С Наступившим!)

[snow124]

Ну, раз уж у меня есть арт к Новому году, то почему бы и не?))

@темы: fanart, Sion, Nezumi

---

[Free_Lime]

Что-то давно тут слишком тихо... аж с Марта... А ведь скоро Новый Год, прекрасная пора чудес и волшебства! И я знаю, что в сообществе немало художников!
Давайте соберёмся и порисуем арты про любимых героев на новогоднюю тематику, а?) Оживим сообщество и добавим новогоднего настроения!)
Ну и чтоб совсем уж по теме сообщества вот вам Шиончик.))) Какие цвета были - теми и рисовал, да, знаю, розовый оттенок не тот, но нужный кончился, а магазин далеко.)))

Название: (Если есть) "Звезданутые идеи".)))XD
Автор: Хана
Персонажи/Пейринги: Шион
Предупреждения: А он не целиком, так что можно не предупреждать.))

@темы: fanart, Sion, вопросы, разное

---

Аватары Nezumi 120х120 11 шт.

[Mild]

Надеюсь что-нить приглянется)



остальное

@темы: аватары, Nezumi

---

Комната Нэдзуми

[NinOK!]

День добрый, господа сообщники.
Выставляю на ваш суд наш фотосет по аниме Шестая Зона.
Нэдзуми - NinOK!
Шион - _Bel-Sempai_
Тсукио - Аллен
Фотограф - Алексей Shaadorian Машутиков vk.com/shaadorian
Помощники: Kitsurou-chaan и Лживый Сказочник

Комната Нэдзуми. Часть Iя. Поцелуй на ночь.

{+5}

Комната Нэдзуми. Часть IIя. Танец.

{+8}

Доп стори.

3я часть изначально не планировалась, и родилась спонтанно в процессе съемок.







Конец)
Спасибо за просмотр! =))

@темы: cosplay, Sion, Nezumi, Moonlit

---

[<Kid>]

Фендом: No. 6
Название: Ваше Высочество
Глава: № 8
Автор: Uzumaki_Kid
Бета: Saske Uchiha
Пейринг: Недзуми/Шион
Рейтинг: R
Жанр: Слеш, экшен
Состояние: завершен
Размещение: спросите.
Дисклеймер: отказываюсь.
Саммари: Средние века. Шион - приговоренный принц. Недзуми должен ему за спасение от смерти четыре года назад
Варинг: Нарушена хронология, обсуждаемые авторы писали и жили уже много позже этой эпохи

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7

Кажется, на вопрос, что он хотел бы оставить себе от Шиона на память, Недзуми серьезно ответил «Его голову». И в тот момент правда думал, что это было бы замечательно – похоронить хотя бы часть Шиона там, куда он сможет приходить. Когда это состояние прошло, Недзуми рассердился сам на себя: в каком пьяном бреду отрубленная голова казалась ему романтичной? Он представлял себе ее как кукольную: с чуть приоткрытыми бледными губами и закрытыми глазами. «Да она вся в крови будет, глаза, может, и вовсе вытекут, а через несколько дней в ней заведутся черви, будут копошиться в глазницах и во рту».
Шион когда-то подарил ему веру в сказки. В то, что можно, одевшись в платье, притащиться в королевский дворец и вывести оттуда мальчика, с которым виделся четыре года назад. Что мальчик этот помнит тебя и так же преданно любит, если не больше, пойдет за тобой куда угодно, но, убедившись, что ты в безопасности, и решив, что больше ты ему ничего не должен, согласится умереть за то, чего даже не делал.
«Чего ты кипишуешь?» - говорила прагматичная часть Недзуми, та, что как-то выживала без Шиона, не гнушаясь никакой грязью. – «Прекрасная история. Будешь рассказывать ее шлюхам на постоялых дворах, носить прядь его волос в дешевом ржавом кулоне и, сокрушаясь, говорить, что никого больше так сильно не полюбишь. Прекрасный образ, поможет как-то компенсировать твой мерзкий характер».
Другому Недзуми казалось, что дальше нет ничего. Будто вместе с Шионом убьют и его самого. Какие уж тут шлюхи и кулоны с прядью волос? Не сможет он сделать из Шиона способ возвышаться в чужих глазах. Как спасать того, кто и сам не хочет спасения?
Мир выстраивался в красивую сказку с тяжелыми страницами и рисунками от руки, похожую на те, что хранилась в их замке. И так же, как та книга, сгорала в оставшиеся дни. Ему можно было видеться и говорить с Шионом, но он не мог себя заставить пойти к нему. Принц читал книги, почти не выходил на улицу, понемногу увядал в своей комнате, словно готовясь ни о чем не жалеть.
И в то же время Недзуми спрашивал себя – если единожды он сотворил чудо, то неужели не сможет сделать его снова? Пусть тогда ситуация тоже казалась безвыходной, и теперь думалось, будто провал был неизбежен и его только отсрочили побегом, но раз смог один раз, почему не повторить?
Вместо головы Шиона Недзуми попросил найти ему Инукаши и самых быстрых лошадей. На вопрос не без издевки «А голова?» Недзуми ответил «Зачем? Вернусь – заберу его всего. С головой».

Король всегда спал один. Охрана была за дверью, стоило только позвать, да и стража стояла на входе замка, в каждом коридоре, почти у каждой двери, ночью и днем. А потайные ходы если и были, то знали о них только крысы.
Проснувшись от ощущения, что за ним наблюдают, он не торопился звать охрану, зная, что сможет справиться и сам. Но, приподнявшись на кровати, понял, что нападать на него никто не собирается. У края кровати, ближе к двери, сидела фигура в белом, закрыв голову капюшоном, словно монах. Король спокойно обтер лицо, покрывшееся испариной от жары, бросил взгляд на окно – то было закрыто. Только после этого спросил:
- Это что за представление? Тебя охрана сюда впустила? Им жить надоело?
Фигура не стала нагнетать таинственности. Пришелец вообще вел себя так, будто только теперь заметил, что король проснулся, и увидел его. Капюшон повернулся, стало немного не по себе, но это чувство быстро прошло – под подушкой был нож. Можно было не разговаривая зарезать беспардонного гостя, но как знать, вдруг это «Подарок». Вдруг кто-то из советников прислал к нему женщину.
- Я разбудил тебя, отец? – спросил Шион, одновременно снимая капюшон. Все те же лишившиеся цвета волосы и бледная кожа, вроде даже светлее обычного, и будто бы светился изнутри.
- Почему ты здесь? Ты смог сбежать?
- Думаешь, если я мог бы бежать, то вернулся бы сюда?
Король перестал потирать заспанные глаза, всмотрелся внимательнее. Шион был вроде и не Шионом. Он так привык, что сын боится его, что видеть теперь того в полном спокойствии казалось чем-то невероятным. Захотелось коснуться, чтобы проверить, а не приснился ли ему вдруг его осмелевший отпрыск.
- Хочешь сказать, ты мне просто снишься? Пришел заключать перемирие?
- Нет, - Шион откинулся больше назад, отвернулся, глядя теперь перед собой, а не на отца. – Мне не нужно перемирия, отец. Я пришел, потому что не держу на тебя зла. Потому что хотел спасти душу твою от адских мук.
- Чем же? Отменой смертного приговора тебе?
- Мы ведь оба знаем, что кроме этого ты сделал много такого, чем обеспечил себе огонь преисподней, - Шион снова повернулся и улыбнулся. Таким видел его отец из окна, наблюдая. Таким Шион был, когда не боялся, когда не стоял перед королем, осознавая, что не оправдал навязанного ему доверия. – Но ведь никогда не поздно раскаяться. Я верю, что меня ты убил потому, что видел то, чем мог стать сам, если бы не был королем.
- Что ты несешь? – отец потянулся, проверил нож под подушкой – тот был на месте. – Убил? Каким мог бы стать? Я готовился в короли, а ты хотел оставаться чернью. Кто впустил тебя сюда?
- Тише. Я сам пришел. Меня незачем никуда впускать, я и сам могу пройти туда, куда захочу.
- В тебе заговорила голубая кровь? – отец поднялся с кровати. Было в этом нечто мерзкое – говорить с сыном так вот, лежа в кровати, будто ты не король, а слабый старик. И в самом сыне было что-то жуткое. Не в спокойствии же его. – Хочешь сказать, что просто приказал охране пропустить тебя, и они послушались? Их стоит тоже казнить с рассветом. Так тебя отпустили или ты сбежал?
Шион вздохнул, будто говорил с ребенком, уже более расстроено продолжил:
- Охрана не знает, что я здесь. Я пришел через окно.
- Ерунда какая. Эта башня выше деревьев.
- Ты упускаешь главное, отец. Я уже не человек, а значит, высота или стены не могут быть для меня препятствием.
- Не человек? – король усмехнулся, потянул из-под подушки нож, наклонился почти вплотную к сыну, глядя в глаза, спросил:
- А кто же ты? Дух святой невиннозамученного мной? Оставил крылья на подоконнике? И с тобой ничего не будет, если тебе воткнуть нож в горло или брюхо?
Шион смотрел на него устало, будто ребенку никак не мог растолковать что-то, что тот рано или поздно поймет и сам, затем встал без спешки или беспокойства, ответил так же устало:
- Попробуй, если думаешь, что можно сделать хуже.
Он откинул полы белого, плотного балахона, и пахнуло кровью, и еще чем-то омерзительным. На пол посыпались внутренности, у Шиона была рассечена такая же белая рубашка от плеча к пояснице профессиональным смертельным ударом, и кроме крови из этого разреза выпадали кишки, селезенка, еще что-то скользкое, омерзительное. Король забыл, как дышать, пока его сын провел по бледному лицу испачканной в крови руке, продолжив:
- А вот в горло меня еще не «тыкали». Можешь добавить, если думаешь, что поможет.

