея на то полное право, почти став его частью.
- Сейчас все на ужине, - будто перехватила его мысли девушка. - По крайней мере, я на это надеюсь, - неожиданно, со вздохом закончила она, невольно морща лоб и машинально накручивая на палец выбившуюся из прически прядь. - Эй, Шион, ты чего? – она растерянно подняла на него взгляд.
А тот самозабвенно хохотал, звонко, как-то еще по-мальчишески, словно много не досмеялся в детстве.
- Сафу, - начал тот мягко, отсмеявшись наконец, и она обреченно вздохнула, смирившись с тем, что хоть оболтус и вырос, но с прежним восторгом коверкает ее имя на восточный манер. - Дети благотворно влияют на тебя - впервые на моей памяти ты в чем-то не до конца уверена.
Сафу – Софи вообще-то, как она сама предпочитала - критично поджала губы, не находя в этом ничего смешного. Она чертовски устала с этими детьми, и сплошные заботы сделали свое черное дело не хуже грохотавшей почти шестой год войны – уголки тонких губ сделались по-взрослому жесткими, темные круги залегли под бывшими удивительно живыми в детстве глазами, и в восемнадцать лет, в которые ей бы носить высокие прически, канареечного цвета платья и пахнуть весенней свежестью, она могла бы сойти и на все двадцать пять.
- Никогда не понимала тех вещей, над которыми ты смеешься, - покачала она головой. – Ладно, пойдем, я покажу тебе, где ты будешь жить.
Она прикрыла за собой калитку и уверенным движением защелкнула замок. Тот влажно лязгнул, словно окончательно отрезая прошлую жизнь и пути к отступлению.
- Кстати, напомни завтра дать тебе ключи.

С Сафу он столкнулся случайно, этим же днем, потерянно блуждая по смутно знакомым с детства улицам – многие дома, которые он помнил еще крепкими, теплыми, крашеными в мятно-зеленый и белый, теперь, лишенные надежных мужских рук, покосились, словно легли на землю, обессилено шепча: «мы так устали… Послушайте, знали бы вы, как мы устали…». Шепот их сливался в невнятную горечь на губах – больно вырастать из детства, возвращаться туда, куда так рвалось годами сердце, и обнаруживать, что дома-великаны и бесконечно взмывавшие ввысь плотными стенами заборы на самом деле давно уже старые, приземистые, до ужаса одинокие. Мир, казавшийся яркой карамелькой в детстве, оказывался полон пугающе пустого пространства, сжимался, крохотный и озябший, вокруг, словно виновато ластясь к твоим ногам, погрызенный войной, как ткань - молью.
Неприятный ком подступал к горлу, когда он разглядывал городок, в котором провел детство. Ничего особо не изменилось, он вроде бы был все тем же, но вот сам - сам Шион стал другим.
Хотя нет, кое-что оказалось тронутым временем – вместо их дома слепым пятном кричал новый, еще сырой фундамент, и это было как трещина в сердце - хрустальная птичка детства окончательно разлетелась вдребезги у него на ладони. Шион сжал кулак, представляя мелкие, как дождевая пыль, осколки, как они, незаметные, входят под его ненавистно-белую кожу, словно шипучее вино, покалывая пальцы и отравляя его до самого нутра.
От осколков снарядов, приходивших в сердце, в эти годы гибли тысячами, десятками тысяч, но это – куда больнее, когда какую-то, пусть слабую, но отчаянную и живую мальчишескую надежду, тянущуюся робко вверх, опрокидывают в небытие, и сразу в груди делается гулко и пусто, мир становится насмешливо сер и равнодушен, отказываясь оплакивать твою потерю.
Он тупо глядел на щерившиеся блоки будущего здания, на ведро в потеках цемента и сжимал кулаки, словно пытаясь привести себя в чувство. Он, исколесивший с отцом Восток, куда лишь отдаленным эхом докатывались отблески пожаров и кровавых зарниц войны, страшной войны, облизавшей своим гнилым языком добрых пол-суши, уж он-то полагал, что до него не добежит взрывная волна. Но как же чертовски и горько был он прав, когда обронил в разговоре со случайным попутчиком, не испугавшимся его внешности, что война дотянется до каждого. Изощренная насмешка судьбы – швырнуть ему обратно в лицо брошенные на ветер пустые для него самого слова.
Он обернулся и заозирался, пытаясь отыскать еще один дом – если тут стоял его, то…
- Джонни?.. – донеслось до него неуверенное. – Джон?
Он поспешно потянулся на голос и отыскал глазами невысокую фигуру, вырисовывавшуюся строгим силуэтом на крыльце дома неподалеку. Та помедлила, а затем, подхватив подол закрытого темного платья, бросилась вниз по ступеням.
- Шион? – наконец, вспомнила она то имя, которым он просил себя звать, странный, странный снежноволосый мальчик, дома - с глазами неба, и цвета вишневого сока – на улице, где не мог подолгу бывать. В детстве она верила, что тот вырастет в святого Николаса и будет до самой старости дарить ей подарки, помня их дружбу. А тот кивал, обещая обязательно её не забывать, мальчик-астра, как переводилось его имя со странного на слух, шипяще-округлого языка, на котором умел говорить его отец. Шион – Джонатан на самом деле, как когда-то нарекла его мать – отцом гордился и даже имя маленькой Софи в подражание переделал в Сафу, какое-то странное, но тогда до ужаса раздражавшее девочку.
– Шион! – крикнула Сафу громче, отчетливей, впрочем, не имея никакой в том нужды – пару секунд спустя она уже сжимала его в своих объятиях.
Он за все то время, что они не виделись, вытянулся, вырос, однако лицо его изменилось не сильно, но вот острый кадык и крупные ладони смотрелись странно, непохоже не того болезненного щуплого мальчика, к которому она привыкла. Он улыбнулся ей, вглядываясь в её полузабытое лицо, словно запоминая заново.
- Сколько раз тебе говорить, - он улыбнулся, качая головой, и прикрыл веки с веером белых ресниц, - что «Джон» - не производное от моего имени, - Шион наигранно ворчал, не зная на самом деле, что говорить и как вести себя дальше.
- А сколько раз надо было тебе сказать, чтобы убедить, что меня на самом деле зовут Софи? – возмутилась она, отстраняясь от него и тоже принимаясь внимательно его разглядывать, ловя малейшие изменения, случившиеся за эти шесть или семь лет.

