Название: Тебя будут звать... Недзуми
Автор: Leelarika
Бета/гамма: Anano
Пейринг/персонажи: Недзуми/Сион
Рейтинг: PG-13
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Драма, Мистика, POV, AU, Стёб
Размер: Мини
Состояние: закончен
Дисклеймер: Все права принадлежат Асано Ацуко, студии Bones и Хиноки Кино
Размещение: после согласования со мной
читать дальше
Окрестности Шестой зоны постепенно погружаются в густые сумерки. Закинув на шею выбившийся конец шарфа, я медленно поднимаю голову и смотрю на знакомый балкон.
«Идиот. Ну сколько ещё вечеров ты намерен сюда приходить? Сколько ещё будешь стоять тут, не решаясь забраться на растущее рядом дерево, перемахнуть через перила и костяшками пальцев осторожно постучать в стекло?»
В изученном до последней чёрточки окне вспыхивает свет, и я отступаю в тень, чтобы хозяин комнаты ни в коем случае не заметил притаившегося под густыми кронами гостя. Хотя какого ещё гостя? В этом случае куда уместнее будет сказать – сталкера.
«Ну давай же. Постучи в окно, усмехнись в ответ на его изумление, съязви что-нибудь привычное, а потом плюнь на всё, притяни к себе, заройся лицом в белые волосы и скажи, как же сильно, как чертовски соскучился по нему за эти неполных три месяца. Точнее, два месяца и восемнадцать дней».
Жадно смотрю на нечёткий силуэт, прорисовывающийся в жёлтом пятне окна. Может быть, мне сегодня повезёт, и объект моего недельного наблюдения выйдет на балкон?
«Ты жалок, Недзуми».
Стоп. А это ещё кто? Уже не внутренний голос, с которым я, на фоне вынужденного одиночества, в последние три месяца приобрёл привычку вести долгие и содержательные беседы. Это… как же знакомо…
Оседаю на землю, зажав руками уши, чтобы хоть так не слышать голоса, настойчиво звучащего прямо в моей голове.
«Э… Элиуриас?»
«Идиотом был, идиотом и остался. И это последний из жителей лесного народа?»
Пусть она заткнётся!
«Чего ты хочешь?»
«Сущие пустяки. Чтобы ты не позорил род, и, наконец-то, перестал вести себя, как последний придурок, околачиваясь под этим балконом».
«Но я… не…»
Мне кажется, или я услышал раздражённый вздох?
«Вечно мне приходится делать всё за людей. Кстати, не забудь потом сказать «Спасибо».
― За что? – кажется, последнюю фразу я произношу вслух.
«Сейчас поймёшь».
Резкое головокружение, и мир вокруг меня сжимается до одной пульсирующей в сознании точки. Больно… чёрт возьми, как же больно!
Кажется, теперь я снова могу открыть глаза. Сколько я провалялся без сознания? Ещё не хватало, чтобы объект моего преследования обнаружил меня здесь в таком виде…
Поднимаю непослушные веки, и в первую секунду ничего не понимаю, продолжая тупо таращиться в одну точку. Это ещё что такое?!
А когда до меня, наконец, доходит…
Нет… Нет!!!
НЕЕЕЕТ!!!
* * *
― Сынок, пора вставать, - голос мамы вырывает меня из сладкой дрёмы, в которой я нежусь последние несколько минут, пытаясь восстановить в памяти сегодняшний сон.
Два месяца и девятнадцать дней…
― Ещё чуть-чуть, - всеми силами отгоняю не слишком весёлые мысли, переворачиваюсь на другой бок и тут же щурюсь от упавших на лицо солнечных лучей.
― Сион, вставай. Ты же не хочешь опоздать в первый день?
Точно. Как я мог забыть? С сегодняшнего дня начинаются спецкурсы, на которые я был восстановлен после нескольких судебных разбирательств, в результате которых с меня сняли не только все обвинения, но и разрешили продолжить учёбу наравне с элитой этого города.
― Уже встаю, мам, - откидываю одеяло и тут же поджимаю оказавшиеся на холодном полу пятки.
Так, сначала завтрак, а потом душ. Или, всё же, наоборот?
Приняв решение в пользу душа, бодро направляюсь в ванную, включаю кран и, запрокинув голову, подставляю лицо тёплым струям.
Два месяца и девятнадцать дней…
* * *
― Удачи! – мама треплет меня по макушке и наскоро засовывает в сумку промасленный свёрток.
― Ну мам! - пытаюсь отказаться от пирожков, но… в её глазах так ясно читаются забота и беспокойство. ― Спасибо…
― Будь умницей, - она снова взъерошивает мои волосы, - и покажи этим снобам, кто тут на самом деле элита.
― Смеёшься? Знаешь, как сильно я отстал?
― Ты всё равно самый умный, Сион, - вот теперь она смотрит внимательно и серьёзно, - я знаю это.
В горле стоит комок, поэтому мне приходится сглотнуть, чтобы снова выдавить из себя:
― Спасибо…
Наскоро целую её в щёку и уже собираюсь сбежать с крыльца, как вдруг рассерженное шипение заставляет меня настороженно оглядеться, а потом со всех ног кинуться в палисадник, чтобы в последний момент оттащить толстого рыжего соседского кота от намеченной жертвы. Неужели опять поймал какую-то птицу?
― А ну, брысь! – швыряю его через забор и наклоняюсь к забившейся в угол крыльца жертве. Нет, это не птица. Это…
В горле повторно пересыхает, когда я осторожно сажаю на ладонь маленького серого мышонка.
― Эй, приятель, ты в порядке? – пальцем глажу мягкую шёрстку. ― Надо же, ты совсем ручной. Маааам…
― Что?
Не знаю, зачем я это делаю, но… он такой трогательный.
― Можно, он останется у нас?
― Конечно… - по голосу слышу, что она в растерянности. Но… в лапах этого нет красно-белой капсулы…
Как же больно…
― Спасибо! – с мышонком в руке влетаю на кухню, хватаю первую попавшуюся банку и бегу к себе в комнату. Сажаю туда обретённого питомца и кидаю внутрь кусочек сладкой булки. ― Прости, мне сейчас надо бежать, поэтому я должен оставить тебя одного.
Посидишь в банке, хорошо? Это ненадолго, вечером я куплю подходящий для тебя дом, обещаю!
Тихий писк и активное поедание булки свидетельствуют о том, что мой новый знакомый, скорее всего, не против.
* * *
Я почти выбегаю из зоомагазина, сжимая в руке огромную клетку. Скорее, он же почти целый день провёл один!
― Я вернулся! – на секунду заглянув в булочную, улыбаюсь маме и пришедшей в гости Лили. ― Мам, я потом пообедаю, хорошо?
В сердце почему-то поселяется страх. А вдруг банка разбилась, и мой гость попросту сбежал? А если он опять попадётся коту, и в этот раз его некому будет спасти?
Но стеклянная банка по-прежнему стоит в самом центре стола, а мышонок преспокойно спит, обернувшись хвостом.
― Привет, - губы сами собой растягиваются в идиотской улыбке, когда он, разбуженный шумом открывшейся двери, встаёт на задние лапы, опираясь передними о стекло, - рад меня видеть?
Тихий писк.
― Смотри, я тебе дом принёс, - устанавливаю клетку на столе, - здесь всё, что необходимо такой прелести, как ты.
Наклоняю банку, подставляю ладонь, и мышонок, чуть помедлив, забирается на неё, начиная сосредоточенно обнюхивать пальцы.