Запертый в комнате замка, Шион жалел о том, что не успеет прочесть всех книг, что есть в библиотеке. О том, что никогда не станет ни старше, ни тем более старым, умудренным опытом, или все таким же наивным, но все же старшим. Что не сможет узнать, к чему привели бы их с Недзуми отношения – закончились бы через год или в самом деле остались навсегда. В свои шестнадцать он силился понять, в чем же был смысл его жизни и кому он принес радость своим существованием. Получалось, что многим, и потому было иногда особенно обидно умирать из-за одного человека, которому его смерть была важнее его жизни. Жалел, что не увидит столько мест и столько чудес, о которых писалось в книгах. Конечно, он мог прожить долгую жизнь и все равно не увидеть и половины из того, о чем читал, но все же именно сейчас казалось, что дали бы шанс – облетел бы мир за неделю.
Иногда до слабодушия не хотелось умирать, но в то же время как он мог согласиться на то, чтобы кто-то умер за него? Пусть чужой, никогда не видимый им человек. Или тем более полузабытая, но от того не менее родная мама.
В отличие от Недзуми, никакого чуда он не ждал. И потому никак не мог понять, чего от него хотят, когда в открывшуюся дверь вошел Недзуми в плотном дорожном плаще, пахнущий солнцем и потом. Бросил на кресло, в котором сидел с книгой Шион, такой же плотный плащ и произнес, пытаясь быть серьезным, хотя на лицо прорывалась безмятежная улыбка:
- Поехали. Хватит тебе взаперти сидеть, совсем разнежился.
- Куда? – спросил Шион. «Это мне снится», - думал он, потому что уже понимал, что все вдруг стало хорошо. Непонятно как, но стало.
- Надеюсь, что подальше. Давай поторопимся. Конечно, вряд ли твои братья опомнятся так быстро и побегут сюда, но все же я хотел бы уже вытащить тебя на свежий воздух, чтобы ты немного размялся. Уже наверное, и на лошади держаться не сможешь, столько в креслах просидел. Говорят, ты почти ничего не ел, совсем сил не накопил.
- Что случилось? – спросил Шион, вскочив. Он лихорадочно осматривался. Охрана стояла за дверью, но не препятствовала. По сути, это были словно не те люди, чьей задачей являлось не дать пленнику сбежать.
- Плохие новости, - Недзуми не мог сдержать улыбки, которая теперь была больше злорадной, чем счастливой. – Ваш отец умер, ваше высочество. Король мертв, да здравствует грызня за трон, в которой о вас вспомнят в последнюю очередь.
Шион пошатнулся. Сейчас ему казалось, что он знал ответ и так – не мог же он думать, что отец сжалился или удалось обойтись без жертв? За все нужно платить.
Недзуми такое проявление сыновей преданности не понравилось, он нахмурился, опустил руку, которую до этого протягивал к Шиону.
- Как он умер? – спросил принц, и Недзуми в этот момент показалось, что, знай Шион всю правду - ни за что не простил бы.
- От старости. Его нашли в своей спальне. Возможно, ему привиделось что-то жуткое, кто знает. Разрыв сердца.
Шион смотрел пристально, будто спрашивая «Кто знает? А ты? Ты знаешь?». Недзуми разозлился, схватил его за руку, притянул к себе, больно, до синяков, сжав пальцы на его локте, зашептал громко:
- Сидя тут, ты наверняка думал о маме. Бедной, еще не старой маме, которая там одна, без тебя содержит пекарню. Тяжело ей, как думаешь. Давай, поехали, проведаем ее. Мы же не можем оставить ее здесь, потому что когда дойдет дело до тебя, они попробуют достать тебя через мать. Ведь так?
Шион высвободился, снова пристально заглянул ему в глаза, но на этот раз подвоха не заметил, кивнул, больше чтобы успокоить насторожившуюся стражу:
- Ты прав. Ее надо забрать… И ты не будешь против?
- Нет, конечно, - бледно ответил Недзуми.
Он знал, что никогда нельзя будет рассказать Шиону правды. Про тот маленький концерт, что разыграл для его отца. Как смог сыграть самого Шиона, все его привычки, голос, взгляд, к тому же представляя человека, которому уже безразличен отцовский гнев, который выше этого, в прямом смысле. Как удавалось скрыть свиные потроха до времени, как нужно было театрально вывалить их к ногам короля, который после этого стал бледнеть, задыхаться, силясь позвать севшим голосом охрану, которая все не являлась, слишком уж тих был его голос. И как, опустившись рядом на колени, Недзуми, одетый принцем, шептал: «Мы все будем приходить, отец. Все, кто умер по твоей вине. По жертве в день. Вскоре здесь не будет места от наших душ. И никто кроме тебя не будет нас видеть. Моя мама придет завтра, обгорелой головешкой. Ты ведь соврал мне. Ты знал, что она мертва. Души будут выстраиваться в очередь, и когда соберутся все – выпустят тебе так же кишки и потащат за них, за печень и сердце в ад. А ты будешь все еще жить, как я. Только тебе будет больно, ох как же больно. Потому что каждый из них вернет тебе ту боль, что из-за тебя испытал».
Недзуми рисковал. Это было так же опасно, как вломиться к нему в покои через все охранные посты и заколоть короля, рискуя при этом самому пасть от его руки. А может, и еще опаснее, потому что защищаться Недзуми не мог – смерть монарха должна была выглядеть как несчастье, а не убийство, иначе о Шионе и его казни вспомнили бы раньше.
И продолжал рисковать теперь. Времени убрать следы у него не было. К тому же Шион, который мог возненавидеть его, ополчиться, узнав, как именно Недзуми спас его. Именно поэтому нужно было отвести Шиона к «матери». Чтобы его не могли больше шантажировать этим, чтобы он знал, что его любимого и драгоценного человека убил тот, кого Шион скорее из вежливости называет отцом, чем правда считая таковым.

Недзуми в полной мере почувствовал значение клятвы «В счастье и в горестях», стоя на пепелище рядом с Шионом, которому сейчас жутко было заглянуть в глаза. Со временем от дома остался только обгоревший, полуразвалившийся остов печки, который теперь возвышался посреди рухляди, будто надгробие. Шион провел пальцами по закопченной поверхности, глухо спросил:
- Ты знал?
- Я искал тебя здесь.
- И знал, - Шион то сжимал, то снова разжимал кулаки, не оборачиваясь.
- Думал, может, ее увезли с тобой в замок, а тут все сожгли, чтобы ей некуда было возвращаться. Но потом ты сказал, что не видел ее с тех пор, как тебя забрали.
«Ну же, - мысленно взывал Недзуми. – Можешь ударить меня, если полегчает. Только я теперь твоя последняя ниточка в этом мире. Жить тебе больше не для кого. И женщину эту убил не я, что толку злиться на меня».
- Зачем ты меня сюда привел? – обронил Шион при разжатой ладони.
- Ты бы мне не поверил. Ты бы все равно пошел сюда, бегал и опрашивал деревенских. А они отвечали бы, что видели только пожар. И не знают, что стало с женщиной и ее сыном.
- Почему я не поверил бы тебе? – ладонь уже не сжималась в кулак. Шион, справившись с собой, обернулся.
- Да брось. Как будто ты сам о себе этого не знаешь. Ты бы хотел надеяться. Ты хотел бы убедиться. И все равно пришлось бы ехать сюда.
- Тогда я знал бы, к чему готовиться! – Шион тут же подавил в себе новую вспышку ярости, но в этот раз приходилось с ним согласиться.
- Прости, - Недзуми попытался произнести это как можно спокойнее, насмешливее, но голос дрогнул, и безразличия не получилось. В кои-то веки провалил такую роль. Сейчас так хотелось, чтобы этот мальчишка плакал. Положить руки ему на плечи и смело, глядя в заплаканное лицо, похвастаться, что его отец умер не сам, что Недзуми отомстил ему за все – за Шион, за его маму, за своих родителей и уничтоженную страну. И вот наконец теперь, когда этого груза нет, теперь, а не тогда, когда смог похитить Шиона из замка впервые, самое время начать заново, ни о чем не жалея.
Более прагматичная и циничная часть Недзуми в голос выла о том, что «Ну вот, теперь он огорчен смертью матери и еще месяца два мне не даст. А я надеялся, что сегодня мы заночуем в одной комнате постоялого двора, я скажу что-нибудь о том, как счастлив, что мы вечно будем вместе теперь, он прослезится от счастья и позволит себя уложить». И хотя мысли эти Недзуми прогонял, они были слишком навязчивы.
«Месяц – не срок, когда вся жизнь впереди. Длинная и по возможности счастливая, если он не будет так же вести себя каждый день», - сам себе возражал Недзуми. Она же, эта часть его, частицей добра, зарожденной в нем этим человеком еще в детстве, заставила взять Шиона за плечи, притянув к себе.
- Не бойся, - произнес Недзуми негромко, покачиваясь, будто баюкая. – Ты не один. Я всегда буду с тобой.
Недзуми и сам знал, что бывают моменты, когда ничего не может быть лучше банальных слов. Шиона трясло, но он не плакал. Шмыгал носом, смаргивал покрасневшими глазами, но не плакал, держался, хотя когда еще плакать, как не сейчас. И Недзуми, который ждал его слез, чтобы успокоить, как маленькую капризную девочку, почему-то еще больше уважал его за то, что он не плачет.

@темы: Sion, Nezumi, fanfiction

---

Маленькая шалость

[NinOK!]

Такой вот кроссовер у меня получился)
Фотограф: [e]-pishim (m)-v_ume

+2

@темы: cosplay, Nezumi

---

[snow124]

Поздравляю всех с выходом последней (относительно сюжета аниме и первой ранобе) главы манги!)))
*ну почему она должна была так закончиться? Эх, Недзуми...))*

Кто еще не видел:
c.iiikl.net/leaf.php?action=view_files&leaf_id=...

---

Ваше высочество. Глава 7

[<Kid>]

Фендом: No. 6
Название: Ваше Высочество
Глава: № 7
Автор: Uzumaki_Kid
Бета: Saske Uchiha
Пейринг: Недзуми/Шион
Рейтинг: R
Жанр: Слеш, экшен
Состояние: в процессе
Размещение: спросите.
Дисклеймер: отказываюсь.
Саммари: Средние века. Шион - приговоренный принц. Недзуми должен ему за спасение от смерти четыре года назад
Варинг: Нарушена хронология, обсуждаемые авторы писали и жили уже много позже этой эпохи

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6


Карету качнули слишком сильно - так, что Шион упал на колени на грязный пол. Сначала ему показалось, что все это в порядке вещей, и скорее всего, они съехали на лесную тропинку и теперь нарвались на корягу, но карета остановилась, его охрана в количестве двух наемников, ехавших с ним, которых и то было много при наличии тяжелых цепей на руках, замерла, прислушиваясь. Снаружи раздался крик, потом что-то тяжелое шмякнулось о мягкую землю. Сопровождающие переглянулись, оставили Шиона сидеть на полу, напряженно прислушиваясь, сами ожидали, когда откроется дверь, готовые стрелять в нападающего. Напротив затянутого шторкой окна кареты мелькнула тень и тут же исчезла. Затем – снова треск, и Шион увидел, как вонзившееся в крышу лезвие задело щеку одного из наемников. Его напарник отвлекся на крик, и вот тогда дверь распахнулась, и первым стрелять пришлось уже не им.
Недзуми появился в облаке пороха, оставшегося после выстрела, взмахнул рукой, словно творя волшебство, и второй наемник упал с ножом в горле, едва не придавив собой Шиона. Тот продолжал сидеть на полу, не испуганный, но и не счастливый. Улыбнулся только, и то совсем безрадостно, произнес:
- Я очень рад, что смог увидеть тебя живым.
- Пошли, - скомандовал Недзуми. – Ты мне снова должен. Скорее.
- Не могу, - отрицательно покачал головой Шион.
- Если ты про кандалы, то…
- Кандалы и охрана – просто видимость. Я и так не смог бы сбежать. А вот тебе и правда надо уходить, пока не подоспело сопровождение.
Недзуми рассерженно стиснул зубы:
- Хочешь сказать, что все зря?!
Он схватил было Шиона за локоть, но принц уперся, с собой его забрать можно было только силой.
- Они убьют маму, - не поднимая головы сообщил Шион, по-прежнему не двигаясь с места. – Тебе ведь этого не понять, у тебя никого нет… Но я даже не знаю, где она, кто она. Я не смогу спасти ее вовремя.
Первым порывом было со зла высказать то, что думал, но Недзуми замер, и на несколько секунд стало так тихо, что был ясно слышен топот приближающихся лошадей. Недзуми отчетливо представился запертый в темноте маленький Шион. О чем он думал тогда, на что надеялся? На него, Недзуми? Однозначно, нет – он его видел один раз от силы. Конечно, он вспоминал потерянную мать, которая готова была принять его любым.
- Если ты не пойдешь, то и я останусь, - шепотом произнес Недзуми. Шион рассердился, отрицательно замотал головой:
- Хватит! Не заставляй меня делать выбор между вами! Я правда очень рад, что ты жив, и благодарен за то, что ты пришел. Но я не могу пойти с тобой. Я не могу предать ее…
Призрачную, с полузабытыми чертами лица, кричащую так, словно Шиона убивали на ее глазах, когда его забирали. Мама уже тогда знала, что среди деревенских мальчишек ему будет лучше. Мама не выбирала, от кого родить, но все равно любила его как самого желанного на свете ребенка, Шион запомнил ее как прекраснейшее воспоминание своего детства. И что у деревенских мальчишек свободы больше, чем у него – тоже запомнил. Изначально не сын, просто игрушка или глина для отца – лепи, что нужно, а если не получилось – в печь.
Мама прятала его в первые годы жизни, именно поэтому он вырос человеком и теперь не мог ее предать, даже если никогда больше не сможет снова увидеться с этой женщиной.
А Недзуми терял время, стоя напротив и то открывая, то снова закрывая бессильно рот, не смея именно сейчас выговорить «Не из кого выбирать, Шион. Этот выбор – выбор между трупом и живым. Я – живой. А ты собираешься умирать ни за что». Но отставшее в дороге сопровождение было все ближе, нужно было уходить, непременно сейчас, ни секундой позже.
Недзуми отпустил его, и на секунду во взгляде Шиона что-то такое проскользнуло – разочарование, опустошение, словно его снова предали, но принц вовремя взял себя в руки и даже смог улыбнуться, выдавил осипшим голосом что-то вроде «Спасибо», а глаза все равно блестели. Шиону казалось, что он не боится смерти, просто страшно было расставаться навсегда с этим человеком. Отпустить его руку, зная, что больше никогда в жизни уже с ним не встретишься. Еще секундочку. Одно мгновение посмотреть на него, впитать его образ, запомнить его и тратить это воспоминание словно кислород, до последних секунд, сейчас утекавших сквозь пальцы.
Шион понял, что плачет, когда наконец подоспели остальные наемники, попытался вытереться рукавом, но мешала цепь. Сопровождение делилось, одни оставались охранять принца, другие отправлялись преследовать Недзуми, но Шион почему-то знал, что догнать его не смогут. И также знал, что их не нашли бы, если бы он сбежал вместе с Недзуми.
- Смотри-ка, и правда не сбежал, - присвистнул кто-то из наемников.
- Куда он денется…
Недзуми, конечно, плакать и не думал. Для него это не было последней встречей или последним потерянным шансом.
И в то же время отпускать Шиона он не хотел. Сейчас Недзуми клял себя за то, что слишком много читал книг, слишком много играл пьес и теперь не верил ни в какую любовь, кроме той, о которой знал из этих книг. Он не мог сказать «Я сделал все, что мог», он точно знал, что, кроме этого парня, никого больше не полюбит, он четко представлял себя пусть не старым, но заметно постаревшим, лет через тридцать, если не сможет спасти принца сейчас, и как к вечному покою его тогда поведет призрак молодого, толком не жившего Шиона. Детская любовь, окрепшая с годами, лелеянная в душе как то, что отличает его от окружающей грязи, и этот парень – проводник этой любви, делающий его чище самим своим существованием.
Шиону-то проще, он готовится умереть с этим, а Недзуми не хотел оставаться жить без него. Ради чего? Света в этом мире больше не будет, а значит, оставшись, Недзуми скоро и сам потонет в этом болоте, вынужденный по инерции бродить по эту сторону черты между смертью и жизнью. Мало было памяти о том, что Шион был. Нужен был сам Шион, сидящий рядом или дремлющий, болеющий, злящийся, упрямый, но существующий, живой. А иначе – лучше быть по ту черту, за которой Шион был, потому что именно туда уходил свет. Значит, если сдался принц, Недзуми еще не сдается, и его силы должно хватить вытащить их обоих.