Потом они пили у Софи чай, из пары уцелевших и не распроданных настоящих тонких фарфоровых чашек, еще довоенных. Чай был со странным привкусом, водянистый, жидкий, но все-таки настоящий – у Шиона даже всплыла чаинка, которой он обрадовался, как когда-то впервые, когда отец рассказал ему это поверье.
- Гляди, - улыбнулся он, наклоняя к ней чашку. – На счастье.
- Это все глупости, которых ты нахватался у этих варваров, - рассеяно отозвалась она, глядя, как в скатерть впитались несколько пролившихся коричневых капель и как они расплылись по ней темными пятнами.
Придется стирать.
- Они не варвары, - обиженно засопел тот. – Тебе просто не понять их менталитет.
Сафу прищурилась, глядя на него:
- Ну вот умных слов ты точно нахватался.
Они помолчали – пауза повисла тяжелая, неловкая, на которую наложили отпечаток годы разлуки. Мерно тикали высокие часы, в окно барабанил мелкий дождь, но уюта не было – дом выглядел почти нежилым, холодным, содержавшимся в образцовом порядке. Когда-то, когда он прибегал к ним в гости детстве, в очередной раз поссорившись с отцом, то все выглядело по-другому – на кресле лежала вязка, клубок при этом вечно терялся где-то под платяным шкафом, в котором пахло нафталином и где он любил прятаться во время игр, а из маленькой кухоньки доносился вкусный запах пирожков, и бабушка, с которой девочка жила тогда, после гибели родителей, соединяла все пространство во что-то настолько мирное, тихое и теплое, что уходить никогда не хотелось. Поразительнее же всего было то, что эта же женщина следила за приютом, оставшимся на них двоих, и бывала строга. Впрочем, её любили даже приютовские, тихо, по-своему, но все же – определенно.
Сафу поймала его взгляд, блуждавший по безжизненным стенам, и тихонько сказала:
- Она не перенесла этой зимы, слишком голодно было.
Шион поднял на неё глаза, внимательно наблюдая за тем, как она высвободила из тугого пучка, собранного на восточный манер, две длинные спицы и сжала в ладонях, с горечью их разглядывая. Волосы, не слишком длинные, из строгой прически рассыпались темной волной по плечам – прямые, густые, неровно и поспешно подрезанные.
- Все, что теперь осталось, - с грустью сообщила она, сжимая пальцы.
- А что приют? – попытался перевести разговор Джонатан. Видеть подругу детства, вечно серьезную и строгую, в глухом душевном раздрае было страшно, очень-очень страшно. – Неужели теперь одна тянешь?
Та сухо кивнула, затем помедлила и подняла на него взгляд, полный надежды.
- Джонни, - почему-то в детстве она чаще всего звала его именно так, с какой-то болезненной нежностью. – А ты зачем вернулся?
«Джонни» пожал плечами.
- Хотел найти работу – рабочих рук сейчас в обрез, так что даже такого как я возьмут. А вообще, - он помедлил. – Мечтаю скопить на обучение, - он едва заметно смутился, на скулах расцвели два багровых пятна.
Софи поднялась на ноги и, перегнувшись через стол, накрыла его ладони своими, а затем и вовсе стиснула его пальцы, заглядывая в глаза.
- Джонни, иди к нам, а? Нам нужны люди, очень. Каникулы меньше, чем через месяц кончатся, и там мы уже совсем не справимся.
Сафу редко его просила. Настолько редко, что он кивнул, прежде, чем успел хорошенько подумать, прежде, чем вспомнил, во что его жизнь превращали дети, просто по инерции, удивленный её просьбой.
Опомнился он только перед белевшим в сумраке домом.