― Такой хорошенький, - снова провожу пальцем по шелковистой шёрстке, - как же мне тебя назвать?
Серый клубочек с уверенным видом усаживается на ладони, не сводя с меня чёрных глаз-бусинок.
Какой же у него красивый окрас, совсем как…
― Знаешь, - осторожно чешу зверька за ухом, - цвет твоей шерсти напоминает… глаза одного моего… друга… - стараюсь, чтобы голос не звучал уж слишком печально, - правда, характер у тебя не в пример лучше… ой! Ты чего?!
С удивлением смотрю на крохотную каплю крови, выступившую на прикушенном острыми зубками пальце.
― А знаешь, - открываю дверцу клетки, стряхивая на опилки отчаянно перебирающего лапками мышонка, - вы похожи даже куда сильнее, чем я мог представить. Так что…
На секунду прикрываю глаза, чтобы в очередной раз осознать, какой же я, всё-таки, придурок…
― …тебя буду звать… Недзуми.
* * *
С наслаждением потягиваюсь, расслабляя затёкшую спину, и кидаю взгляд на часы. Надо же, половина первого…
Что меня отвлекло? А, точно. Настойчивый писк, уже пару минут доносящийся со стороны клетки.
― Ты тоже считаешь, что я перезанимался, да? – смотрю на сидящего в большом колесе Недзуми. ― Ничего не поделаешь, спецкурсы очень сложные, тем более, я так отстал…
Протяжный, и, судя по интонации, недовольный писк.
― Да что с тобой? – беру зверька на ладонь, вглядываясь в чёрные глазки. ― Хочешь есть?
Кидаю взгляд на полную кормушку. Нет, вроде он не голоден.
― В любом случае, с занятиями на сегодня покончено, - сажаю Недзуми на плечо и направляюсь в сторону кухни, - не свалишься?
Хотя, с чего бы ему падать… Гамлет, Крэвэт и Цукио обожали разгуливать у меня на плече.
Как вы там, ребята?.. И ваш… хозяин…
Глазам становится горячо. Быстро стираю тыльной стороной ладони непрошенную влагу, и неожиданно вздрагиваю от ощущения холодного носа, уткнувшегося в шею.
― Утешаешь? – улыбаюсь, поглаживая серую шёрстку. ― Какой же ты у меня…
Распахиваю дверь холодильника, на ходу прикидывая, чем бы перекусить. Мама уже давно спит, и это к лучшему, иначе сейчас меня бы ждал полноценный ужин, как минимум, из трёх блюд.
Как же я скучал по ней…
Решив, что бутерброда с сыром будет более чем достаточно, сооружаю требуемое, наливаю чай и сажусь за стол, задумчиво размешивая сахар в чашке. Чувствую щекотку и отстранённо наблюдаю, как Недзуми сбегает по руке на столешницу и садится рядом с бутербродом, не сводя с меня пристального взгляда.
― Хочешь сыра? – отламываю небольшой кусочек и подношу зверьку. Крохотные лапки тут же аккуратно забирают сыр, а зубки вгрызаются в аппетитно пахнущую массу. ― Да ты гурман, друг.
Улыбаюсь, смотря на то, как Недзуми за каких-то пару минут расправляется с сыром. Ну вот зачем я его так назвал? Мне мало воспоминаний? Мало боли? Так ведь нет, надо было ещё…
Идиот…
― Пойдём спать, - снова сажаю зверька на плечо, и, оказавшись в спальне, возвращаю его в клетку. Кажется, он недоволен, но… мне страшно оставлять его в комнате на ночь. А вдруг он… решит, что где-то в другом месте ему будет лучше, и просто убежит? Одну… крысу я уже отпустил, так что не хочу повторять подобной ошибки.
Погружённый в эти невесёлые мысли стягиваю рубашку и аккуратно вешаю её на спинку стула.
― Что такое? – замечаю, что Недзуми не сводит с меня пристального взгляда. ― Что-то не так?
Но он молчит, продолжая прожигать меня взглядом чёрных глаз-бусинок. Он что… наблюдает за мной?
Сион, у тебя паранойя!
Стягиваю штаны, пристраивая их к рубашке, а затем поворачиваюсь в сторону клетки.
― Спокойной ночи, - улыбаюсь Недзуми, который, кажется, просто впал в ступор, продолжая пристально разглядывать меня.
Нет, это точно паранойя.
Гашу свет, забираюсь под одеяло и уже закрываю глаза, как вдруг…
― Пиииииииииииииип!
― Ну что такое? – поворачиваюсь на другой бок, пытаясь рассмотреть в темноте громоздкий силуэт клетки. ― Только не говори мне, что боишься темноты.
Ещё более настойчивый недовольный писк. Уж что-что, а интонации мышиной речи я научился различать давно и в совершенстве.
― Ты что, хочешь спать со мной? – поднимаюсь с кровати, открываю клетку и беру зверька на ладонь. ― Ну хорошо… только… не убегай, ладно?
Тихий довольный писк.
Натягиваю на себя одеяло, прислушиваясь к тому, как Недзуми устраивается на подушке где-то в районе моей шеи.
― Недзуми… - закрываю глаза и глажу его пальцем, ощущая мягкость серой шёрстки, - скажи… он ведь вернётся, да?
Кажется, я слышу тихий писк до того, как провалиться в сон.
* * *
― Я дома! – на ходу здороваюсь с мамой и, в несколько больших прыжков преодолев лестницу, врываюсь в свою комнату. ― Привет, Недзуми!
Под радостный писк открываю клетку, с удовольствием ощущая, как он уже привычно забирается ко мне на плечо и слегка, совсем не больно прихватывает острыми зубами ухо.
― Хулиган! - смеюсь и сажаю его на ладонь, поглаживая серую спинку. ― Представляешь, сегодня я написал тест лучше всех в группе!
Довольный писк. Я уже давно перестал удивляться тому, что этот зверёк понимает меня с полуслова. Мыши и… крысы вообще очень умные.
― Ну, а ты как? Не скучал без меня целый день? – ложусь на кровать, усаживая его к себе на живот. ― Прости, что так долго не возвращался, пришлось остаться на дополнительные занятия.
В ответ он сосредоточенно начинает отгрызать пуговицу на моей рубашке. И чем они ему не угодили…
― Слушай, - провожу пальцем по его шёрстке, - тебе ведь, и в самом деле, скучно здесь целый день. Может быть, купить тебе друга? Или… подружку? Эй, ты чего?!
В смятении смотрю, как он серой молнией исчезает под кроватью, а потом перевожу взгляд на кровоточащий палец. Чего это с ним? За ту неделю, что мышонок провёл здесь, он укусил меня всего дважды.
― Иди сюда, - заглядываю под кровать, но нахожу только пустоту и тонкий слой пыли, - Недз-у-у-у-ми!
Тишина.
Что с ним? Обиделся? Да на что?
Я заглядываю в каждый угол комнаты, но Недзуми как сквозь землю провалился.
Он не мог бросить меня! Просто не мог!
― Недз-у-у-у-у-у-у-м-и-и-и-и!
Тишина…
* * *
― Сион, - мама укоризненно смотрит, как я, едва ковырнув вилкой еду, встаю из-за стола, - ты должен съесть хоть что-нибудь.
― Не хочу, - закидываю на плечо сумку, и угрюмо иду к выходу, - вечером перекушу.
Слышу за спиной тяжёлый вздох, и благодарю маму хотя бы за то, что она не предлагает купить нового питомца.