Шион думал, что уже устал от замков и их обитателей. Если бы кто-то вдруг стал рассказывать ему, как здорово быть принцем и жить на всем готовом – он бы не понял, потому что самые счастливые дни в его жизни были, когда он помогал матери в пекарне, и вот странно, когда он был обычным мальчишкой без отца и мечтал однажды вырасти и стать сильным для мамы – он был свободнее, чем теперь, получив формальную власть, и уж тогда ему не приходилось ни голодать, ни замерзать.
Охранников с ним снова осталось только двое, на его приезд особого внимания не обратили – просто его, все еще скованного, провели через заполненный спешащими людьми двор замка внутрь, не спрашивая о том, не желает ли принц перед встречей или судом помыться, справить нужду или попить воды.
В замке тоже кто-то попадался навстречу, но Шиона с его сопровождением не замечали. Даже не словно это было привычным, а будто принц уже был мертв и сюда явился призраком. Шион прикусил губу, подумав о том, что все так и будет дальше. Его убьют, и мир даже не дрогнет, эти люди будут так же сновать здесь, Недзуми забудет и найдет себе кого-нибудь, отец просто избавится от обузы, а мама и вовсе ничего не узнает, просто не увидит своего сына, но будет думать, что он где-то в замке и все у него там хорошо, ведь разве можно плохо обращаться с принцами, которые пусть и были рождены незаконно.
«Все так, - подумал Шион. – Незаконно. Я оказался виновным сразу, как только родился. Спасение Недзуми – лишь повод. А он… Он не виноват ни в чем. Он должен жить, а я отвечу за нас обоих».
Его привели не в главную залу, но у стоящего у окна мужчины была именно та стать, которая отличает наделенных властью людей. Хозяин, по крайней мере, комнаты, а Шион не удивился бы, если и всего замка, жестом попросил охрану удалиться. В принципе эти ребята и не нужны уже были – у дверей стояло двое в полном доспехе, а за свою безопасность мужчина, похоже, и не волновался, не считая скованного вымотанного мальчика угрозой.
- Давай сразу о главном, - произнес он, вздохнув так, будто и ему все происходящее было в тягость. – Мы ведь оба не хотим, чтобы смерть Сафу оказалась напрасной?
Шион повел плечами, пытаясь отогнать липкое, мерзкое чувство, но все же после брошенных слов почему-то стало свободнее. Никаких церемоний, можно было только догадываться, что это и есть дядя Сафу. Хотя скорее уж отец. Оставалось только кивнуть.
- Твоя смерть обесценит ее поступок. Конечно, я выбрал бы Сафу, если выбирать между вами, но она нам обоим не оставила этого выбора. Так что… Давай думать, как тебя спасти.
- То есть вы хотите меня отпустить? – Шион прекрасно знал, что это не так, но не мог понять, почему все не может решиться так просто.
- И на выходе из замка твой отец отлавливает тебя, топит в ближайшем озере тебя и высланную с тобой свиту из моих людей, и снова все в пустую… Сафу писала мне перед тем, как все это произошло. Она просила защитить тебя. Поэтому я потребовал тебя выдать, не оставлять же у отца…
- Спасибо, - неуверенно произнес Шион. Хотелось спросить «Что же, и вы меня тоже запрете?», но не решался, ведь речь шла о трагедии, произошедшей по его вине.
- Это еще не является спасением. Он ждет твоей смертной казни. Если вернуть тебя обратно, то тебя просто «забудут» в камере, пока ты не умрешь там от голода или жажды. С другой стороны, разве не лучший выход именно смерть? Уж там-то отец точно до тебя не доберется.
Шион, которому казалось, что он уже ко всему готов, особенно к смерти, теперь заметно сжался, чтобы не вздрогнуть, негромко ответил, глядя в глаза:
- Я обязан Сафу. И обязан именно жизнью, так что, если вы захотите забрать ее – это ваше право… В конце концов, я ехал сюда, зная, что это конец моего пути.
Мужчина отрицательно покачал головой:
- Я говорю не о настоящей смерти. У меня есть человек, похожий на тебя. Это в принципе не так сложно, как оказалось. Конечно, здесь есть соглядатаи, но если сказать им, что это и есть незаконнорожденный принц Шион, и если по описаниям парень будет похож – король поверит, что казнен был его сын, и отстанет от тебя. И тогда я смогу выполнить волю дочери, а ты наконец будешь свободен по-настоящему.
Что-то произошло с Шионом – он вроде бы почувствовал себя увереннее, свободнее, и в то же время словно окончательно потерял надежду на спасение. Когда речь шла о его смерти, он чувствовал себя более беззащитным.
- Я не хочу, чтобы снова кто-то умирал из-за меня.
Собеседник смотрел пристально, словно ожидал этого, без особой надежды спросил:
- Даже если я скажу, что это преступник, приговоренный к смерти.
- Даже так, - уперся Шион. – Раз он похож на меня, значит, фактически мальчишка, рано поседевший. Не знаю, за что его приговорили, но лучше спасите его.
Шиону на несколько секунд, показавшихся глотком свежего воздуха, подумалось, что это было просто испытание, сейчас мужчина рассмеется и выложит перед ним готовый план спасения, в котором все будут счастливы, а Шион – свободен. Но нет, собеседник вздохнул, отвернувшись, произнес, будто обращаясь уже не к принцу:
- Ты прав, он скорее сам умрет, чем позволит кому-то занять его место.
И только когда послышались шаги, Шион понял, что обращались и правда не к нему. А еще по безнадежности этого тона осознал – нет счастливого плана. Можешь быть героем, но недолго, и тогда казнят и тебя, и приговоренного. Твое благородство никого не спасет, зато тебя погубит.
От занавески к ним двигался Недзуми, переодетый, выглядевший теперь как человек благородного происхождения.
- Недзуми? Откуда ты здесь?
Шион пытался не улыбаться, но губа дергались, словно бы нервно. Казалось, что раз Недзуми здесь – все будет хорошо, все просто обязано быть хорошо, потому что рядом с Недзуми он в безопасности.
- Я же «крыса», я в любой замок проползу. И я так и знал, что ты угробишь мой гениальный план своими принципами.
- Я могу сесть? – обратился Шион, но тут же понял, что не сможет этого сделать, даже если разрешат – на нем была грязная, пыльная одежда, которая испортила бы бархат мебели, и сесть даже на пол у двери означало испачкать его. Такого порядка не было даже в замке отца. – Впрочем… Неважно.
- И правда, надо тебя переодеть, раз уж мы не собираемся тебя подменять или прятать. А то вдруг твой отец не поверит, что казнили тебя, даже если я и правда казню тебя, - мужчина поднялся, направившись скорее не к Шиону, а к двери за его спиной, чтобы отдать приказ охране. Принц только теперь понял положение дел – его спасение было последней просьбой Сафу, но никак не личным делом этого человека. Он мог сказать «Я сделал все, что мог. Этот мальчик не принял помощи и хочет умереть. Что ж, пусть».
- Вы объявите о смертном приговоре? – спросил Недзуми. Мужчина остановился, еще раз посмотрел с высоты своего роста на Шиона, ответил твердо:
- Да.
- Убийц пришлют еще до казни. Если будете предъявлять претензии, скажут «Его все равно должны были казнить, вы разве против?». А ваша дочь пожертвовала всем, чтобы спасти его. Спустите все с рук ее убийце и к тому же поступите так, как он того хочет?
- Если уж мы об этом заговорили… Моя дочь была убита не им. Ее погубила любовь. К тому же любовь к этому мальчику. Безответная. Она не отчаялась бы настолько, если бы можно было спокойно готовиться к свадьбе. Наверное, ваше, принц, безразличие было слишком открытым, что она решилась на такой отчаянный шаг, чтобы привлечь внимание… Вам еще повезло, что этим делом поручили заниматься мне, как отцу и более всех заинтересованному в возмездии. И кому же полагается мстить – топору, отрубившему голову, палачу, который держал оружие, или тому, из-за кого моя дочь совершила столь страшный грех, практически добровольно лишившись жизни.
После этого герцог прошел мимо Шиона, покинув комнату. Было слышно, как он распоряжается дальнейшими действиями своей охраны. Шион и Недзуми выглядели одинаково подавленными. Принц смотрел в пол, снова полностью осознавая случившееся. Герцог был прав – ему следовало умереть, пока еще кто-то не погиб по его ошибке. Да и как можно жить дальше после всего произошедшего?
- Эй, - окликнул Недзуми, тяжелой поступью приблизился, перехватил ворот грязной рубашки Шиона, притянул принца к себе, заставив смотреть в глаза:
- Я пойду за тобой. Если тебя убьют, меня в тот же вечер не станет. Я актер, я могу, я лучше подохну от несчастной любви к тебе, чем буду мучиться от нее остаток жизни. А теперь что скажешь, принципиальный? Что для тебя важнее – жизнь преступника или моя?
- Но я правда не могу, - покачал головой Шион.
- Ты сам убил бы его, если бы он грозил мне смертью.
- Но он тебе не угрожает. Хватит смертей, Недзуми.
- Ничего не знаю. Эта тупая баба сама виновата…
- Тише, тебя услышат… - заволновался Шион. – И не надо так говорить о…
- Да плевать! Мы сбежали, мы смогли оторваться. Она нашла нас и выловила. Она притащила тебя туда, где точно нашел бы этот старпер. Кого она спасла? Чем? Эгоистичная девка.
- Прекрати!
- Решила, значит, умереть за тебя, потому что жизнь ее тебе не нужна была. Она могла сразу обратиться к отцу или дяде, могла переправить тебя в другое государство и там отправить подальше, замести следы так, чтоб никто не подобрался. И я ей это предлагал, я знал, что смогу. Но она решила, что умрет за тебя, что развяжет войну за тебя. Кому к черту нужна война, которая началась из-за одной смерти, ради другой? Проще и в самом деле порешить тебя следом. И не смей испытывать чувство вины перед ней! Или перед преступником! Он – убийца, людоед… Да какая разница! Пусть хоть весь этот мир катится к чертям! Если б нужно было сжечь весь мир, чтобы ты жил – я бы сделал это. Но я не знаю уже, кого мне убивать, чтобы тебя спасти. Но прежде – ты сам должен захотеть жить! Только скажи, и мы снова сбежим.
- Ты же знаешь, я не могу, - Шион начинал задыхаться от этой хватки. – Он угрожал мне…
- Кем, Шион?! Ты когда в последний раз свою мать видел?! Тебе ее показывали? Она… Она, может, давно от чумы скончалась или от рук какого-нибудь деревенского пьяницы.
Недзуми понял, что сказал лишнее, глядя на то, как изменились глаза Шиона. Если бы принц поверил, он бы наверное кричал что-то вроде «Возьми свои слова обратно», но принц оказался внезапно более проницательным, чем хотелось бы. Может, выдало то, как Недзуми запнулся, собираясь сказать как есть, а может, что-то в лице, во взгляде. Но Шион вдруг словно обмяк, попытался перехватить руку Недзуми, но мешала цепь, севшим голосом, глядя будто и не Недзуми, а в пустоту, зашептал:
- Ты… Ты нашел ее, когда хотел отыскать меня?.. Ты был там, где жила мама? Ее больше нет, да? Ведь правда, было бы…
Недзуми, уже жалея о сказанном, положил ладонь на затылок Шиона, прижав его лицом к своему плечу. Шион не продолжал фразы, его трясло, дыхание было шумным, дрожащим, как если бы принц больше не мог дышать носом. Осторожно вошли две женщины-служанки, Недзуми, одетый как господин, жестом попросил их подождать еще чуть-чуть за дверью, и женщины ему поверили, осторожно вышли. Снаружи раздавался грохот – похоже, что сюда тащили тяжелый чан с водой. Принца трясло, и Недзуми не хотел знать, плачет тот или это нервное. Ему не хотелось видеть те слезы, до которых он сам довел Шиона. Выход той боли, которую Недзуми со злости ему причинил и теперь уже не смог бы исправить.