Сафу передвигалась по территории уверенно, шуршала подолом платья о влажную от росы траву и обстоятельно рассказывала о жизни приюта, Шион же слушал, но ступал осторожно, словно все еще привыкая, будто под ногами его, под обманчиво ласковой темной зеленью, сидело глухое, горячее и жестокое нутро болота, так что стоило бы оступиться, опустить ногу мимо кочки - и он бы пропал. Но при этом он находился в состоянии какого-то странного, темного и глубокого ступора, будто уперся сознанием в большую прозрачную стену - Шион искренне не понимал, как мог пойти на столь спонтанный поступок.
Он не боялся ответственности или некоторого одиночества, которое ему предстояло уж до конца каникул наверняка, как объяснила Сафу, но вот дети, эти вихрастые мальчишки с крупными злыми ртами и чванливые маленькие принцессы-оборванки его пугали, вернее, он их не любил. Страх же давно оказался загнан куда-то в самые потаенные уголки сердца, похоронен под желаниями, амбициями и нормальными, общепринятыми страхами - страхом высоты, пауков и солнечного света. Хотя нет, последний все же вновь выбивался из общепринятой череды, но ему - ему было можно.
Джонатан ненавидел свою уникальность - человек-аномалия, как звал он сам себя в минуты горького и глубокого душевного отчаяния, протравившего ему кости за эти годы. Конечно, отец любил его и таким - маленьким, тихим, бледным, с абсолютно белыми волосами и отливавшими на свету красным глазами, таким, с жалкой боязнью света и едва заметно дергавшимися глазными яблоками. Последнее, нистагм, это дикое, уродливое, будто скрюченное ревматизмом слово он не переносил более прочих - на цвет его волос, как на керосиновую лампу, слетались любопытные ровесники, но стоило ему поглядеть на них, словно сознательно бегая глазами по их лицу, как те сперва радостно улыбались ртом с выпавшими зубами, а затем просили перестать, злились и бросали его, «ненормального», и он оставался одинокой свечкой трепетать на дороге, не понимая, в чем провинился передо всем миром.
А потом, потом был Восток, была Япония, в которую отец взял его, как только почуял нехорошее в воздухе над Европой, где они и провели эти годы. И пусть там не было отпечатков-исполинов адских танковых гусениц в сырой грязи, не было ран от колючей проволоки и трупов миллионами, там все равно война шла, но уже личная, для маленького Джонни, который оказался в чужом мире, место в котором не удавалось выгрызать даже зубами. Для того, монохромного мира он был слишком не таким, "слишком" во всем. Среди темных, черных глаз и вороньих волос, среди этой желтовато-смуглой кожи, в потоках бурлящего, неясного поначалу чужого языка он всюду был некстати, не понят и пренебрежительно отвергнут. Но больше всего он ненавидел их сказки.
Белые волосы делали из него потустороннее чудовище – ту же колдунью-старуху с крутых склонов гор, которая ела детей и заблудших путников. Бесстрашные в толпе себе подобных, дети кидались в неё камнями, в эту морщинистую и страшную, а прилетали они в его, Шиона, худую маленькую спину. Один, особенно острый осколок рассек его лицо так, что розовая полоска до сих пор тянулась от левого уха до середины щеки. О том, что могло бы быть, пройди он парой сантиметров выше, Шион обычно старался не думать.
Но сейчас, когда он сознательно согласился окружить себя детьми, поймал себя в ловушку, сейчас невольно вырвались на свободу все старательно задавленные обиды - на мир, на сверстников, на отца, особенно на отца, даже отчаянная и горькая обида на мать: за то, что та ушла так рано, не осталась жить в этом мире хотя бы ради него. Мысли эти были стыдными, жалкими, уродливыми, но искоренить их не выходило.
- Джонни, - вдруг перебила Сафу свой рассказ и повернулась к нему. - Я тут подумала, - она замялась и поглядела на его белоснежные, растрепавшиеся от ветра волосы, словно избегая прямого взгляда зрачок в зрачок.
- М? - тот отвлекся от собственных воспоминаний. - Ты говори, я пойму, - он помедлил, а затем, презирая себя за прорезавшуюся в голосе надежду, продолжил: - даже если ты скажешь, что передумала, и я тебе не нужен.
- Нет-нет, - помотала она головой, вновь аккуратно причесанной. - Я просто решила, что солнце тебе в тягость, а прочие воспитатели по вечерам уходят к себе, где их ждут семьи... ну или бутылка, - тут она неодобрительно нахмурилась, - кого как. И по вечерам я одна, понимаешь, нельзя же детей без присмотра оставлять. А здесь - жутко, я не знаю, но у меня порой такое чувство, что это какой-то особый мир, который меня в себя не пускает. Я вроде цербера, но я - снаружи. Знаю, глупо звучит, но мне тут плохо, а когда дети взрослеют и уходят в самостоятельную жизнь, то у них такие безжизненные лица, будто они уходят умирать. Только некоторые радуются, такие же изгои как я. Звучит дико, верно? - она, наконец, решилась поймать его взгляд. Шион глядел сочувствующе, будто понимал, о чем она говорила.
- Хочешь, чтобы ночью дежурил я? - мягко поинтересовался он. Растерянность при встрече с отталкивающим тебя миром "для избранных" он знал на себе.
- Очень, - призналась она с облегчением. - Может, хоть ты у них приживешься?
Конечно, приживется, подумал Шион - особенно, если будет пересекаться с их миром только ночами, когда мир этот будет тяжело и глухо спать поверхностным сном с цветными картинками перед глазами.