Почему и он ушёл? Что я сделал не так?
Мне… плохо без него…
Выхожу из дома, и, еле волоча ноги, иду в сторону университета.
Сколько ещё потерь приготовила мне жизнь?
* * *
Мне почти удаётся заснуть, как вдруг слух выхватывает из звенящей тишины тоненькое и едва слышное:
― Пииииип…
Мне… мне же не показалось?!
― Недзуми! – вскакиваю с кровати, зажигаю свет, и со всё возрастающей радостью смотрю на зверька, столбиком сидящего на моей тетради.
― Ты вернулся! – подставляю ладонь, чтобы уже в следующий миг почувствовать, как он, перебирая крохотными лапками, взбирается по руке на плечо, и утыкается носом мне в шею. ― Я так скучал…
Глажу серую шёрстку, сожалея о том, что мыши слишком маленькие, и именно поэтому я не могу обнять его и прижать к себе изо всех сил.
― Недзуми… - осторожно касаюсь губами крохотного тельца, - где ты пропадал? Я чуть с ума не сошёл.
Тихий писк. Он что, раскаивается?
― Вот будешь сегодня спать в клетке, - недовольно бурчу я и пытаюсь снять мышонка со своего плеча, но он с такой силой впивается в него коготками… - ну хорошо, хорошо. Но… не делай так больше, ладно?
Забираюсь под одеяло, зарывшись носом в серый мех, и, впервые за последние сутки, улыбаюсь.
* * *
― Эй, прекрати грызть мою тетрадь, - тяну Недзуми за хвост и с улыбкой смотрю на то, как он изо всех сил впивается зубами в белый лист, - мне в ней ещё писать.
Полностью игнорирую возмущённый писк, и, подняв зверька за хвост, пересаживаю его на стопку учебников.
― А, всё-таки, ты вредный, - задумчиво говорю я, наблюдая за тем, как Недзуми вгрызается в угол учебника, - конечно, не такой вредный, как… он, но… далеко не ушёл.
Ну вот зачем я опять вспоминаю то, от чего так больно? К тому же два блестящих чёрных глаза теперь неотрывно смотрят на меня, словно ожидая… продолжения?
― Знаешь… - откладываю в сторону карандаш, и перевожу взгляд на сгущающиеся за окном сумерки, - я жалею, что так и не научился рисовать. У меня ведь даже нет его фотографии… А он… он ведь очень красивый.
Внезапно меня словно прорывает, и я понимаю, что просто не могу остановиться. Слишком долго держал в себе. Слишком долго не имел возможности высказаться, почти каждый вечер распахивая окно, с тайной надеждой смотря на подоконник – а вдруг?..
― Он актёр, - не замечаю ничего, даже тихого писка, и говорю, говорю, говорю… - такой изысканный… такой элегантный… но, вместе с тем, отчуждённый, и, знаешь… очень одинокий. Воздвигнувший стену перед всеми, в том числе, и передо мной, а я… я пытался, честное слово, пытался пробить её, но мне не удалось. Иначе… почему он ушёл? Ну вот почему? Я… я хоть немного, хоть чуть-чуть был ему нужен?
Чувствую, как по лицу начинают течь горячие слёзы, но продолжаю говорить, будучи не в силах остановиться.
― Я не могу не думать о нём, не вспоминать его образ, жесты, движения. Я боюсь, что постепенно они сотрутся из памяти. А вдруг он… вдруг он вообще не вернётся? Может быть, он забыл? Может быть, у него уже совсем другая жизнь, в которой мне совершенно нет места? А я… я ведь не успел сказать… как сильно… - последние слова я почти шепчу, потому что впервые признаюсь в этом даже себе, - как сильно… люблю его…
Выговорившись, опустошённо сижу какое-то время, невидящим от слёз взглядом смотря в тёмный провал окна, и поэтому не сразу замечаю, как Недзуми трётся о мою шею своим влажным носом.
― Спасибо… - сажаю мышонка себе на ладонь, и утыкаюсь в тут же ставшую мокрой шкурку, - спасибо, что ты у меня есть…
* * *
― Ну перестань, - под аккомпанемент недовольного писка потираю слипающиеся глаза и переворачиваюсь с учебником на живот, - я знаю, что уже поздно, но завтра экзамен!
Новая волна негодования выливается в ещё более возмущённый писк.
― Нед-зу-ми, - чеканю я, осторожно почёсывая его за ухом, - я всё равно буду читать. Ты же не хочешь, чтобы я завалил?
В ответ он забирается на подушку и с самым серьёзным видом усаживается напротив.
― Ты чего… хочешь, чтобы я читал вслух?
А ведь так, и правда, легче...
… - Экономические отношения в системе всемирного хозяйства осуществляются в определённых формах: мировая торговля, вывоз капитала, миграция трудовых ресурсов, международный рынок ссудных капиталов и международная валютная система.
Кидаю взгляд на Недзуми и не могу сдержать улыбки – кажется, он заснул уже через минуту после того, как я начал читать.
― Похоже, экономическая теория – точно не твой конёк, - тихо шепчу я, проводя пальцем по нежной спинке, - спи…
* * *
― Сион! – уже на выходе из аудитории меня окликает одна из однокурсниц. ― Подожди минутку!
― Да? – притормаживаю у большого окна, пытаясь вспомнить, как же зовут эту девушку. Харука, что ли…
― У тебя нет вчерашних лекций по молекулярной биологии? – в её голосе проскальзывают нотки отчаяния. ― Я пропустила одно занятие, а к завтрашнему дню нужно сделать доклад.
― Конечно, есть, только дома.
― Сион, пожалуйста! – ещё немного, и она вот-вот заплачет. ― Я тебя очень прошу…
Не вижу причины отказывать, тем более, она так жалобно смотрит...
― Конечно, - улыбаюсь в ответ, - не переживай. Мне она точно не нужна, доклад я написал ещё вчера. Идём?
― Спасибо! – Харука чуть ли не кидается обнимать меня в ответ. ― Спасибо, Сион!
― Да прекрати, - вымученно улыбаюсь, - это же ерунда.
Кажется, она хочет сказать что-то ещё, но я уже выхожу на улицу и направляюсь в сторону дома.
Всю дорогу она что-то щебечет о сегодняшних лекциях, курсе валют, погоде, а я слушаю её краем уха, думая только о том, как же там Недзуми. Он был какой-то… потерянный с утра.
― Сейчас принесу тетрадь, - с заметным облегчением произношу я, стоит нам только оказаться на пороге доме, - подождёшь одну минуту?
― Конечно, - она улыбается, но тут, как назло, в дверях показывается мама.
― Сион! Ты с гостьей? И почему вы до сих пор на пороге?
Ну вот что мне делать? Сказать, что Харука уже уходит? Это будет уж совсем верхом бестактности…
― Пойдём ко мне в комнату, - поднимаюсь по лестнице и распахиваю дверь, - проходи.
Тут же замечаю Недзуми, который, удобно устроившись на моей подушке, пристальным, и, кажется, недовольным взглядом рассматривает Харуку.
― Держи, - протягиваю тетрадь и уже собираюсь попрощаться, как вдруг её взгляд падает на более чем взъерошенного зверька.
― Ой! Это твоя крыска?
― Это мышь, - мне совсем не нравится, что она так восхищённо его разглядывает.
― Какой он хорошенький! – она уже тянет к нему руку, и тут же испуганно отдёргивает её. ― Ой! Он меня укусил!