Недзуми не скоро смог покинуть комнату, оставив Шиона, будто разом лишившегося последних сил, на попечение прислуги. У двери, как ни странно, ожидал герцог, не смущаясь присутствием охраны. Кивком головы он приветствовал Недзуми и негромко предложил:
- Ты можешь исполнить обязанности палача, если захочешь.
Недзуми нахмурился:
- Почему вы предлагаете это мне?
- Потому что ты хотел его освободить. И раз его свобода может быть только через смерть - я подумал, что именно ты захочешь это сделать.
Недзуми некоторое время смотрел в холодные глаза мужчины. В коридоре они темнели, и взгляд теперь отливал сталью, безжалостной, рациональной, тошнотворной. Недзуми усмехнулся:
- Да ну вас всех к чертям… Я ухожу. Больше не хочу иметь с этой историей ничего общего. Ненавижу сказки с печальным концом, так что хотя бы я в ней должен еще жить долго и счастливо.

@темы: Sion, Nezumi, fanfiction

---

Похвастаюсь маленьким творением.

[Little_Swallow]

@темы: Видео

---

[Little_Swallow]

А я с нестандартной записью.
Может, есть здесь кто-то, кто хотел бы примерить на себя роль каноничного Шиона? Мы могли бы играть как по фандому, продолжая аниме, так и поселить персонажей в совершенно другие жизненные ситуации.
Надеюсь, остались ещё достаточно вдохновлённые люди).
Пишите в умейл, оттуда - в icq.

@темы: вопросы, Nezushi, фандомное

---

Аватары по No. 6 120х120, 13 шт.

[Mild]

Надеюсь что-нить приглянется)


еще

@темы: аватары, Hamlet, Sion, Nezumi, Inukashi, Cravat, Moonlit

---

Скорее ориджинал, нежели косплей

[NinOK!]

Немного фетишизма на ваш суд.
Персонаж: Nezumi
Фото и обработка: Максимов Максим

@темы: cosplay, Nezumi

---

Ваше Высочество. Глава 6

[<Kid>]

Фендом: No. 6
Название: Ваше Высочество
Глава: № 6
Автор: Uzumaki_Kid
Бета: Saske Uchiha
Пейринг: Недзуми/Шион
Рейтинг: R
Жанр: Слеш, экшен
Состояние: в процессе
Размещение: спросите.
Дисклеймер: отказываюсь.
Саммари: Средние века. Шион - приговоренный принц. Недзуми должен ему за спасение от смерти четыре года назад
Варинг: Нарушена хронология, обсуждаемые авторы писали и жили уже много позже этой эпохи

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5

Шиону уже давно казалось, что плутать им до скончания веков по темным, сыростью пропахшим коридорам, успел смириться и к выходу особо не стремился, и даже не сразу понял, что что-то изменилось и кругом стало чуть светлее.
Когда принц опомнился окончательно, понял, что они идут по дну оврага в лесу, вокруг ночь, под ногами все так же хлюпает грязь. Недзуми упрямо шел вперед, он-то как раз торопился все еще сбежать, скрыться, хотя они и должны были уже достаточно далеко удалиться от замка.
Шион молчал, снова смотрел только под ноги, руку освободил, показывая, что может идти сам, и Недзуми даже не стал оборачиваться, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. Для начала следовало выбраться из леса, по возможности живыми. Чуткий слух Недзуми улавливал, что здесь неспокойно, животные потревожены, и кругом – непривычная тишина. Бывший актер чувствовал, как сжимается круг охотников так, будто это была затягивающаяся на шее петля.
Шион давно уже перешел в состояние апатии, не испытывая страха, шел за Недзуми и ни о чем не думал, полностью доверившись, и именно поэтому запаниковал, когда его проводник вдруг остановился, обернулся, обхватил его за плечи, шепотом заговорил у самого лица:
- Они ищут, смыкают круги. Нас поймают, если будем двигаться так и дальше. Понимаешь?.. Иди вперед, по этому оврагу. Вперед. Я уведу их. Слышишь? Выходи из леса и уходи дальше, я найду тебя через день-два. Твою мать, да реагируй ты как-нибудь!
Слова доходили с трудом, падая в опустевший колодец сознания принца, отдаваясь гулким эхом, метались там в пустоте и вызвали бурю. Шион в ответ вцепился больно, до синяков, в руки Недзуми, совершенно не таясь, хриплым голосом произнес:
- Нет. Не хочу. Ты тоже умирать идешь. Я того не стою, Недзуми, ни твоей, ни ее смерти. Не хочу, останься со мной.
- Идиот! Тише! Я наоборот нас спасти хочу! Я более ловкий, а ты будешь только мешаться! Не надо мне тут истерик, Шион, делай, как я говорю, и через пару дней встретимся!
- Ты врешь! Врешь! Как ты найдешь меня через пару дней, по следам, что ли? Ты собака, что ли?!
Недзуми дал пощечину наотмашь, больше потому, что криком Шион мог привлечь преследователей, чем из-за того, что принц говорил слишком похожие на правду слова.
- Я найду тебя. А если не найду – не маленький, попробуй, как я, пожить самостоятельно.
- Недзуми! – принц попытался снова схватить, но перед ним уже никого не было, пальцы зачерпнули ночной темноты, его спутник удалился беззвучно, и глупо было бы бросаться искать или стоять на месте, выкрикивая его имя.
Кошмар начался теперь. Шион брел в темноте, постоянно спотыкаясь, будто с исчезновением Недзуми перестал совсем разбирать дорогу, несколько раз упал, поднимался без спешки, не отряхиваясь, снова брел вперед. Он вполне мог и выбраться из этого оврага, и все перепутать, уйдя наоборот вглубь леса, потому что не было уже ни мыслей, ни чувств – что он должен спастись ради всех тех, кто остался или умер за него, что будет что-то там дальше, что вообще есть что-то, кроме этого черного леса. Принц не сразу заметил, что начало светать, но рассвет этот больше был похож на мрачные сумерки перед грозой. Никто не попадался по пути, и не было слышно никакого шума, а ведь казалось бы, услышь Шион сейчас погоню – бездумно выбрался бы, ведь там наверняка должен быть Недзуми.
Когда где-то между стволами деревьев замелькало солнце, Шион обессилено сел, прислонившись спиной к дереву, запрокинул голову, стараясь отдышаться. Сердце в груди ворочалось неохотно, ощутимо, глаза слезились, и идти дальше уже не хотелось – цель исчезла. Не было уверенной спины и руки того, кто скажет «Я знаю, что делать. За мной».
«Он был прав. Слабый маменькин сынок. Я словно был сильным только для того, чтобы что-то доказать ему».
- Да, видок у тебя не ахти.
Шион, продолжая глубоко дышать, повернул голову, увидел Инукаши, снова отвернулся. Стало стыдно за то, что его видели таким слабым.
- Ты все время был рядом? – без интереса спросил принц, наклоняясь вперед. Инукаши подошел ближе, поддел его ногу носком ботинка, словно труп проверял, немного подумал, глядя на обессилевшего принца, невзначай бросил:
- Пошли. Он прислал меня. Потому что я тебя найти могу, а он – нет.
- Недзуми? – Шион оживился, вскинул голову, поднялся, держась за ствол дерева. Инукаши снова помолчал, изучая собеседника, кивнул:
- Да. Недзуми. Кто ж еще.
- С ним все в порядке?
- Там темно было. И пахло кровью, но я не уверен, что это была его кровь, так что лучше сам посмотришь. Давай, тебе помочь идти?
- Нет, я могу, - Шион отлепился от дерева, зашагал быстро, но спотыкался еще больше. Он был в том состоянии, когда на грязь уже не обращаешь внимания, но на этот раз понимал, что они идут не к выходу из леса, а уходят в сторону от оврага.
- Как же погоня?
- Мне откуда знать? – огрызнулся Инукаши. - Может, он их всех переубивал и теперь из него кровь хлещет. А может, и не из него. Я не спрашивал, он мне обещал заплатить только за то, что я тебя приведу.
- Ему нужна моя помощь? – не унимался Шион.
- Да не знаю я! Темно было!
Принц не успокаивался всю дорогу, напряженно вглядывался в деревья впереди, осматривался по сторонам и иногда прислушивался. Солнце уже совсем поднялось над горизонтом, когда Инукаши замедлил шаг, позволив принцу уйти на несколько шагов вперед, прежде чем Шион озадаченно остановился.
- Слышь, ты всегда такой?
- Какой? – не понял Шион.
- Доверчивый. Если я сказал бы, что Недзуми помер там в лесу, ты бы тоже на том же дереве повесился?
- Но… У меня нет повода не доверять тебе, - пожал плечами принц и все понял уже по тому, с каким сожалением Инукаши покачал головой:
- Наоборот. Повода верить мне у тебя нет. Знаешь, я это сделал потому, что они заплатили больше.
Шион хотел снова что-то сказать, но поджал губы. Вокруг зашуршало, наконец стало очевидно здесь присутствие людей – их окружал небольшой отряд человек из семи-десяти. Инукаши постарался избегнуть этого кольца, и ему позволили, не обратив внимания, словно он так же был одним из животных. Шион о человеке, остановившемся напротив него, заняв главенствующую роль, мог сказать только, что видел его иногда в замке, но разбойником этот наемник не выглядел.
- Что с Недзуми? – спросил принц. Он старался стоять прямо, несмотря на клонившую его усталость.
- Понятия не имею, о ком вы, ваше высочество… Вы пойдете добровольно, или мне придется применить меры?
- Хотите сломать мне ноги? – Шиону снова стало безразлично, что произойдет с ним. Что же с Недзуми? Они и правда не видели его или только притворяются, а на деле он убит?
- Зачем же?
А потом вдруг стало темно, запахло прелым, суровая колючая ткань мешка оцарапала лицо, поползла ниже, окутывая, словно гусеницу в кокон.