Шиону, как единственному ночевавшему на территории, Сафу выделила небольшой домик, деревянный, который он сперва, при обходе, и не заметил.
Внутри было уютно, хоть по полу и тянул легкий сквозняк, но большой, грубо сколоченный стол подкупал своей простотой и узором годичных колец, полустертых уже временем, а камин пока стоял забитым досками - чтобы маленькие чудовища не додумались его топить своими силами - но его можно было легко вернуть в рабочее состояние. Окно, со старым, сероватым от времени и пыли стеклом, выходило как раз на левую часть фасада большого дома, так что можно было разглядеть оба крыла, хотя половина мальчиков была все же ближе и вырастала громадиной из темноты.
Кровать тоже была незамысловатой, но выглядела надежной, чего было вполне достаточно, но вот настенные полки неуютно скалились пустотой, словно требуя чего-то.
Часов не было, но и без них было неплохо, хоть и тихо.
Но уснуть не получалось, он то и дело ворочался, скидывал и обратно натягивал одеяло, открывал и вновь захлопывал окно, дребезжа неплотно пригнанными стеклами, вставал, перекладывал те немногие вещи, что взял с собой, и маялся от бессонницы.
В белом доме давно уже погас свет в центральной части, где, как он знал, была столовая, последние детские голоса смолкли на улице - успевшие улизнуть после ужина (который Шион по незнанию пропустил) были безжалостно загнаны обратно. Постепенно гас свет и в комнатах, где спали дети - они уже улеглись, сопровождаемые строгим голосом мисс Уайт, в котором не смела дрогнуть ни единая нота, подвести ни единая интонация. Но он знал, что это потому, что мисс Уайт - о Боже, до чего смешной официоз!.. - Софи, та самая маленькая серьезная Сафу их боится, и потому не позволяет себе ни единого промаха, ни единой слабости, так как свято верит, что чуть что - и на нее набросятся сворой.
Он покачал головой и вновь поднялся на ноги, набросил на плечи пальто и вышел во двор - поглядеть на свой новый мир спокойно, подышать теплым августовским воздухом, поглядеть на звезды и выплеснуть в прогулке лишнюю энергию и волнения - пути назад все равно уже не было, так что пора было переставать паниковать.
Улица встретила его скользкой от ночной росы травой и темным, чернильно-синим небом с розовато-белесым зевом луны. Стрекотали сверчки, дразняще, где-то близко, но неуловимо, а вдали над землей проносились трескуче-скрипящие птичьи крики, от которых он успел отвыкнуть за время путешествий. Глаза привыкали к темноте с трудом, и что-то казалось остро неправильным, но Шион не сразу понял, что его смущало – а был это едва заметный огонек, теплившийся за белыми тюлевыми занавесками в одном из окон первого этажа; комната же Сафу, как он знал, была на втором и темнела черным провалом окна, так что происходило что-то не то.
Спать не хотелось совсем, и он подошел к невысоко расположенным окнам - стало ясно, что горела неровным пламенем свеча, бросая скорее тени, чем давая свет, но вот что там происходило, оставалось совершеннейшей загадкой.
Столовую и коридор он прошел почти на ощупь, смутно себе их представляя и касаясь пальцами стенки, отчаянно пытаясь заменить себе и без того плохое зрение - как же он жалел, что не захватил с собой лампу!.. Нужную дверь он отыскал легко - из-за нее доносились сдавленные взволнованные и недовольные голоса, да тонкая полоска света била по низу.
Шион осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Никто не спал, мальчишки помладше собрались группами на нескольких кроватях, словно окружившая кольцом крупную добычу волчья стая, и во все глаза глядели на одинокую прямую фигуру, сидевшую в одних штанах на своей скрипучей койке в углу, набросив себе одеяло плащом на плечи и сосредоточенно вращавшего тупой ножичек для масла, стащенный, по всей видимости, за завтраком. Крутился тот на жестяном подносе, раздобытом где-то еще, по краю которого белели положенные поверх облупившейся цветочной росписи обрывки тетрадных листов, маленькие клетчатые полоски с неразборчиво выведенными словами. Свеча стояла рядом, прямо чашечкой самодельного подсвечника на матрасе – ну и беззаботность, рассердился Джонатан – пламя её дрожало на сквозняке, отбрасывая резкие зловещие тени на острое лицо гадавшего.
Он казался кем-то вроде молодого дикого чародея, и все замерли в восторженном и испуганном оцепенении. Сперва было Шион подумал, что тот был их вожаком, но что-то было не так, не чувствовалось благоговения перед ним как перед лидером, но вот страх - страх чувствовался, отчетливый и злой, гнусно-завистливый.