― Он… не любит чужих, - кидаю раздражённый взгляд на сердито копошащегося в наволочке Недзуми, - извини.
― Да ничего, - она снова улыбается, - у тебя нет пластыря?
― Сейчас принесу, - спускаюсь в ванную, нахожу аптечку и возвращаюсь в комнату, - держи.
― Ты не поможешь? Одной рукой это делать не очень удобно.
― Сейчас, - касаюсь её тонкой прохладной ладони, аккуратно накрывая пластырем ранку, - готово.
― Спасибо, - она улыбается, а потом, словно решившись на что-то, выдаёт на одном дыхании: ― Сион, давай сходим куда-нибудь? Всё равно куда – в кино, в кафе, на дискотеку.
Вот этого я точно не ожидал, и, наверное, только поэтому стою столбом, не зная, как отказать так, чтобы не задеть её чувств.
Но, кажется, Харука понимает моё замешательство как-то по иному, потому что в одно мгновение приближается ко мне и касается моих губ своими.
Это ещё что? Нет!
― Послушай, - отстраняю её от себя – я… я не могу.
― Сион, я…
― Ты очень хорошая, Харука, но… нет.
― Я… прости… - она резко разворачивается, и, забыв тетрадь, почти пулей выбегает из комнаты.
Перевожу дыхание и кидаю взгляд на кровать, с удивлением и шоком созерцая совершенно пустую подушку.
― Недзуми!
* * *
Он не мог уйти далеко… просто не мог.
Выбегаю в палисадник и краем глаза успеваю заметить серую тень, шмыгнувшую на улицу.
― Недзуми! Стой!
Бесполезно! Он бежит так быстро, что я с трудом поспеваю за ним. В ужасе думаю, что же будет, если он проскользнёт в какую-нибудь узкую щель, где я совсем, совсем не смогу отыскать его!
― Да стой же!
Дышать с каждым шагом становится всё тяжелее, в боку начинает немилосердно колоть, но я упорно бегу за маленьким серым комочком, которого не могу… просто не могу позволить себе потерять в очередной раз.
― Недзуми!
В ужасе смотрю, как дорогу ему преграждает огромный чёрный кот, и, придавив лапой, лишает всякой возможности двигаться.
― Отпусти! Не трогай его!
Поздно. Сжав в зубах добычу, кот перепрыгивает через высокий палисадник, в один миг сделавшись для меня недоступным.
То, что я собираюсь сделать – строго запрещено законом Шестой зоны. Нарушение частной территории. К чёрту. Перемахиваю следом, и, не обращая внимания на треск рвущейся ткани, хватаю не успевшего вовремя скрыться кота.
― Отпусти его! Немедленно! – с силой разжимаю кошачьи челюсти, с ужасом смотря, как на ладонь мне выпадает неподвижный серый комочек.
Отбросив кота в сторону, всматриваюсь в серую мордашку.
― Недзуми!
Он еле дышит, переводя на меня взгляд подёрнутых поволокой боли чёрных глаз.
― Сейчас… я что-нибудь придумаю, вот увидишь… - осторожно глажу его пальцем, одновременно пытаясь смахнуть навернувшиеся на глаза слёзы. ― Ты только не умирай! Пожалуйста, только не умирай!
Перемахиваю через забор, и со всех ног бегу в сторону дома. Я успею. Я должен, я просто обязан успеть, чёрт возьми!
Влетаю в комнату и осторожно кладу маленькое тельце на чистый тетрадный лист.
Не успел…
― Недзуми…
Нет… нет… нет!!!
Роняю голову на скрещённые руки, чувствуя, как рыдания разрывают грудь, выходя наружу потоками слёз. Боль овладевает каждой клеткой тела, проникает в сердце, рвёт душу… Я уже не слышу собственных всхлипов, не слышу сдавленного, ставшего приглушённым, плача…
― Ну и какого чёрта ты ревёшь? – к моей шее, в том самом месте, куда всегда утыкался прохладный нос, прикасаются тёплые пальцы, и я изумлённо поднимаю голову, отказываясь верить собственным ушам.
Оказывается, глаза тоже подводят, потому что этого просто не может быть…
Он… он совсем не изменился… такой же… такой…
― Нед…зуми… ты…
― Я, - он усмехается, проводя пальцами по моим волосам, - так что кончай лить слёзы, и…
― Но… - я не даю ему договорить, переводя взгляд на стол, на котором только что лежало крошечное мышиное тельце.
Пусто…
Это… Это… Я схожу с ума?
― Я тоже сначала был в шоке, - он всё понимает правильно и усмехается, - но… давай я всё попытаюсь объяснить потом? А сейчас – иди сюда…
Его руки притягивают меня к себе, обнимают, и... пусть я схожу с ума… Согласен… если он будет рядом.
― Недзуми… - тихо шепчу в приоткрытые губы за секунду до того, как они утягивают меня в поцелуй. Закрываю глаза, чувствуя, как длинные пальцы гуляют в волосах, как он прижимает меня к себе ещё ближе, как делает шаг в сторону кровати…
Позволяю увлечь себя на мягкое ложе, ни на секунду не прекращая сводящего с ума поцелуя. Уже хочу стянуть резинку с длинных прядей, но Недзуми отстраняется и проводит пальцем по так и не сошедшему шраму на щеке.
― Кстати, - он облизывает губы, и в горле тут же пересыхает от этого жеста, - что это была за девчонка?
― Так ты… из-за неё… убежал?
― Я вообще удивлён, что ты заметил, - пальцы обманчиво нежно проводят по шее, - вы так мило целовались.
― Идиот, - ёрзаю под ним, пытаясь выбраться, но это не маленькая мышка, которую я с такой лёгкостью сажал на ладонь, - если бы ты не рванул сразу же, то, может быть, ещё и увидел, как я отказал ей.
― В самом деле?
― Ага…
― Тогда… ни слова больше!
Мои губы снова оказываются в жёстком захвате, и я, наконец-то, сдёргиваю резинку с иссиня-чёрных волос, подаюсь навстречу, отвечаю не менее жадно, со всё возрастающим возбуждением чувствуя, как его пальцы забираются под одежду. Кажется, теперь он решил не тратить время на пуговицы…
― Недзуми…
Как же хорошо… хорошо… хорошо…
* * *
― Подумать только, - прижимаюсь щекой к голому животу, - я наговорил тебе столько… всего…
― О да, - он довольно усмехается, забираясь пальцами в мои волосы, - и даже признался в любви.
Краснею и утыкаюсь лицом ему в живот.
― Если бы я знал…
― То что?
― То никогда бы не пустил в свою кровать, - мстительно прикусываю влажную кожу в районе пупка.
― Врёшь.
― Конечно, - задумчиво соглашаюсь я, - и что теперь?
― Нуу… - он пристально смотрит на клетку, - боюсь, там я теперь точно не помещусь… Но… ты ведь не перестанешь кормить меня сыром?
― Какой же ты нахал, - приподнимаюсь на локте и тянусь к тёплым, родным губам, - наглая… самоуверенная… и слишком много о себе возомнившая… крыса.
* * *
«А спасибо сказать?!»
«За то, что меня два раза чуть не сожрали? Не дождёшься!»
«Неблагодарные люди… Ну что ж… Извинись потом за меня перед Си…»
«Что??? Стой! НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!»