Инукаши сначала учуял кровь, потом уже увидел след на стволе дерева и, подняв глаза, заметил этот взгляд. На секунду показалось, что Недзуми умер так, сидя в ветвях дерева, и теперь так и останется с ненавистью взирать на землю, но побелевший «труп» разомкнул губы, выплюнул:
- Ты сдал его?
- О, а ты еще живой. Нехорошо получилось, но эти ребята заплатили больше, да и бегать с вами надоело. Ладно, Недзуми, принцев трахать проблематично, сам видишь. Найди себе девочку или мальчика из деревни, там полно таких наивных слюнтяев.
Недзуми дернул уголком рта, вдохнул глубже, прислонившись к стволу дерева спиной, закрывая глаза. Голова кружилась, слабость во всем теле подсказывала, что сейчас кидаться в драку не лучший вариант.
- Я тебе устрою. Сначала вытащу Шиона, а потом найду тебя и устрою тебе ад на земле.
- Опять твой пафос, Недзуми. Согласись, что попытался откусить больше, чем мог бы проглотить. Второй раз тебе один и тот же трюк не удастся. А впрочем, умрете вместе, прямо как в той твоей пьесе… Не помню которой. И лучше бы его голову отрубили, чтобы из него после смерти вытекла вся его голубенькая кровь.
- Пошел вон, советчик. Когда я до тебя доберусь, обезглавливание покажется тебе самой милосердной казнью.
- Да ладно, тебя так приятно дразнить, пока ты там, наверху, подыхаешь от потери крови. И вот смысл был так подставляться? Неужели он настолько хорош? Да зуб даю, любая проститутка в постели задаст такого жару…
Уши заложило, слова пробивались с трудом и смысла их было не разобрать, только интонацию насмешки. Солнце словно бы прожгло веки, полилось в глаза, стирая всего Недзуми, все его существо, откидывая куда-то в далекое прошлое.
Там был свет от факелов на стенах огромной комнаты с большим камином. Была мама в пышном платье, сидящая в кресле. Был отец – статный, рослый мужчина. И огромное количество гербов на стенах, множество людей, которые были вроде как слугами, но с постоянно меняющимися лицами. Солнце принесло и большую залу с двумя тронами у стены, на которые почти с завистью смотрел мальчик, мир, где множество игрушек и никогда не бывает ни голодно, ни холодно, потому что все эти люди готовы его защищать
И как принесло память, так же беспощадно солнце и выжгло ее – залитая кровью зала с камином, нет больше тех, кто готов защищать, и мамы тоже нет, а ее светлое платье догорает в камине. Первая память о боли, страхе, о собственном бессилии.
И когда прошел круги ада, когда провел, как уже казалось, вечность в заточении, в темноте, смог выбраться и уже отчаялся найти снова такое же теплое место в этом новом, жестоком мире – распахнулась дверь в спальню.
И Шион вдруг воплотил в себя все – мать, отца, просторный замок, армию. Его образ перемолол все это за ночь, проведенную в безопасности, тепле и сытости в любовь, такую, которая и не должна бы родиться в сердце двенадцатилетнего ребенка. Но как-то быстро Недзуми вырос за ту вечность в темнице, а принц будто бы догнал его потом, в своем заточении, но так и не научился ненавидеть мучителя.

В камере практически не было света, Шион скорее шестым чувством догадался, кто пришел его проведать.
- Вы передумали меня убивать?
- Думаешь? – хмыкнул отец. Принц, чувствуя укол гордости от того, что связанные руки и ноги заставляют его сидеть на коленях перед королем, негромко пояснил:
- Меня убили бы сразу, как поймали. И не стали бы отмывать. Да и камера… приличнее, что ли. Без соломенного тюфяка на полу и всякого такого…
- Соломенный тюфяк и навоз тебе, наверное, уже попривычнее. Родственник твоей «невесты» требует выдать тебя ему. Хочет разобраться в обстоятельствах ее смерти, а то довольно это странно, что она погибла вскоре после вашего «венчания». Честно говоря, он изволит думать, что это мой план, женить его родственницу на ненужном ребенке, чтобы отхватить от его территории приличный кусок ее земель. Интересно, как ты докажешь ему свою непричастность?
Шион стиснул зубы, смотрел в пол. Очень уж эта ситуация напоминала недалекое детство, когда этот человек так же, морщась от запахов подвала, заходил в камеру, возвышаясь над сыном спрашивал «Раскаиваешься ли ты в содеянном?».
А Шион не мог раскаиваться, долгими жуткими ночами ему казалось, что даже если он там и умрет, все не напрасно, ведь он спас того мальчика. И слышал, как выйдя, отец говорил кому-то: «нет, не моя порода. Слишком много в нем от кухарки. Твердость есть, но меня он боится, не вижу я в нем готовности мне в горло вцепиться».
Шион пытался воспитать в себе эту готовность и не мог. Даже слыша крики пытаемых, убиваемых в других комнатах, даже выйдя седым из своей темницы, он все еще не смог бы попытаться уничтожить отца, хотя и смерть оного не принесла бы принцу расстройств.
- Упрямство духа хорошо для рыцарей, готовых защищать своего правителя. А сам правитель должен быть жесток. Я не могу позволить пытать тебя – в тебе моя кровь. Я приказал казнить того, кто выжег тебе шрам, потому что, подняв руку на моего сына, он покушался и на меня. Но ты злоупотребляешь. Скажешь, я был не прав? Тот мальчик был важным заложником, а ты выпустил его. Ты поступил для нашего с тобой государства как худший враг. Это политика, а ты ничего в ней еще не смыслишь.
- Политика – держать в темнице маленького ребенка? Страна кишит нищими, сиротами, людьми без дома… Глупо разменивать «политику» на ребенка, - Шион говорил и чувствовал, как дрожит. Выжечь шрам отец сам же тогда и приказал и сейчас снова мог приказать одному из солдат взять, да и вспороть ему живот. Очень сложно спорить с человеком, в чьей полной власти ты находишься.
- И ты думаешь, что помог тому мальчику? Правда думаешь, что, выбравшись отсюда на улицу, он остался жив? Глупый сын, маленький ребенок не имеет шансов выжить на улице. Скорее всего, смерть его была еще страшнее, чем могло приключиться тут. Как знать, может быть, его съели эти твои вечно голодные нищие. Или забили до смерти темные крестьяне за украденную булку.
Шион и раньше слышал это, но на этот раз точно знал – Недзуми выжил, помнил его, был благодарен за спасение, что бы ни несла с собой свобода. Но отцу о том, кто спас Шиона, знать нельзя было, пусть и дальше думает, что это был кто-то из наемников Сафу.
- Молчишь?
- Почему просто не отпустить меня к матери? Раз я сын кухарки, значит, туда мне и дорога, мыть тарелки, убирать со столов, валяться с мальчишками в соломе и навозе. Вы же смирились уже, что ничего путного из меня не выйдет.
Несколько долгих мгновений было тихо, потом послышались два шага, кажется вперед, король наклонился, хотя в сумраке его лица все равно было не разобрать, но на Шиона пахнуло дыханием, обжегшим не хуже излучаемой отцом ненависти.
- Молодой человек, не заставляйте меня еще и матушку вашу разыскивать и убивать. В ней-то королевской крови ни капли, да и пропажи кухарки никто не заметит.
Поджав губы, Шион молча отрицательно покачал головой, боясь просить. Он знал, что ни о какой любви короля к кухарке и быть не могло и что его рождению скорее всего предшествовало насилие, но он помнил – мама искренне любила его, будто он был самым желанным ребенком на свете. Первые годы ведь он прожил с мамой, ничего не зная об отце, а значит – она, слабая прислуга, пыталась его спасти, унести с собой. Знала, что дороже всех почестей ее сыну будет пруд за домом и кучка соседских ребятишек.
- Вот и славно, - отец выпрямился, собрался было уходить, но, словно сорвавшись, с размаху ударил тяжелым сапогом в ребра, прорычал презрительно:
- Овца покорная. Так и будешь всю жизнь то за мать бояться, то за преступников. Сколько же в тебе поганой плебейской крови? И почему ты не можешь в таком случае подчиняться полностью и еще упираешься? Должен был сразу послушать меня и жениться на этой герцогинишке. Все равно же к ней под юбку сбежал. Если в ее смерти обвинят меня, снова разгорится война. Так что постарайся убедить ее дядюшку, что это ты во всем виноват. Он все равно не поверит, но ты изначально ни на что не годился, так пусть успокоится, казнив тебя.
Шион кашлял, пытаясь глотнуть воздуха, и не мог. Темнота перед его глазами взрывалась фейерверками, и в них, среди разноцветных огней, навсегда прощался с ним образ спасенного им выросшего мальчика.

@темы: Sion, Nezumi, fanfiction

---

Beyond, Жизнь Инукаши

[Dakota_23]

Здорово, народ.

У меня вопрос к тем, кто читал Beyond: когда Инукаши заболела, после чего к ней пришли Незуми и Сион - это во время событий аниме или после них?

@темы: Спойлеры, Sion, вопросы, Nezumi, Inukashi, лайт-новел

---

Аватары 120х120, 20 шт

[Mild]

Выкладка по голосованию.
Надеюсь что-нить приглянется)))


еще

@темы: аватары, Sion, Nezumi

---

Кусочек творчества

[Leelarika]

Ну, я настолько обленилась, что мне даже название придумать лень. Так что принимайте просто фанфик )

Название: без названия
Автор: Leelarika
Фэндом: No.6
Персонажи: Незуми/Cион
Рейтинг: R
Жанры: Романтика, может быть Драма
Предупреждения: слэщ (яой), ООС, AU
Размер: мини

тык сюда

Мы с Рикигой только собирались приступить к завтраку, когда вполне мирную тишину дома прорезал настойчивый визг сирены.

- Чёртовы оболтусы! – опекун со злостью швырнул тарелку на стол, и та, жалобно звякнув, раскололась на две половины, - Недзуми, разберись с ними!

Да чтоб его…

Ну да, если ты один из самых зажиточных фермеров, владеешь самым большим кукурузным полем во всём посёлке, и, к тому же, оснастил его суперсовременной системой охраны, то неприятностей в виде мальчишек, смелости или глупости ради решивших эту самую систему обмануть и утащить пару совсем им не нужных початков, просто не обойтись.

Но почему с этими самыми «неприятностями» должен разбираться я?

- Возьми парализатор! – крикнул мне в спину Рикига, когда я, сжав от злости зубы, развернулся и пошёл к выходу, - и пошевеливайся!

Я послушно прибавил шагу, но ровно до того момента, стоило только мне оказаться вне поля зрения опекуна. Не вижу смысла двигаться быстрее. Потому что к моменту, когда я доберусь до точки, яростно мигающей красным на электронной карте поля, мальчишек уже и след простынет. Естественно, они ведь далеко не идиоты, чтобы испытывать на себе не слишком приятные ощущения после применения парализатора.

Прищурив глаза, я наблюдал уже ставшую привычной картину - три или четыре пацана младше меня на пару-тройку лет стремительно неслись по узкой дорожке, протоптанной между кукурузных рядов.

«Ну давайте же. Убегайте быстрее. Тогда сигнализация, наконец, заткнётся, и я смогу нормально поесть!»

Интересно, мои немые просьбы хоть когда-нибудь были услышаны? Судя по всему, нет, потому что один из мальчишек, неловко взмахнув руками, выронил зажатые в них початки, и со стоном, который донёсся даже до меня, рухнул на землю. Его товарищи даже не соизволили оглянуться, а только прибавили шагу и через мгновение скрылись в густых зарослях. «Друзья», что ещё можно сказать…

«Ну хоть кто-то ответит за то, что я всё ещё голоден!»