- И что у нас здесь происходит? – громко поинтересовался новоиспеченный воспитатель, затем вздохнул, прикрыл глаза, набираясь духу, и вошел в комнату, скрипнув дверью и заставив всех вздрогнуть. Всех, кроме упрямого колдуна, который поднял на него спокойный взгляд темных, блестевших в полумраке глаз, и невозмутимо задул свечу, погружая комнату в ровный мрак.
Всполошившиеся было дети пригляделись и поняли, что тревога оказалась ложной – это был не воспитатель. Если честно, они его вообще первый раз видели, да еще какого-то подозрительно молодого.
- Крыс опять взялся за свои цыганские штучки, - наябедничал кто-то, не упуская возможности настучать на ублюдка хоть кому-нибудь, даже если тот оказался бы случайным прохожим. Хотя нет, случайных людей тут не бывало, это они знали точно. – Обещал на нас порчу навести, если будем мешать, - добавил он по некотором размышлении.
Джонатан попытался скрыть невольную улыбку и строго поинтересовался:
- А сам-то ты что скажешь, герой? – он поглядел на взрослого мальчишку, уже ловко соскочившего с кровати и убиравшего в тумбочку прибереженные на такие ночи свечу и поднос. Тот пожал плечами, захлопнул ящик и, подойдя ближе, оказался с ним практически одного роста. Сунув согретый в руках нож ему в ладони, мальчишка неохотно разлепил губы, отводя раздосадованный взгляд:
- Попрошу на кухню вернуть, а то утром хватятся, ор будет стоять дикий.
- Меня? – Шион даже растерялся от неожиданности просьбы.
- Вас, но вообще - как хотите, - парень пожал плечами и прошел мимо, выхватив совершенно не точеный нож из растерянных рук обратно в свои цепкие смуглые пальцы. – Я и сам могу.
Скрипнула дверь, и он безмолвно исчез в темном коридоре, не скрипнув ни единой половицей.
- И часто он так? – он поглядел на детей в некоторой растерянности. Глаза уже почти привыкли к темноте и стали различать лица. Парень постарше, лет четырнадцати, еще дававшим петуха баском сообщил, что это Крыс, а от Крыса можно ждать чего угодно. Повисла осторожная тишина, и Шион с ужасом почувствовал на себе изучающие липкие взгляды, с которых обычно и начинались неприятности.
- А вы кто? – вдруг раздался голос, словно нарушивший какую-то незримую, стихийно выросшую стену табу, воздвигнутую при его появлении. Может быть потому, что он сразу вошел как свой, и говорили с ним как со своим, и лишь потом спохватились.
- Завтра узнаете, - вкрадчиво пообещал Шион и покинул комнату под растерянные шепотки и чувствуя себя в кои-то веки если не победителем, то хоть достойно ушедшим.
Когда до него донесся нестройный хор голосов, ожесточенно загомонивших, заспоривших о том, кто это мог быть, он поежился, а затем, выловив из лавины захлебывающихся версий ненавистное «а вдруг привидение?», откровенно вздрогнул, вспоминая злые колючие взгляды узкоглазых детей.
Крыса он отыскал у двери в кухню, где тот ковырялся, кажется, шпилькой в замке.
- И ты предлагал заниматься этим мне? - поинтересовался он скептически.
- У вас ключи должны быть, - тот его появлению не удивился и оставался совершенно, просто каменно спокоен.
- Почему ты так решил? - прищурился Шион.
- Да ясно же, что вы из числа воспитателей - другие так безрассудно и громко по коридорам не ходят. Жизнь отучает, - сердито объяснил тот, пошевелил шпилькой, в которой Джонатан, наконец, признал шпильку Софи, и лязгнул замком, размыкая его и вытаскивая из петель. Затем исчез за дверью в полном мраке кухни.
- Но при этом ломать при мне двери - это нормально? – Шион вскипел. Его почему-то злила эта логика, эта наглость, эта холодная и абсолютная уверенность в своих силах, такая, из-за которой каждая реплика казалась каким-то снисходительным подарком остальным. Будто это он, а не Крыс был погрызенным жизнью и войной сиротой.
Послышался лязг металла, затем какой-то грохот, и Крыс вновь вырисовался на пороге, со свободными от ножа руками и жуя кусок хлеба.
- Я знаю, что вы не донесете. По вам видно, - он предвосхитил вопрос своим кратким, ничего не прояснившим ответом. - Держите, - он протянул ему второй кусок, который тот машинально принял, а затем попробовал. - У вас вид голодный, - усмехнулся мальчишка, но уже как-то не зло, перестав глядеть на него с хорошо затаенной угрозой в дымчато-серых глазах, и улыбаясь тому, как и действительно голодный Шион ел.
А затем, понаблюдав еще некоторое время, повесил замок на место и стремительно исчез в темноте коридора. Абсолютно бесшумно и кратко пожелав доброй ночи.
Это было кстати - день пока выходил исключительно странным.