Автор: Leelarika
Бета/гамма: Anano
Пейринг/персонажи: Недзуми/Сион
Рейтинг: PG-13
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Драма, Мистика, POV, AU, Стёб
Размер: Мини
Состояние: закончен
Дисклеймер: Все права принадлежат Асано Ацуко, студии Bones и Хиноки Кино
Размещение: после согласования со мной
читать дальше
Окрестности Шестой зоны постепенно погружаются в густые сумерки. Закинув на шею выбившийся конец шарфа, я медленно поднимаю голову и смотрю на знакомый балкон.
«Идиот. Ну сколько ещё вечеров ты намерен сюда приходить? Сколько ещё будешь стоять тут, не решаясь забраться на растущее рядом дерево, перемахнуть через перила и костяшками пальцев осторожно постучать в стекло?»
В изученном до последней чёрточки окне вспыхивает свет, и я отступаю в тень, чтобы хозяин комнаты ни в коем случае не заметил притаившегося под густыми кронами гостя. Хотя какого ещё гостя? В этом случае куда уместнее будет сказать – сталкера.
«Ну давай же. Постучи в окно, усмехнись в ответ на его изумление, съязви что-нибудь привычное, а потом плюнь на всё, притяни к себе, заройся лицом в белые волосы и скажи, как же сильно, как чертовски соскучился по нему за эти неполных три месяца. Точнее, два месяца и восемнадцать дней».
Жадно смотрю на нечёткий силуэт, прорисовывающийся в жёлтом пятне окна. Может быть, мне сегодня повезёт, и объект моего недельного наблюдения выйдет на балкон?
«Ты жалок, Недзуми».
Стоп. А это ещё кто? Уже не внутренний голос, с которым я, на фоне вынужденного одиночества, в последние три месяца приобрёл привычку вести долгие и содержательные беседы. Это… как же знакомо…
Оседаю на землю, зажав руками уши, чтобы хоть так не слышать голоса, настойчиво звучащего прямо в моей голове.
«Э… Элиуриас?»
«Идиотом был, идиотом и остался. И это последний из жителей лесного народа?»
Пусть она заткнётся!
«Чего ты хочешь?»
«Сущие пустяки. Чтобы ты не позорил род, и, наконец-то, перестал вести себя, как последний придурок, околачиваясь под этим балконом».
«Но я… не…»
Мне кажется, или я услышал раздражённый вздох?
«Вечно мне приходится делать всё за людей. Кстати, не забудь потом сказать «Спасибо».
― За что? – кажется, последнюю фразу я произношу вслух.
«Сейчас поймёшь».
Резкое головокружение, и мир вокруг меня сжимается до одной пульсирующей в сознании точки. Больно… чёрт возьми, как же больно!
Кажется, теперь я снова могу открыть глаза. Сколько я провалялся без сознания? Ещё не хватало, чтобы объект моего преследования обнаружил меня здесь в таком виде…
Поднимаю непослушные веки, и в первую секунду ничего не понимаю, продолжая тупо таращиться в одну точку. Это ещё что такое?!
А когда до меня, наконец, доходит…
Нет… Нет!!!
НЕЕЕЕТ!!!
* * *
― Сынок, пора вставать, - голос мамы вырывает меня из сладкой дрёмы, в которой я нежусь последние несколько минут, пытаясь восстановить в памяти сегодняшний сон.
Два месяца и девятнадцать дней…
― Ещё чуть-чуть, - всеми силами отгоняю не слишком весёлые мысли, переворачиваюсь на другой бок и тут же щурюсь от упавших на лицо солнечных лучей.
― Сион, вставай. Ты же не хочешь опоздать в первый день?
Точно. Как я мог забыть? С сегодняшнего дня начинаются спецкурсы, на которые я был восстановлен после нескольких судебных разбирательств, в результате которых с меня сняли не только все обвинения, но и разрешили продолжить учёбу наравне с элитой этого города.
― Уже встаю, мам, - откидываю одеяло и тут же поджимаю оказавшиеся на холодном полу пятки.
Так, сначала завтрак, а потом душ. Или, всё же, наоборот?
Приняв решение в пользу душа, бодро направляюсь в ванную, включаю кран и, запрокинув голову, подставляю лицо тёплым струям.
Два месяца и девятнадцать дней…
* * *
― Удачи! – мама треплет меня по макушке и наскоро засовывает в сумку промасленный свёрток.
― Ну мам! - пытаюсь отказаться от пирожков, но… в её глазах так ясно читаются забота и беспокойство. ― Спасибо…
― Будь умницей, - она снова взъерошивает мои волосы, - и покажи этим снобам, кто тут на самом деле элита.
― Смеёшься? Знаешь, как сильно я отстал?
― Ты всё равно самый умный, Сион, - вот теперь она смотрит внимательно и серьёзно, - я знаю это.
В горле стоит комок, поэтому мне приходится сглотнуть, чтобы снова выдавить из себя:
― Спасибо…
Наскоро целую её в щёку и уже собираюсь сбежать с крыльца, как вдруг рассерженное шипение заставляет меня настороженно оглядеться, а потом со всех ног кинуться в палисадник, чтобы в последний момент оттащить толстого рыжего соседского кота от намеченной жертвы. Неужели опять поймал какую-то птицу?
― А ну, брысь! – швыряю его через забор и наклоняюсь к забившейся в угол крыльца жертве. Нет, это не птица. Это…
В горле повторно пересыхает, когда я осторожно сажаю на ладонь маленького серого мышонка.
― Эй, приятель, ты в порядке? – пальцем глажу мягкую шёрстку. ― Надо же, ты совсем ручной. Маааам…
― Что?
Не знаю, зачем я это делаю, но… он такой трогательный.
― Можно, он останется у нас?
― Конечно… - по голосу слышу, что она в растерянности. Но… в лапах этого нет красно-белой капсулы…
Как же больно…
― Спасибо! – с мышонком в руке влетаю на кухню, хватаю первую попавшуюся банку и бегу к себе в комнату. Сажаю туда обретённого питомца и кидаю внутрь кусочек сладкой булки. ― Прости, мне сейчас надо бежать, поэтому я должен оставить тебя одного.
Посидишь в банке, хорошо? Это ненадолго, вечером я куплю подходящий для тебя дом, обещаю!
Тихий писк и активное поедание булки свидетельствуют о том, что мой новый знакомый, скорее всего, не против.
* * *
Я почти выбегаю из зоомагазина, сжимая в руке огромную клетку. Скорее, он же почти целый день провёл один!
― Я вернулся! – на секунду заглянув в булочную, улыбаюсь маме и пришедшей в гости Лили. ― Мам, я потом пообедаю, хорошо?
В сердце почему-то поселяется страх. А вдруг банка разбилась, и мой гость попросту сбежал? А если он опять попадётся коту, и в этот раз его некому будет спасти?
Но стеклянная банка по-прежнему стоит в самом центре стола, а мышонок преспокойно спит, обернувшись хвостом.
― Привет, - губы сами собой растягиваются в идиотской улыбке, когда он, разбуженный шумом открывшейся двери, встаёт на задние лапы, опираясь передними о стекло, - рад меня видеть?
Тихий писк.
― Смотри, я тебе дом принёс, - устанавливаю клетку на столе, - здесь всё, что необходимо такой прелести, как ты.
Наклоняю банку, подставляю ладонь, и мышонок, чуть помедлив, забирается на неё, начиная сосредоточенно обнюхивать пальцы.
― Такой хорошенький, - снова провожу пальцем по шелковистой шёрстке, - как же мне тебя назвать?
Серый клубочек с уверенным видом усаживается на ладони, не сводя с меня чёрных глаз-бусинок.