Мне хватило пяти секунд, чтобы оказаться рядом с сидящим на земле и удручённо рассматривающим содранную коленку пацаном. Кажется, до него дошло, что в подобном состоянии убегать просто нет смысла.

- Ну что, добегался? - я удовлетворённо улыбнулся своей «жертве», подняв руку и направив ей в лицо дуло парализатора. Сам виноват. Сейчас быстро вырублю, оттащу на ферму, и пусть опекун сам с ним разбирается.

- Ну давай уже, стреляй, - мальчишка обречённо поднял голову, и рука дрогнула, когда мне в лицо уставились незнакомые, огромные, но отнюдь не испуганные глаза.

Причём меня поразило совсем не то, что они были красного цвета…

Чёрт, да он совсем ребёнок!

Нет уж, в детей стрелять я не нанимался. К тому же, он смотрит, как… «Побитый щенок» было первым пришедшим на ум определением, и, кажется, самым верным.

- Ну и какого чёрта ты таскаешься по чужим полям? – вздохнув, я отложил парализатор и присел рядом, внимательно разглядывая более чем странную внешность нарушителя.

- Мы… недавно переехали, - беловолосая голова виновато опустилась, но я успел заметить край странной розовой ленты, пересекающей левую щёку мальчишки, - ну и… местные ребята… в общем, мы поспорили, и…

А хотя какое дело мне до его внешности?

- Большего идиотизма в жизни не слышал, - я поморщился, вновь поднимаясь на ноги, - в общем, двигай отсюда, пока я не передумал и не оттащил тебя к Рикиге.

- Извини…

- Да мне плевать. Просто нечего шастать по чужим полям, если даже бегать толком не научился. К тому же в компании «друзей», готовых бросить тебя при первой же возможности.

- Изв…

-Уйдёшь ты уже отсюда?!

Мальчишка испуганно вздрогнул, развернулся, и, чуть прихрамывая, направился в сторону силового поля. Которое, естественно, эти придурки научились отключать через два дня после его установки.

Всё-таки не зря Рикига считает, что в местных школах слишком много времени уделяется информатике.

- Ну что? – опекун возник на пороге, стоило мне только шагнуть в квартиру и раздражённо отшвырнуть парализатор в сторону.

- Разбежались.

- Садись есть. Я не хочу проблем с Комиссией.

Набрасываюсь на еду, пытаясь справиться с очередным приступом накатившей злости. Да пошло всё к чертям. И Комиссия. И этот пацан, который умудрился испортить мне всё утро!

***

- Тебе ещё не надоело болтаться без дела?

Я нехотя подвинулся, освобождая опекуну место на залитых вечерним светом ступенях крыльца.

- Пришло письмо от твоей матери.

- И чего она хочет? – я перевёл взгляд с кукурузного поля на клин пролетающих в небе журавлей.

- Её выпускают через месяц.

Надо же. Наверное, я должен испытывать что-то, помимо полного безразличия?

Никогда не видел женщины, которая меня родила. Ну, точнее видел первые две месяца жизни, пока находился с нею в Исправительной колонии, в которой и появился на свет. Но что может запомнить двухмесячный младенец?

- Ничего не скажешь? – кажется, Рикиге стало в тягость повисшее между нами гробовое молчание.

- А что вы хотите услышать? Что мне всё равно?

- Может, оно и к лучшему, - опекун помедлил, прежде чем произнести следующие слова, - в общем… твоя мать писала, что ей уже предложили работу в другой зоне и она…

- Понял, - я прислонился к нагретой солнцем стене, - ей тоже плевать. А что Комиссия?

- Они вольны оставить всё, как есть.

- Замечательно. Я пройдусь. Ослабьте «поводок» на два километра.

- На километр.

- Хорошо, - понимаю, что в этом случае спорить бесполезно, иначе в Комиссию по контролю за потенциальными преступниками придёт очередной отчёт о неустойчивом эмоциональном поведении, - вернусь через час.

- Валяй, - пальцы Рикиги пробежались по встроенному в браслет пульту, - и не задерживайся.

- Ага.

Может быть, так мне удастся побыть одному? И понять, в конце концов, почему я совершенно не злюсь на собственную мать, которая решила избавиться от меня, как от ненужного мусора.

А я должен её винить? В последний раз она видела меня восемнадцать лет назад двухмесячным крохой, который… да уж, совершенно точно подрос за это время. К тому же глупо было думать, что первоклассного специалиста в ядерной физике, пусть и оступившегося в самом начале своей карьеры не будут ждать более-менее известные институты и учреждения. Ну а то, что по её же вине собственный сын с рождения признан потенциально опасной личностью и вынужден коротать время на этой ферме…

Ладно… Это лучше, чем в колонии для несовершеннолетних.

Пытаясь прогнать из головы эти не слишком весёлые мысли, я хмуро кивнул калитке, которая с мелодичным писком отъехала в сторону и тут же изумлённо замер, узрев у высокого забора того самого пацана, в которого чуть не засадил полный заряд парализатора минувшим утром.

- Привет! – парень встрепенулся, почти тут же покраснев.

- Если ты научился бегать, вход на поле с другой стороны, - не удостоив его даже взглядом, я медленно побрёл вниз по дороге.

- Да подожди ты! – холодные пальцы ухватили меня за рукав, и пришлось приложить определённые усилия, чтобы тут же не стряхнуть с себя зарвавшегося мальчишку.

- Ну чего тебе?

- Я… - тут он покраснел, опуская голову, - хотел сказать спасибо, что ты не сдал меня своему отцу.

Он что, серьёзно? Да какое мне дело до его благодарностей?

- Ну, говори, - я даже усмехнулся подобной нелепости, прислонившись спиной к забору, - и проваливай.

- Спасибо, - вот теперь он покраснел ещё сильнее, - и… вот… я… хочешь кофе? – выпалил он, вкладывая мне в пальцы холодную металлическую банку.

То, что в единственном на пару километров вокруг магазине в продаже имеется только горячий, я знаю давно, потому что Рикига, дабы занять меня делом, всегда отказывался от автоматической доставки и частенько гонял меня в магазин. А значит…

- Давно ждёшь?

- Пару часов, - он осмелился поднять на меня глаза, в очередной раз удивив меня их необычным цветом, - спасибо…

- И чего стоило тут торчать? – я откупорил банку, делая солидный глоток давно остывшего кофе.

- Ну… - парень прислонился к стене рядом со мной, вынимая из сумки вторую банку, - ты утром не сделал того, что я точно заслужил. Вот я и…

- Мне просто не хотелось связываться с малолеткой. Кажется, Кодекс запрещает нанесение ударов током по дет…

- Я не малолетка, - угрюмо сообщил мой новый знакомый, - мне уже шестнадцать.

Да ладно. Никогда бы не подумал.

Вот чего он ко мне привязался? А хотя… Уж лучше скоротать вечер с ним, чем в компании не слишком весёлых мыслей или Рикиги.

- Как тебя зовут?

- Сион, - на лице парня тут же расцвела улыбка, - мы раньше жили в другой зоне, а недавно переехали сюда, и я почти никого не знаю, вот и…

- Поверь, одного имени было бы более чем достаточно.

- А ты всегда такой нахальный? – хмуро перебил меня Сион, отрываясь от стены и медленно следуя за мной вниз по улице.

Я даже усмехнулся от подобной формулировки. Надо же, этому ребёнку удалось меня развеселить.

- Смотря что считать нахальством. Выкладывание собственной биографии в первые минуты знакомства, тоже, знаешь ли, не слишком-то вежливо.

- Кажется, я понял.

- Что, интересно? – поинтересовался я, в два глотка допивая кофе.

- Если хочу с тобой общаться и дальше, нужно трижды подумать, прежде чем что-то спросить.

- А с чего ты взял, что я захочу общаться? – меня даже оскорбила подобная самоуверенность.

- Ну… - Сион потряс банкой, взбалтывая остатки кофе, - разговариваем же мы сейчас. Кстати, ты не представился.

Вот поэтому я и ненавижу знакомиться…

- Недзуми.

- Недзуми? – в красных глазах вспыхнуло самое настоящее изумление, - кто же тебя так назвал?

Наверное, у надсмотрщиков тогда было весёлое настроение… А в камерах Исправительного всегда водилось слишком много крыс.

- Кажется, ты собирался три раза подумать перед тем, как ляпнуть какую-нибудь глупость.

- Извини, - вот тут он смутился окончательно, - я не хотел…

- Проехали. Ну валяй, выкладывай свою биографию.

- Зачем тебе? – красные глаза вновь взглянули с удивлением, - ты же только что…

- Слушай, - я почувствовал, что снова начинаю раздражаться, - ты, кажется, хотел общаться, общих тем для разговора у нас точно быть не может, так что…

- Ну ладно, - Сион задумчиво потёр переносицу, - мы с мамой переехали сюда всего неделю назад.

- По какой причине? Только не говори, что её привлекает чистый деревенский воздух.

- Нет, - он помотал головой, - не так давно я перенёс заболевание, вследствие которого…

- Появилось вот это? – я кивком указал на белые волосы.

- Ага. Ну и врач сказал, что если я хочу прожить как можно дольше, то ни в коем случае не должен дышать городским смогом.

- Значит, ссылка? –я усмехнулся, подивившись тому, насколько мы, оказывается, похожи.

- Нет, мне здесь нравится. К тому же я обожаю информатику, а местные школы очень много времени уделяют…

- Стой, - в голове заворочались какие-то смутные подозрения, - это не тебе удалось взломать новую прошивку силового поля Рикиги?

- Ну да, - он опять покраснел, неловко пнув подвернувшийся под ноги камешек, - извини…

- Да ерунда. Меня даже забавляет, как он орёт всякий раз, когда на его драгоценную кукурузу покушаются местные пацаны.

- А Рикига – твой отец?

- Да, - я решил не вдаваться в подробности, - значит, ты юный компьютерный гений?

- Мне уже шестнадцать, - раздражённо пробормотал Сион, - ничего я не юный!

Я уже собрался расхохотаться в лицо подобной самоуверенности, как вдруг пока ещё слабое покалывание в районе шеи ясно дало понять, что до границы отведённого мне километра осталась всего-то пара десятков шагов.

- А ты забавный, - я остановился, потому что через пару метров боль в шее станет вовсе нестерпимой, - ладно, мне пора.

- Что, уже? – на всё ещё красном лице проступило явное разочарование, - но мы же только начали…

- У меня куча дел.

Не объяснять же ему, в самом деле, что потенциальные преступники связаны со своим опекуном силовым «поводком», который просто не выпустит их дальше отведённой территории!

- А завтра?

- Что завтра?

- Мы увидимся? – Сион совершенно точно заметил, как напряжённо я раздумываю над его вопросом и быстро выпалил, - я принесу тебе прошивку для вашего поля, которое местные парни взломать точно не смогут!

А вот это уже интересно… Надоело срываться с места по малейшему зову сирены.

- Дай свои данные. Я сообщу, как освобожусь.

- Сейчас, - Сион быстро нажал несколько кнопок на своём браслете, и через секунду мой собственный ответил еле слышным писком, - готово.

- До завтра, - я развернулся и медленно двинулся в сторону дома.

Попадаться на глаза Рикиге не хотелось совершенно, всё равно система охраны уже сообщила ему о моём возвращении, поэтому я поднялся к себе в комнату, и, не раздеваясь, упал на кровать поверх покрывала.

Что-то больно вдавилось в бедро, и я поморщился, вытаскивая из кармана смятую алюминиевую банку, которая ещё хранила слабый запах кофе. Когда я успел её туда положить?

Нужно бы выкинуть этот хлам, но я, сам не знаю почему, аккуратно поставил её на полку возле компьютера.

Выкину завтра. Мне просто лень спускаться к утилизатору…

***

- Можно мне выйти после обеда? – я только что закончил ремонт одного из садовых роботов, и с наслаждением распрямил затёкшую спину.