Овсянка, жидкая, зеркальную гладь которой взрезали бесформенные комки каши, глядела на Томаса из тарелки большим бледным слепым лицом. Масла этим летом не было, да и каша давно уже варилась только на воде, так что слоистая, тяжело и почему-то жирно пахнущая овсянка была тошнотворно безвкусной, и половину завтраков он давно уже проводил, задумчиво царапая гнутой истертой ложкой дно тарелки, оставляя стремительно затягивающиеся в каше борозды и разглядывая столовую.
Столовая уже набила оскомину, впрочем, как и все здесь, просто столовая - столовая как-то особенно.
Меленькие трещины, паучьими тонкими лапками разбегавшиеся по потолку, он знал давно наизусть, как и темные спирали гладко спиленных сучков на соседних деревянных столбах, поддерживавших потолок - они уродливо обрубленными мореными деревьями возносились вверх, утопая несуществующими кронами в потолке, и безликий беленый зал с большим камином, топившимся только в лютые морозы, из-за них был особо неудобным. К длинным, составленным вместе столам, сколоченным силами прошлых, давно истершихся песком из памяти, еще довоенных воспитателей, примыкали узкие лавки, которые поначалу казались издевательством. Тетки и дядьки же, с резиновыми лицами из инспекции, что умилялись два раза в год, строго по графику, их "идеальным условиям", как формулировали они сами, те радостно кивали строгими седыми пучками и глупо прикрытыми зачесанными волосами набок лысинами и улыбались, глядя на "малюток", хмуро ерзавших за столами затекшими поясницами.
Самим им всегда любезно предлагали стулья.
Зачем он приходил на завтрак, он не знал - не явись он, так ни один из воспитателей не посмел бы всерьез пытаться усовестить его, они давно уже поняли, что своенравного мальчишку с черным прошлым, всколыхивавшимся кроваво-алыми зарницами, не переубедишь. Оставалось только ждать - скоро тому предстояло покинуть их приют, и все надеялись, что смогут вздохнуть спокойно.
Том понимал - не смогут, это обманка для них самих, смешная обнадеживающая ложь, потому что в отличие от взрослых он умел не просто смотреть - видеть. Он видел, что проблема не в нем, что они просто-напросто фокусируются на чем-то близком и успокоительно-ясном, не замечая проблему-исполина, нависающую над ними из-за его плеч.
Он-то хорошо понимал, что почти все приютовские были не просто маленькими босоногими узниками детского дома, не обездоленными сиротками с курносыми, веснушчатыми носами и вихрами под кепочками, какими они рисовались людям оттуда, из внешнего, безумно-безумно далекого мира, но стаей неясных и тревожных зверенышей, которые давно уже перестали верить в то, что их заберут и что мир окажется добр и ласков к ним, что обернется нежной улыбкой - а если бы и обернулся, они бы в неверии ободрали эти растянутые в улыбке губы когтями в кровь. Они строили свой мир со своими проблемами, со своими сокровищами и горем, праздниками и трагедиями, с играми внутри одной большой игры, и жили в нем, даже когда оказывались в школе, на другом конце города, куда их сопровождали беспокойные воспитатели. Они не снимали масок даже в классах и давали отпор всяким чужакам, смевшим с любопытством подбираться к ним. Их мир отграничивался приютским забором, не имел никакого названия, но был самым реальным, что было у этих детей. Взрослые не замечали этого, они не видели, что все эти разрозненные, на первый взгляд, кусочки и осколки человеческих судеб на деле были частями громадной и безжалостной машины. Там были свои противостояния и склоки, но чуть лишь стоило кому вторгнуться в их мир, и они дружно ощеривались единой пастью.
Глупые и абсолютно, аб-со-лют-но слепые взрослые не видели элементарного, просто не замечали, что пытаются посягнуть на что-то, они наивно полагали, что это всего-навсего сложный подростковый период дает о себе знать, не более.
Томас же знал об этом особом мире, но давно уже понял, что становиться его частью не желает ни за что.
Были и еще, другие одиночки, отщепенцы, либо не имевшие даже смутного чувства интуиции, позволившего бы им нащупать ручку входной двери в этот подводный и гулкий мир, либо те, в чьих глазах читалось понимание ситуации, но почти все такие уже давно покинули дом, поэтому сейчас Том был практически полным одиночкой.
Конечно, пожелай он, и вся эта стая припала бы, поскуливая, перед ним на передние лапы, обожая и до дрожи завидуя, но это было как-то настолько противно ему, что он держался в стороне, изредка разве что пугая с усмешкой всех своими "ублюдочными цыганскими выходками", как их боязливо звали остальные с отчетливой злобой в голосе. Потому как в их темном мире суеверия были не просто сказками, но главными и в чем-то высшими силами, и человек, способный подчинять их себе, казался им кем-то вроде бога, только вот, повернувшегося к ним слегка сутулой спиной с острыми лопатками. Некоторые распускали слухи, что у того там действительно прижженные обрубки крыльев, а уж сколько историй ходило о потерянных Крысиных Крыльях - он даже устал их выслушивать. Легенды передавались шепотом, боясь быть застигнутыми пронзительным взглядом дымчатых глаз, но все равно добирались до его слуха.