Какой же у него красивый окрас, совсем как…
― Знаешь, - осторожно чешу зверька за ухом, - цвет твоей шерсти напоминает… глаза одного моего… друга… - стараюсь, чтобы голос не звучал уж слишком печально, - правда, характер у тебя не в пример лучше… ой! Ты чего?!
С удивлением смотрю на крохотную каплю крови, выступившую на прикушенном острыми зубками пальце.
― А знаешь, - открываю дверцу клетки, стряхивая на опилки отчаянно перебирающего лапками мышонка, - вы похожи даже куда сильнее, чем я мог представить. Так что…
На секунду прикрываю глаза, чтобы в очередной раз осознать, какой же я, всё-таки, придурок…
― …тебя буду звать… Недзуми.
* * *
С наслаждением потягиваюсь, расслабляя затёкшую спину, и кидаю взгляд на часы. Надо же, половина первого…
Что меня отвлекло? А, точно. Настойчивый писк, уже пару минут доносящийся со стороны клетки.
― Ты тоже считаешь, что я перезанимался, да? – смотрю на сидящего в большом колесе Недзуми. ― Ничего не поделаешь, спецкурсы очень сложные, тем более, я так отстал…
Протяжный, и, судя по интонации, недовольный писк.
― Да что с тобой? – беру зверька на ладонь, вглядываясь в чёрные глазки. ― Хочешь есть?
Кидаю взгляд на полную кормушку. Нет, вроде он не голоден.
― В любом случае, с занятиями на сегодня покончено, - сажаю Недзуми на плечо и направляюсь в сторону кухни, - не свалишься?
Хотя, с чего бы ему падать… Гамлет, Крэвэт и Цукио обожали разгуливать у меня на плече.
Как вы там, ребята?.. И ваш… хозяин…
Глазам становится горячо. Быстро стираю тыльной стороной ладони непрошенную влагу, и неожиданно вздрагиваю от ощущения холодного носа, уткнувшегося в шею.
― Утешаешь? – улыбаюсь, поглаживая серую шёрстку. ― Какой же ты у меня…
Распахиваю дверь холодильника, на ходу прикидывая, чем бы перекусить. Мама уже давно спит, и это к лучшему, иначе сейчас меня бы ждал полноценный ужин, как минимум, из трёх блюд.
Как же я скучал по ней…
Решив, что бутерброда с сыром будет более чем достаточно, сооружаю требуемое, наливаю чай и сажусь за стол, задумчиво размешивая сахар в чашке. Чувствую щекотку и отстранённо наблюдаю, как Недзуми сбегает по руке на столешницу и садится рядом с бутербродом, не сводя с меня пристального взгляда.
― Хочешь сыра? – отламываю небольшой кусочек и подношу зверьку. Крохотные лапки тут же аккуратно забирают сыр, а зубки вгрызаются в аппетитно пахнущую массу. ― Да ты гурман, друг.
Улыбаюсь, смотря на то, как Недзуми за каких-то пару минут расправляется с сыром. Ну вот зачем я его так назвал? Мне мало воспоминаний? Мало боли? Так ведь нет, надо было ещё…
Идиот…
― Пойдём спать, - снова сажаю зверька на плечо, и, оказавшись в спальне, возвращаю его в клетку. Кажется, он недоволен, но… мне страшно оставлять его в комнате на ночь. А вдруг он… решит, что где-то в другом месте ему будет лучше, и просто убежит? Одну… крысу я уже отпустил, так что не хочу повторять подобной ошибки.
Погружённый в эти невесёлые мысли стягиваю рубашку и аккуратно вешаю её на спинку стула.
― Что такое? – замечаю, что Недзуми не сводит с меня пристального взгляда. ― Что-то не так?
Но он молчит, продолжая прожигать меня взглядом чёрных глаз-бусинок. Он что… наблюдает за мной?
Сион, у тебя паранойя!
Стягиваю штаны, пристраивая их к рубашке, а затем поворачиваюсь в сторону клетки.
― Спокойной ночи, - улыбаюсь Недзуми, который, кажется, просто впал в ступор, продолжая пристально разглядывать меня.
Нет, это точно паранойя.
Гашу свет, забираюсь под одеяло и уже закрываю глаза, как вдруг…
― Пиииииииииииииип!
― Ну что такое? – поворачиваюсь на другой бок, пытаясь рассмотреть в темноте громоздкий силуэт клетки. ― Только не говори мне, что боишься темноты.
Ещё более настойчивый недовольный писк. Уж что-что, а интонации мышиной речи я научился различать давно и в совершенстве.
― Ты что, хочешь спать со мной? – поднимаюсь с кровати, открываю клетку и беру зверька на ладонь. ― Ну хорошо… только… не убегай, ладно?
Тихий довольный писк.
Натягиваю на себя одеяло, прислушиваясь к тому, как Недзуми устраивается на подушке где-то в районе моей шеи.
― Недзуми… - закрываю глаза и глажу его пальцем, ощущая мягкость серой шёрстки, - скажи… он ведь вернётся, да?
Кажется, я слышу тихий писк до того, как провалиться в сон.
* * *
― Я дома! – на ходу здороваюсь с мамой и, в несколько больших прыжков преодолев лестницу, врываюсь в свою комнату. ― Привет, Недзуми!
Под радостный писк открываю клетку, с удовольствием ощущая, как он уже привычно забирается ко мне на плечо и слегка, совсем не больно прихватывает острыми зубами ухо.
― Хулиган! - смеюсь и сажаю его на ладонь, поглаживая серую спинку. ― Представляешь, сегодня я написал тест лучше всех в группе!
Довольный писк. Я уже давно перестал удивляться тому, что этот зверёк понимает меня с полуслова. Мыши и… крысы вообще очень умные.
― Ну, а ты как? Не скучал без меня целый день? – ложусь на кровать, усаживая его к себе на живот. ― Прости, что так долго не возвращался, пришлось остаться на дополнительные занятия.
В ответ он сосредоточенно начинает отгрызать пуговицу на моей рубашке. И чем они ему не угодили…
― Слушай, - провожу пальцем по его шёрстке, - тебе ведь, и в самом деле, скучно здесь целый день. Может быть, купить тебе друга? Или… подружку? Эй, ты чего?!
В смятении смотрю, как он серой молнией исчезает под кроватью, а потом перевожу взгляд на кровоточащий палец. Чего это с ним? За ту неделю, что мышонок провёл здесь, он укусил меня всего дважды.
― Иди сюда, - заглядываю под кровать, но нахожу только пустоту и тонкий слой пыли, - Недз-у-у-у-ми!
Тишина.
Что с ним? Обиделся? Да на что?
Я заглядываю в каждый угол комнаты, но Недзуми как сквозь землю провалился.
Он не мог бросить меня! Просто не мог!
― Недз-у-у-у-у-у-у-м-и-и-и-и!
Тишина…
* * *
― Сион, - мама укоризненно смотрит, как я, едва ковырнув вилкой еду, встаю из-за стола, - ты должен съесть хоть что-нибудь.
― Не хочу, - закидываю на плечо сумку, и угрюмо иду к выходу, - вечером перекушу.
Слышу за спиной тяжёлый вздох, и благодарю маму хотя бы за то, что она не предлагает купить нового питомца.
Почему и он ушёл? Что я сделал не так?
Мне… плохо без него…
Выхожу из дома, и, еле волоча ноги, иду в сторону университета.
Сколько ещё потерь приготовила мне жизнь?