- Надолго? – Рикига оторвался от чтения утренних новостей с панели браслета.

- Часа на два. Хочу встретиться кое с кем.

Опекун нахмурился, окидывая меня подозрительным взглядом.

- Не припомню, чтобы ты, вопреки советам Комиссии, общался хоть с кем-то.

- Вчера вечером познакомился с каким-то мальчишкой. Не бойтесь, он точно не из местной шпаны.

«Шпаной» Рикига презрительно называл молодёжь, которая имела привычку толкаться без дела, изредка покуривала строго запрещённую травку и, под действием всё того же наркотика, целовалась с девчонками в собственных же дорогих машинах.

- Он дал тебе свои данные? – даже не вопрос, а утверждение.

- Да, - процедил я сквозь зубы.

- Ты не хуже меня знаешь, что по закону я должен отправить их в Комиссию, чтобы инспектора могли позволить дальнейшее общение.

- Отправляйте.

Всё равно знакомство с Сионом скрыть не удастся, так что пусть уж проверяют этого невинного компьютерного гения.

Еле слышный писк в моём браслете сообщил о том, что Рикига получил доступ на удалённое управление. Ненавижу это правило, потому что всегда считал браслеты чем-то вроде личного пространства, но, надо отдать опекуну должное, он никогда не лез в мои данные без предварительного предупреждения.

Наверное, мне с ним повезло. Мало кто согласится забрать из колонии потенциального преступника. Я долго не мог понять мотивов, которые двигали этим сухим и обычно скупым на эмоции человеком, пока однажды совершенно случайно не наткнулся на фотографию его погибшего сына, чем-то неуловимо похожего на меня.

- Комиссия не против, - Рикига даже с каким-то удивлением просматривал присланный файл, - такие ещё остались? Не так давно перенёс болезнь вследствие малоизвестного вируса. Живёт с матерью, отца никогда не видел. Средний балл в школе – 9,9. Признан лучшим на трёх межзоновых семинарах в сфере информатизации общества. Шестнадцать полных лет, три месяца и девять дней, рост…

- Достаточно, - хмуро оборвал я, - меня не интересуют его биологические данные.

Рикига закрыл файл, и я почти тут же удостоился ещё одного пристального взгляда.

- Ты ему не…?

- Я похож на идиота? – меня даже оскорбило подобное предположение.

- Поаккуратнее, молодой человек.

Чёрт. Опять забылся. Еще немного – и попаду на очередное дисциплинарное слушание.

- Извините… Так я могу уйти?

- Почини ещё одного робота – и можешь гулять до самого вечера.

- А… «поводок»?

- Семь километров, - проявил неслыханную щедрость Рикига, - вдруг ему придёт в голову пригласить тебя в гости.

Ничего себе… Так далеко один я ещё никогда не уходил. Даже магазин находится в четырёх.

- Спасибо.

- Комиссия будет рада, что ты нашёл себе товарища для общения.

Лучше бы эта комиссия поставила на моих документах «опасности не представляет», сняла с чёртова поводка и отпустила на все четыре стороны. Куда идти потом – вопроса никогда не возникало. Мир, поделённый на шесть зон огромен, неужели ни в одной из них для меня не найдётся места?

- Недзуми, - кажется, опекуну удалось поймать моё настроение, - мы все хотим, как лучше.

- Да, конечно.

А что я ещё мог сказать?

***

- Привет! – ещё издали я увидел, как Сион машет рукой, - держи!

Никогда не жаловался наплохую реакцию, поэтому с лёгкостью поймал очередную кофейную банку. На этот раз горячую.

- Ты решил подсадить меня на кофеин?

- Нет, - он широко улыбнулся, остановившись в шаге от меня, - просто люблю кофе.

«Так с чего ты взял, что его люблю я?» Но вслух этого произносить не хотелось, поэтому я просто пожал плечами.

- Погуляем? – кажется, он понял, что опять сморозил лишнего, потому что перевёл взгляд на землю, безжалостно сминая в руках уже пустую банку.

- Пойдём, - не зря же опекун выделил мне целых семь километров!

Какое-то время мы молча брели вниз по улице, пока Сион первым не решился нарушить неловкую тишину.

- Вы давно здесь живёте?

- Почти два года. С тех пор, как я закончил школу.

Точнее, с тех пор, как закончил рекомендованную Комиссией школу. Но об этом Сиону тоже знать не следует.

- Ну а потом Рикиге надоела городская суета, и мы перебрались на самые окраины.

- Тебе здесь нравится? – красные глаза с любопытством уставились на меня.

- Здесь спокойно, - я пожал плечами, - к тому же меньше… раздражителей.

Чёрт! Ну кто дёргал меня за язык?

- Раздражителей?

- Говорю же, Рикига ненавидит слишком большое скопление людей, - я добавил в голос несколько ноток, ясно намекающих на тупость моего собеседника, - поэтому здесь он почти всегда в хорошем настроении.

- Вот как…

Кажется, выкрутился. Потому что я совершенно не собираюсь объяснять, что жить на окраине рекомендовано именно мне после того, как ещё в школе я умудрился ввязаться в несколько драк. Комиссия после каждой из них намеревалась вернуть меня в колонию, но Рикиге каким-то неведомым образом удавалось улаживать все возникшие с моим поведением проблемы. Судя по всему, его банковский счёт после каждого уведомления, приходящего на официальном бланке, уменьшался на определённую сумму.

- Здесь красиво, - из раздумий меня вырвал голос Сиона, - правда ведь?

Не знаю, что он нашёл красивого в бесконечных кукурузных полях, коими засеяна практически вся окраина, но, чтобы не ввязываться в бессмысленный спор, предпочёл согласно кивнуть.

- Ты в школе учишься?

- Да, - беловолосая голова согласно кивнула, - выпускной класс.

- А дальше куда? – не то, чтобы мне было интересно, но надо же о чём-то говорить?

- Не знаю, - Сион сорвал травинку, задумчиво рассматривая её стебелёк, - с моей болезнью выбирать особо и не из чего…

Точно. А я забыл.

- Значит, останешься здесь?

- Ну да. Может быть, посвящу оставшуюся жизнь разработке систем охраны для кукурузных полей, - он рассмеялся, а потом вдруг резко хлопнул ладонью по лбу, - чёрт! Я ж написал прошивку для вашего!

- В самом деле? – я откупорил банку с кофе, наблюдая, как Сион быстро стучит по клавишам на браслете, - спасибо. Рикига будет рад.

- Ага. Принимай, - он дождался еле слышного писка, свидетельствующего о передаче файла, и удовлетворённо кивнул, - хочешь, объясню, как она работает?

- Ну давай…

- Тогда нам нужна какая-нибудь скамейка, - Сион оживлённо завертел головой, - вон, пойдём туда.

Мне хватило пяти минут, чтобы понять, что все мои знания в компьютерной технике не идут ни в какое сравнения с тем, что показал мне Сион. Чинить садовых и кухонных роботов не в счёт – это примитив, который он, наверное, освоил ещё в начальных классах.

- Вот смотри, - он оживлённо ткнул пальцем в повисшую в воздухе трёхмерную схему, - если взять эти точки за ноль, а потом наложить их одна на другую…

Я терпеливо слушал, пытаясь сделать вид, что понимаю хоть часть из сказанного, и украдкой разглядывал раскрасневшегося от волнения Сиона. Красные глаза горели самым настоящим огнём, белые пряди из чёлки то и дело лезли в глаза, и он нетерпеливо смахивал их на лоб, а голос сочился таким воодушевлением, что мой язык просто не поворачивался сказать, что я ни черта не понял из произнесённого только что монолога.

- Ну как? – он закончил объяснения, свернул схему и выжидающе посмотрел на меня.

- Здорово, - я, хоть и не понял практически ничего, всё же был впечатлён, - ты молодец.

- Спасибо, - Сион опять покраснел и расплылся в улыбке, - это совсем просто. Если хочешь, могу научить.

- У меня не так много свободного времени.

- А. Ясно.

Кажется, я его расстроил. Да чем? Тем, что практически незнакомый парень отказался постигать с ним основы информатики?

Ерунда какая.

- Может, зайдём ко мне? – робко предложил он, - мама испекла свежие кексы.

- Что? Сама?

- Ну да, - кажется, мне удалось его озадачить, - в городе мы держали пекарню, вот и…

Странные они… Зачем тратить время на готовку еды, когда любой робот сделает это в несколько раз быстрее и уж точно лучше?

- Так зайдёшь? – в красных глазах мелькнула надежда.

Кажется, Рикига был совсем не против, чтобы я зашёл к нему в гости.

- Это очень далеко?

- Нет, - кажется, я опять его озадачил. Ну да, он же не знает про «поводок», - в пяти минутах ходьбы.

- Ну пойдём, - я допил кофе и запустил банку в ближайшую урну.

Сион кинул на меня ещё один удивлённый взгляд, но ничего не сказал и двинулся в сторону дома.

***

«Зайдёшь сегодня? Рикига хотел лично отблагодарить тебя за прошивку».

«Прости, обещал помочь маме. Она, всё-таки, решилась на открытие здесь собственной пекарни».

Я прочёл пришедшее на экран браслета сообщение и вытянулся на кровати. Ну да, этого стоило ожидать. После того, как мне довелось лично попробовать её выпечку, заблуждение насчёт того, что робот справится с готовкой лучше человека, рассеялось как дым.

Как-то совсем незаметно мы подружились. Комиссия была довольна, что я больше времени стал уделять общению, Рикига души не чаял в новой охранной системе, а я…
Мне становилось всё хуже и хуже по мере того, как я продолжал обманывать Сиона. Он ничего не знал ни про «поводок», ни про Комисиию, ни про мать-преступницу и детство в колонии. Наверное, стоило ему рассказать, но, чёрт возьми… У меня только что появился друг, и я…

Да, мне не хотелось его потерять.

Я бы, наверное, рассмеялся, окажись в подобной ситуации кто-нибудь другой.

Тихий писк браслета.

«Встретимся завтра?»

« Давай. В два часа. На том же месте».

Набив сообщение, я откинулся головой на подушку и перевёл взгляд на письменный стол.
Почему я всё время забываю выкинуть эту банку?

***

Что-то не так…

Я понял это через секунду после того, когда в назначенный час не обнаружил Сиона на привычном месте. Да, он мог опоздать, у него могли возникнуть какие-то дела… Но почему мне так неспокойно?

А это ещё что?

Банка кофе, валяющаяся в придорожной пыли.

Чёрт!

Ещё несколько дней назад я заметил долгие и пристальные взгляды местной «шпаны», направленные на Сиона. Ещё бы, с такой необычной внешностью, он, как минимум должен привлекать к себе лишнее внимание посторонних. Кажется, он тогда даже не заметил направленных в него сторону нескольких пар глаз, но я, на всякий случай, решил быть начеку.

И вот…

Пожалуйста, пусть я ошибусь и он просто где-то задержался!

Но банка кофе, красноречиво лежащая на земле, всем своим видом просто кричала об обратном.

Так. Я опоздал всего на минуту, его не могли успеть увести далеко. Шума мотора я не слышал, значит машиной они не воспользовались. Думай, Недзуми!!!

Точно. Тупик в нескольких десятков метров отсюда.

Но пусть я ошибусь!!!

Громкий смех, донёсшийся из тупика, как нельзя лучше сказал о том, что на этот раз я оказался прав.

От вида Сиона, прижатого к стене сразу тремя глумливо ухмыляющимися парнями, в голове помутилось и что-то щёлкнуло, и я словно со стороны расслышал его злой голос.

- Отпустите!

Да как они смеют…

- Разбежался, - один из них уже гладил метку на щеке, заставив Сиона крепко зажмуриться от отвращения, - уж слишком ты хорошенький… чтобы вот так просто…

- Это… это запрещено!

Наивный. Он что, думает, этим отморозкам знакома такая вещь, как законы?

- Не бойся, - пальцы второго потянули футболку из его джинсов, - мы быстро. А-а-а-а-а!!!