Они его забавляли, но не более – наверное, все же потому, что ничто из этого не было сделано с целью испугать кого-то или – того смешнее – создать культ личности, нет; он просто демонстрировал, пусть и зло и отчаянно, что память предков сильна в нем, что он – тоже часть чего-то большего. Что он гордится этим, что за ним, за его спиной кто-то есть – года и поколения, традиции и обычаи, и что даже если его зашвырнуло далеко от своего очага, он – помнит.
Иногда он сознавал гордыню недостатком, но народную гордость, ту, что, несмотря на все кровавые ужасы, кипела в нем даже сильнее, чем он мог бы в себе полагать, он считал чем-то почти святым. Он, мальчик с вырезанным в одночасье табором, для которого золотистое колесо флага со множеством прутиков-спиц окрасилось в красный, бьющий по глазам контрастом с зелено-синих полос, он помнил детство, которое многим бы показалось диким. Но тогда, тогда все было так сладко и просто, мир был с очевидностью волшебным – круглые доски для хлеба, взгляд в угли до рези в глазах, крошки для птиц и звездное небо, колыбельные и постоянно меняющийся мир с неизменными монистами и цветастыми платками.
Может, поэтому он четче всех видел происходящее.
Он видел людей, просто наблюдая за ними.
Разве что вчера явившийся у них на пороге, новый человек показался ему странным, не до конца ясным – словно лучилось в нем что-то бесконечное, бездонное и светлое, что было видно даже сквозь его некоторую бестолковость и загнанность; казалось, что тот способен простить весь мир за все зло, которое ему не могли не причинить – с его-то внешностью. Конечно, они почти и не пересекались пока с ним, если не считать этот странный диалог у взломанной кухни, когда тот смешно злился и пытался доказать что-то скорее самому себе, чем кому-то еще, но уже Томас увидел в нем что-то особое. Возможно, родственное – того самого ребенка, которого заставили резко повзрослеть; нет, конечно, остальные тоже были вынуждены взрослеть, но они ожесточались, взрослели насовсем, по-настоящему, а этот… этот был странным, что казалось, будто будь его воля, он вернулся бы в детство. Том бы тоже вернулся.
А еще… пусть это было глупо, но этим утром он его просто-напросто с любопытством разглядывал, ни о чем не думая и меланхолично растаскивая кашу по тарелке. При дневном свете он оказался действительно волшебным, будто осколок чего-то цветного из детства.
Рядом перешептывались остальные мальчишки, и кому-то он казался страшным – а вдруг вампир, эй, парни, глядите: глазища-то краснющие; нет-нет, слушайте, это же тот самый старик, нашедший эликсир бессмертия; а вдруг… - Том понял, что легенд в приюте скоро поприбавится.
Кто-то вспомнил, как отец – когда он еще у него был – рассказывал ему про подопытных крыс, как же их там, аль… бис… ой, аль-би-нос, вот. Кто-то загомонил, подхватил тихонько слово, перекатывая на языке, пробуя на вкус, и оно было отвергнуто как слишком длинное, но вот идея крысы, Крысы была подхвачена.
Он поглядел на робко улыбающегося нового воспитателя, что казался немногим старше его самого, на его ритмично дрожавшие алые глаза и едва различимый шрам на щеке, на узкие острые плечи под белой рубашкой и вздохнул. Затем обернулся к соседям, перестав гипнотизировать его взглядом, и поглядел на них тяжело.
- Не забывайте, кого уже окрестили Крысом, - заметил он тихо, но многие расслышавшие его запнулись и замолчали, подавившись так пока и не приставшим прозвищем. Стол притих, все молча поглядывали то на одного, то на другого, не осознавая заступничества, скорее уж полагая в этом ревность к черной славе.
На самом же деле, просто Джонатан – как его представила им всем его отчетливо мисс Уайт – на завтрак опоздал, вбежал раскрасневшийся, с кругами под глазами, какой-то всклокоченный и жалкий – не выспался наверняка на новом месте – усталый и очень-очень испуганный, так что Крыс даже удивленно выгнул бровь. Он видел, как у того едва заметно тряслись пальцы, пока он пытался есть; как он поначалу шарахался от разговоров… Было очевидно, что тот себя еще просто-напросто накрутил – так загнанно он глядел на бесстыже пялившихся на него детей. Особо пристально на него смотрела одна из девчонок из-за дальнего стола, хмуря смуглый лоб и будто что-то высчитывая.
Взгляд воспитателя рассеянно блуждал по детским лицам, пока не наткнулся на внимательный взгляд Тома. «Трудный подросток» усмехнулся, показывая, что паническая атака не прошла для него незамеченной, и альбинос растерялся, а затем зло и упрямо задрал подбородок и расправил плечи, с вызовом глядя в дымчато-серые глаза, после чего и вовсе поднялся, перегибаясь через стол за чайником с кипятком, за которым не решался встать, боясь побеспокоить своих соседей за учительским столом.
Крыс едва заметно улыбнулся – ну точно ребенок, причем такой, которого можно взять «на слабо», как это сейчас называли.
Он любил, когда его выводы оказывались верными.