* * *
Мне почти удаётся заснуть, как вдруг слух выхватывает из звенящей тишины тоненькое и едва слышное:
― Пииииип…
Мне… мне же не показалось?!
― Недзуми! – вскакиваю с кровати, зажигаю свет, и со всё возрастающей радостью смотрю на зверька, столбиком сидящего на моей тетради.
― Ты вернулся! – подставляю ладонь, чтобы уже в следующий миг почувствовать, как он, перебирая крохотными лапками, взбирается по руке на плечо, и утыкается носом мне в шею. ― Я так скучал…
Глажу серую шёрстку, сожалея о том, что мыши слишком маленькие, и именно поэтому я не могу обнять его и прижать к себе изо всех сил.
― Недзуми… - осторожно касаюсь губами крохотного тельца, - где ты пропадал? Я чуть с ума не сошёл.
Тихий писк. Он что, раскаивается?
― Вот будешь сегодня спать в клетке, - недовольно бурчу я и пытаюсь снять мышонка со своего плеча, но он с такой силой впивается в него коготками… - ну хорошо, хорошо. Но… не делай так больше, ладно?
Забираюсь под одеяло, зарывшись носом в серый мех, и, впервые за последние сутки, улыбаюсь.
* * *
― Эй, прекрати грызть мою тетрадь, - тяну Недзуми за хвост и с улыбкой смотрю на то, как он изо всех сил впивается зубами в белый лист, - мне в ней ещё писать.
Полностью игнорирую возмущённый писк, и, подняв зверька за хвост, пересаживаю его на стопку учебников.
― А, всё-таки, ты вредный, - задумчиво говорю я, наблюдая за тем, как Недзуми вгрызается в угол учебника, - конечно, не такой вредный, как… он, но… далеко не ушёл.
Ну вот зачем я опять вспоминаю то, от чего так больно? К тому же два блестящих чёрных глаза теперь неотрывно смотрят на меня, словно ожидая… продолжения?
― Знаешь… - откладываю в сторону карандаш, и перевожу взгляд на сгущающиеся за окном сумерки, - я жалею, что так и не научился рисовать. У меня ведь даже нет его фотографии… А он… он ведь очень красивый.
Внезапно меня словно прорывает, и я понимаю, что просто не могу остановиться. Слишком долго держал в себе. Слишком долго не имел возможности высказаться, почти каждый вечер распахивая окно, с тайной надеждой смотря на подоконник – а вдруг?..
― Он актёр, - не замечаю ничего, даже тихого писка, и говорю, говорю, говорю… - такой изысканный… такой элегантный… но, вместе с тем, отчуждённый, и, знаешь… очень одинокий. Воздвигнувший стену перед всеми, в том числе, и передо мной, а я… я пытался, честное слово, пытался пробить её, но мне не удалось. Иначе… почему он ушёл? Ну вот почему? Я… я хоть немного, хоть чуть-чуть был ему нужен?
Чувствую, как по лицу начинают течь горячие слёзы, но продолжаю говорить, будучи не в силах остановиться.
― Я не могу не думать о нём, не вспоминать его образ, жесты, движения. Я боюсь, что постепенно они сотрутся из памяти. А вдруг он… вдруг он вообще не вернётся? Может быть, он забыл? Может быть, у него уже совсем другая жизнь, в которой мне совершенно нет места? А я… я ведь не успел сказать… как сильно… - последние слова я почти шепчу, потому что впервые признаюсь в этом даже себе, - как сильно… люблю его…
Выговорившись, опустошённо сижу какое-то время, невидящим от слёз взглядом смотря в тёмный провал окна, и поэтому не сразу замечаю, как Недзуми трётся о мою шею своим влажным носом.
― Спасибо… - сажаю мышонка себе на ладонь, и утыкаюсь в тут же ставшую мокрой шкурку, - спасибо, что ты у меня есть…
* * *
― Ну перестань, - под аккомпанемент недовольного писка потираю слипающиеся глаза и переворачиваюсь с учебником на живот, - я знаю, что уже поздно, но завтра экзамен!
Новая волна негодования выливается в ещё более возмущённый писк.
― Нед-зу-ми, - чеканю я, осторожно почёсывая его за ухом, - я всё равно буду читать. Ты же не хочешь, чтобы я завалил?
В ответ он забирается на подушку и с самым серьёзным видом усаживается напротив.
― Ты чего… хочешь, чтобы я читал вслух?
А ведь так, и правда, легче...
… - Экономические отношения в системе всемирного хозяйства осуществляются в определённых формах: мировая торговля, вывоз капитала, миграция трудовых ресурсов, международный рынок ссудных капиталов и международная валютная система.
Кидаю взгляд на Недзуми и не могу сдержать улыбки – кажется, он заснул уже через минуту после того, как я начал читать.
― Похоже, экономическая теория – точно не твой конёк, - тихо шепчу я, проводя пальцем по нежной спинке, - спи…
* * *
― Сион! – уже на выходе из аудитории меня окликает одна из однокурсниц. ― Подожди минутку!
― Да? – притормаживаю у большого окна, пытаясь вспомнить, как же зовут эту девушку. Харука, что ли…
― У тебя нет вчерашних лекций по молекулярной биологии? – в её голосе проскальзывают нотки отчаяния. ― Я пропустила одно занятие, а к завтрашнему дню нужно сделать доклад.
― Конечно, есть, только дома.
― Сион, пожалуйста! – ещё немного, и она вот-вот заплачет. ― Я тебя очень прошу…
Не вижу причины отказывать, тем более, она так жалобно смотрит...
― Конечно, - улыбаюсь в ответ, - не переживай. Мне она точно не нужна, доклад я написал ещё вчера. Идём?
― Спасибо! – Харука чуть ли не кидается обнимать меня в ответ. ― Спасибо, Сион!
― Да прекрати, - вымученно улыбаюсь, - это же ерунда.
Кажется, она хочет сказать что-то ещё, но я уже выхожу на улицу и направляюсь в сторону дома.
Всю дорогу она что-то щебечет о сегодняшних лекциях, курсе валют, погоде, а я слушаю её краем уха, думая только о том, как же там Недзуми. Он был какой-то… потерянный с утра.
― Сейчас принесу тетрадь, - с заметным облегчением произношу я, стоит нам только оказаться на пороге доме, - подождёшь одну минуту?
― Конечно, - она улыбается, но тут, как назло, в дверях показывается мама.
― Сион! Ты с гостьей? И почему вы до сих пор на пороге?
Ну вот что мне делать? Сказать, что Харука уже уходит? Это будет уж совсем верхом бестактности…
― Пойдём ко мне в комнату, - поднимаюсь по лестнице и распахиваю дверь, - проходи.
Тут же замечаю Недзуми, который, удобно устроившись на моей подушке, пристальным, и, кажется, недовольным взглядом рассматривает Харуку.
― Держи, - протягиваю тетрадь и уже собираюсь попрощаться, как вдруг её взгляд падает на более чем взъерошенного зверька.
― Ой! Это твоя крыска?
― Это мышь, - мне совсем не нравится, что она так восхищённо его разглядывает.
― Какой он хорошенький! – она уже тянет к нему руку, и тут же испуганно отдёргивает её. ― Ой! Он меня укусил!
― Он… не любит чужих, - кидаю раздражённый взгляд на сердито копошащегося в наволочке Недзуми, - извини.
― Да ничего, - она снова улыбается, - у тебя нет пластыря?