_____________________________________
Примечание:
Если кто не знает, то цыганский флаг выглядит как красное колесо на сине-зеленом фоне, и красным из золотого оно стало уже после Второй мировой, когда цыгане подвергались массовому геноциду.

@темы: Sion, Nezumi, Inukashi, Safu, fanfiction

---

И вот жаба превратилась в... :D

[Anano.O]

@темы: fanart, Sion, юмор, Nezumi

---

[Setan]

Прошерстила сообщество на предмет данного вопроса, но ничего не нашла, следовательно флудером не буду ^^ надеюсь...)
Тут по поводу второго сезона аниме подписи собирают. Вроде как нужно 5500... не знаю насколько это эффективно, но давайте что ли флешмою поддержим? =)
сбор подписей по поводу второго сезона

@темы: ссылки, вопросы, разное, фандомное

---

милотааа <3

[puer mortuus.]

надеюсь, не было такого)

@темы: гифки, Sion, Nezumi

---

Перевод новеллы

[intel111111]

Вот ,нашла новый вполне адекватный перевод.Может кого-то заинтересует.Там пока только первая глава,но обещают продолжать. novella-anano.blogspot.com/

@темы: ссылки, лайт-новел

---

манга, глава 16

[malamirie]

Сегодня у нас проходит акция - Ткни в картинку, получи китайские сканы новой распрекрасной главы) Я не мог не поделиться с вами. Кому интересно - бегом смотреть, не пожалеете

@темы: Спойлеры, ссылки, Sion, официальное, манга, Nezumi