― Сейчас принесу, - спускаюсь в ванную, нахожу аптечку и возвращаюсь в комнату, - держи.
― Ты не поможешь? Одной рукой это делать не очень удобно.
― Сейчас, - касаюсь её тонкой прохладной ладони, аккуратно накрывая пластырем ранку, - готово.
― Спасибо, - она улыбается, а потом, словно решившись на что-то, выдаёт на одном дыхании: ― Сион, давай сходим куда-нибудь? Всё равно куда – в кино, в кафе, на дискотеку.
Вот этого я точно не ожидал, и, наверное, только поэтому стою столбом, не зная, как отказать так, чтобы не задеть её чувств.
Но, кажется, Харука понимает моё замешательство как-то по иному, потому что в одно мгновение приближается ко мне и касается моих губ своими.
Это ещё что? Нет!
― Послушай, - отстраняю её от себя – я… я не могу.
― Сион, я…
― Ты очень хорошая, Харука, но… нет.
― Я… прости… - она резко разворачивается, и, забыв тетрадь, почти пулей выбегает из комнаты.
Перевожу дыхание и кидаю взгляд на кровать, с удивлением и шоком созерцая совершенно пустую подушку.
― Недзуми!
* * *
Он не мог уйти далеко… просто не мог.
Выбегаю в палисадник и краем глаза успеваю заметить серую тень, шмыгнувшую на улицу.
― Недзуми! Стой!
Бесполезно! Он бежит так быстро, что я с трудом поспеваю за ним. В ужасе думаю, что же будет, если он проскользнёт в какую-нибудь узкую щель, где я совсем, совсем не смогу отыскать его!
― Да стой же!
Дышать с каждым шагом становится всё тяжелее, в боку начинает немилосердно колоть, но я упорно бегу за маленьким серым комочком, которого не могу… просто не могу позволить себе потерять в очередной раз.
― Недзуми!
В ужасе смотрю, как дорогу ему преграждает огромный чёрный кот, и, придавив лапой, лишает всякой возможности двигаться.
― Отпусти! Не трогай его!
Поздно. Сжав в зубах добычу, кот перепрыгивает через высокий палисадник, в один миг сделавшись для меня недоступным.
То, что я собираюсь сделать – строго запрещено законом Шестой зоны. Нарушение частной территории. К чёрту. Перемахиваю следом, и, не обращая внимания на треск рвущейся ткани, хватаю не успевшего вовремя скрыться кота.
― Отпусти его! Немедленно! – с силой разжимаю кошачьи челюсти, с ужасом смотря, как на ладонь мне выпадает неподвижный серый комочек.
Отбросив кота в сторону, всматриваюсь в серую мордашку.
― Недзуми!
Он еле дышит, переводя на меня взгляд подёрнутых поволокой боли чёрных глаз.
― Сейчас… я что-нибудь придумаю, вот увидишь… - осторожно глажу его пальцем, одновременно пытаясь смахнуть навернувшиеся на глаза слёзы. ― Ты только не умирай! Пожалуйста, только не умирай!
Перемахиваю через забор, и со всех ног бегу в сторону дома. Я успею. Я должен, я просто обязан успеть, чёрт возьми!
Влетаю в комнату и осторожно кладу маленькое тельце на чистый тетрадный лист.
Не успел…
― Недзуми…
Нет… нет… нет!!!
Роняю голову на скрещённые руки, чувствуя, как рыдания разрывают грудь, выходя наружу потоками слёз. Боль овладевает каждой клеткой тела, проникает в сердце, рвёт душу… Я уже не слышу собственных всхлипов, не слышу сдавленного, ставшего приглушённым, плача…
― Ну и какого чёрта ты ревёшь? – к моей шее, в том самом месте, куда всегда утыкался прохладный нос, прикасаются тёплые пальцы, и я изумлённо поднимаю голову, отказываясь верить собственным ушам.
Оказывается, глаза тоже подводят, потому что этого просто не может быть…
Он… он совсем не изменился… такой же… такой…
― Нед…зуми… ты…
― Я, - он усмехается, проводя пальцами по моим волосам, - так что кончай лить слёзы, и…
― Но… - я не даю ему договорить, переводя взгляд на стол, на котором только что лежало крошечное мышиное тельце.
Пусто…
Это… Это… Я схожу с ума?
― Я тоже сначала был в шоке, - он всё понимает правильно и усмехается, - но… давай я всё попытаюсь объяснить потом? А сейчас – иди сюда…
Его руки притягивают меня к себе, обнимают, и... пусть я схожу с ума… Согласен… если он будет рядом.
― Недзуми… - тихо шепчу в приоткрытые губы за секунду до того, как они утягивают меня в поцелуй. Закрываю глаза, чувствуя, как длинные пальцы гуляют в волосах, как он прижимает меня к себе ещё ближе, как делает шаг в сторону кровати…
Позволяю увлечь себя на мягкое ложе, ни на секунду не прекращая сводящего с ума поцелуя. Уже хочу стянуть резинку с длинных прядей, но Недзуми отстраняется и проводит пальцем по так и не сошедшему шраму на щеке.
― Кстати, - он облизывает губы, и в горле тут же пересыхает от этого жеста, - что это была за девчонка?
― Так ты… из-за неё… убежал?
― Я вообще удивлён, что ты заметил, - пальцы обманчиво нежно проводят по шее, - вы так мило целовались.
― Идиот, - ёрзаю под ним, пытаясь выбраться, но это не маленькая мышка, которую я с такой лёгкостью сажал на ладонь, - если бы ты не рванул сразу же, то, может быть, ещё и увидел, как я отказал ей.
― В самом деле?
― Ага…
― Тогда… ни слова больше!
Мои губы снова оказываются в жёстком захвате, и я, наконец-то, сдёргиваю резинку с иссиня-чёрных волос, подаюсь навстречу, отвечаю не менее жадно, со всё возрастающим возбуждением чувствуя, как его пальцы забираются под одежду. Кажется, теперь он решил не тратить время на пуговицы…
― Недзуми…
Как же хорошо… хорошо… хорошо…
* * *
― Подумать только, - прижимаюсь щекой к голому животу, - я наговорил тебе столько… всего…
― О да, - он довольно усмехается, забираясь пальцами в мои волосы, - и даже признался в любви.
Краснею и утыкаюсь лицом ему в живот.
― Если бы я знал…
― То что?
― То никогда бы не пустил в свою кровать, - мстительно прикусываю влажную кожу в районе пупка.
― Врёшь.
― Конечно, - задумчиво соглашаюсь я, - и что теперь?
― Нуу… - он пристально смотрит на клетку, - боюсь, там я теперь точно не помещусь… Но… ты ведь не перестанешь кормить меня сыром?
― Какой же ты нахал, - приподнимаюсь на локте и тянусь к тёплым, родным губам, - наглая… самоуверенная… и слишком много о себе возомнившая… крыса.
* * *
«А спасибо сказать?!»
«За то, что меня два раза чуть не сожрали? Не дождёшься!»
«Неблагодарные люди… Ну что ж… Извинись потом за меня перед Си…»
«Что??? Стой! НЕЕЕЕЕЕЕТ!!!»
@темы: Sion, Nezumi, fanfiction
-
-
24.08.2012 в 13:18-
-
24.08.2012 в 17:47прелесть просто!
-
-
24.08.2012 в 18:39-
-
28.08.2012 в 01:57спасибо огромное за это творение)
-
-
09.10.2012 в 18:01-
-
02.04.2013 в 02:57