Ну да, когда тебе ломают руку, это всегда больно.

Комиссия меня убьёт…

- Недзуми! Не надо!

- Руки. Прочь. От него, - в голове всё ещё шумел с трудом сдерживаемый гнев, когда я, проигнорировав испуганный крик Сиона, оторвал его от стены и закрыл своей спиной, - иначе я не знаю, что…

- Да кто ты так…

Кажется, один из отморозков всё ещё не понял, что со мной лучше не шутить. Что ж, ему же хуже. Захват, подсечка, уже знакомый хруст ломаемых костей – и только что нагло смеющийся в лицо Сиону ублюдок корчится на земле. Третьему из них хватило ума испуганно попятиться назад, и, отойдя на безопасное расстояние, резко развернуться и сорваться на бег.

- Пойдём отсюда, - я дёрнул Сиона на себя, быстро размышляя, где найти место, в котором он может спокойно придти в себя. Может быть… Конечно, это идиотская мысль, но лучше я сейчас точно ничего не придумаю! Уже через пять минут я втащил его на кукурузное поле, и, только-только скрывшись от посторонних глаз, почти силой усадил на землю меж высоких побегов.

- Ты как? – получилось грубо, но только потому, что собственные руки всё ещё слегка тряслись от пережитого гнева.

- Нормально, - голос, равнодушный настолько, как будто его каждый день пытается изнасиловать толпа озабоченных подростков.

И я бы, наверное, купился на это, если бы не видел, каких сил ему стоит сдерживать охватившую тело мелкую дрожь. Если он сейчас замкнётся в себе…

- Они не вернутся, - я осторожно коснулся дрожащей руки, боясь, что он, напуганный недавними прикосновениями, шарахнется в сторону, но Сион вдруг уткнулся носом в моё плечо, и, вздрогнув ещё раз, издал первый всхлип.

«Я убью их. Пусть Комиссия навечно засадит меня за решётку, я их просто убью», - рука гладила белые волосы, невольно отмечая их мягкость, а второй я изо всех сил прижимал плачущего Сиона к себе, - «уничтожу…»

- Всё позади, - собственное тело предательски дрогнуло, когда плач Сиона перешёл в рыдания, а сам он прижался ближе. Перед глазами всё ещё стояли эти ублюдки, осмелившиеся прикоснуться к тому, что…

Идиот!!!

О чём я только думаю?!

- Прости… - Сион неловко отстранился, вытерев глаза, - я… спасибо…

- Дурак… Проводить тебя домой?

- А… - он затравленно посмотрел в сторону дороги, - они?

- Их уже должен был забрать ближайший патруль.

- Угу, - он кивнул, всхлипнув ещё раз, - пойдём?

- Да.

Мне нужно как можно быстрее отвести Сиона домой, убедиться что он в безопасности, ну а потом…

Рикига будет просто в гневе.

***

- Изволь объясниться, - стоило мне переступить порог дома, как перед моим носом оказалось очередное официальное уведомление Комиссии о том, что я вышел за рамки установленного поведения.

- Эти ублюдки хотели...

- Я прекрасно знаю, чего они хотели! – опекун в одну секунду вышел из себя, швырнув бумаги на стол, - но, чёрт возьми! Ты мог просто не лезть в это?!

- Не мог!!! Его хотели изнасиловать три озабоченных идиота!

- Эти, как ты выразился, идиоты, уже поставлены на учёт Комиссией! Так что их в любом случае ждало бы наказание!

- Да, но до этого они бы успели хорошенько поразвлечься!!!

При мысли о том, что они могли успеть, в глазах снова потемнело, и мне пришлось приложить определённые усилия, чтобы оставаться на месте, а не развернуться, броситься из дома и закончить то, что… обещал сам себе.

- Марш с глаз моих!!! – кажется, в этот раз мне удалось вывести Рикигу из себя, - ты хоть понимаешь, что Комиссия отложила рассмотрение о твоём освобождении ещё на два года?!

Вот как… Что ж. Ожидаемо.

- Надеюсь, ты хоть чуть-чуть раскаиваешься, - донеслось до слуха, когда я уже поднялся к себе и упал на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Ещё. На два. Года.

Да плевать… По крайне мере, он не будет просыпаться ночью от кошмаров, в которых эти ублюдки будут похотливо шарить руками по его телу, жадно сдирать одежду, а потом…

В самом деле…

Плевать.

***

«Ты в порядке?»

«Да. Спасибо»

«Прекрати»

«Нет, в самом деле. Встретимся завтра?»

«Пока не знаю»

Я кинул раздражённый взгляд на дверь, которую опекун запер, стоило мне только подняться к себе в комнату. Интересно, как долго на этот раз продлится мой домашний арест? В прошлый раз, помнится, я просидел взаперти около недели.

«Дашь знать, как закончишь свои дела?»

«Конечно»

«Спасибо. Увидимся»

***

- Когда я смогу выйти? – угрюмо спросил я, как только Рикига переступил порог моей комнаты.

- Хоть сейчас, - опекун почему-то выглядел раздосадованным, - Комиссия отменила своё решение.

Мне послышалось?

- Они же… никогда… - я сел на кровати, пытаясь осмыслить услышанное, - почему?

- Цитирую, - Рикига упёрся взглядом в браслет, - «имеющий место инцидент был первым из ряда подобных, когда осуждённый 103221 не пытался найти выход собственной с трудом контролируемой агрессии, а встал на защиту отдельного индивида». Говоря нормальным языком – их поразило, что ты пытался защитить этого своего Сиона.

- Так я больше не заперт?

- С завтрашнего дня. Сегодня тебя ждёт уборка территории.

Ну да, когда это последнее слово оставалось не за опекуном?

«Завтра встретимся»

«Отлично! Где и когда?»

«В час рядом с заброшенным парком»

«Договорились»

***

- Привет! – он уже привычно запустил в меня банкой с кофе.

- Ты в порядке? – это сорвалось с языка прежде, чем я успел его прикусить.

Вот зачем было напоминать?!

- Да в полном, - Сион равнодушно пожал плечом, - вчера мне пришло сообщение из Комиссии. Извинялись за… недосмотр и обещали, что впредь такого не повторится.

- Оперативны. Как и всегда.

Да что со мной сегодня творится?! Но, кажется, Сион даже не расслышал последних слов, немного отрешённым взглядом созерцая плававших в пруду лебедей.

- Как дела у твоей мамы? – осмелился я нарушить молчание пару минут спустя.

- Собирает кучу документов для открытия пекарни, - он повернулся ко мне и вдруг прижался изо всех сил, обхватив за шею и уткнувшись носом в плечо, – Недзуми… я… спасибо…

- Перестань, - голос почему-то стал хриплым и, кажется, понизился, на пару тонов, - я ведь уже говорил, что…

- Если бы не ты… Они…

- Тише, - нужно как-то его успокоить, нужно его отстранить, потому что когда Сион так близко… - всё прошло. Посмотри на меня. Ну же…

Зря я об этом попросил… Потому что когда красные глаза оказываются буквально в паре сантиметров от моих, в горле пересыхает, и я сам не понимаю, что меня заставило мягко погладить его по щеке, а потом наклониться вперёд совсем чуть-чуть и легко коснуться дрогнувших губ своими.

«Отстранись! Немедленно!»

Голос разума проносится где-то на задворках сознания, я же чувствую только, как Сион вздрагивает и замирает, уже хочу отстраниться, но тёплые и мягкие губы чуть приоткрываются, подаются навстречу, и их первое прикосновение заставляет голову закружиться в ощущениях, которых я точно никогда не испытывал ранее, но это… настолько…

Чёрт… У меня совершенно нет опыта в подобных вещах, но я откуда-то точно знаю, что будет ещё лучше, если проникнуть чуть глубже, коснуться своим языком его, мягко провести по нёбу и пробежаться по ровному ряду зубов.

Его язык находит мой как раз тогда, когда банка с кофе падает на землю, руки с силой смыкаются на талии, чтобы притянуть ещё ближе, чтобы почувствовать… всего… сразу… так близко от меня.

- Недзуми…

Тихий выдох, глоток воздуха и он снова припадает к губам, целует, трётся своим носом о мой, прихватывает губы зубами, я, кажется, задыхаюсь, потому что воздуха нет совсем, а у меня просто больше нет сил чтобы оторваться от него хоть на секунду.

Он прижимается ещё ближе, и в бедро упирается что-то твёрдое, причём, кажется, у меня возникла та же проблема.

Хочу ещё ближе. Ещё больше. Прямо сейчас.

- Да…

Я сказал это вслух?

- Сион…

Он вновь припадает к губам, кусает особенно сильно, и боль, на секунду ослабившая возбуждение, внезапно отрезвляет и затуманенный желанием мозг.

Чёрт… Что я творю?!

- Нет!

С трудом отстраняю Сиона от себя, изо всех сил стараясь выровнять сбившееся дыхание.

- Что… с тобой? – он тоже тяжело дышит, губы припухли от поцелуев, а выражение лица заставляет меня изо всех сил сжать зубы, чтобы вновь не наброситься на него, - Недзуми?

- Нельзя…

- Но… ты только что…

- Я ошибался!!! – кричу изо всех сил, чтобы оттолкнуть его, поселить в сердце отвращение, и, самое главное, навсегда отбить желание искать дальнейших встреч, - никогда больше не смей!!! Понял?!

- Но… - он сделал шаг впёред, - мы же…

- Не подходи!

Я резко развернулся и почти бегом устремился в сторону дома, изо всех сил надеясь, что Сион не бросится меня догонять.

***

Кажется, Рикига занят своими делами и это к лучшему, потому что ему точно не надо видеть, как я пронёсся по дому, ворвался в спальню и ничком упал на кровать.

Идиот… Ну какой же я идиот…

Как я мог поддаться своим желаниям, совершенно выкинув из головы, что таким, как я, просто запрещено ввязываться в подобного рода отношения? Комиссия тщательно следит за каждым из нас, наблюдает, как они растут, делают первые шаги, учатся говорить, входят в социум, и даже, как, взрослея, мастурбируют в душе, чтобы ни в коем случае не допустить связи нормальных, не отмеченных печатью «потенциально опасен» людей, с… нами.

Да, они не просматривают записи встроенных в браслет камер каждый день, но, если случайно наткнутся на… то, что было между мной и Сионом несколько минут назад…

Мне уже плевать на себя. Но его точно ждёт разбирательство с Комиссией, потому что однополые отношения являются нарушением куда более сильным чем даже то, что я вчера сделал с теми ублюдками, осмелившимися прикоснуться к тому, кто принадлежит…

Только мне.

И я, по чёртовой жестокой иронии, не имею на это никакого права.

***

- Куда пропал Сион? – Рикига поднял глаза от газеты, изучая меня внимательным взглядом.

Что вы хотите там увидеть? Тёмные круги под глазами, которые я заработал в результате практически трёх бессонных ночей? Искусанные губы? Нервный, задёрганный взгляд?

- Мы поругались, - я постарался произнести это как можно более безразлично.

- Поэтому ты так несчастен и не спишь по ночам?

- Вот ещё. Просто неважно себя чувствую.

- Недзуми, - он со вздохом перевернул газетный лист, - если тебя что-то беспокоит, ты всегда…

- Всё в порядке. Правда.

- Это из-за матери? – конечно, он мне не поверил, но зато подкинул отличный вариант, на который можно списать моё плачевное состояние.

- Она… это пройдёт. Можно я пойду к себе?

- Иди, - во взгляде опекуна появилось сочувствие, - может быть, сходишь к психологу из Комиссии?

Ещё не хватало. Даже не могу представить, как буду объяснять этому напыщенному идиоту возникшую проблему.

- Я справлюсь. Спасибо.

Кровать привычно встретила меня жёстким матрасом, и я перевернулся, утыкаясь лицом в подушку и приготовившись к очередной бессонной ночи.

Как он там? Уже перестал злиться? Теперь просто ненавидит меня? Или ищет какую-нибудь девчонку, чтобы доказать самому себе, что он вполне способен пережить то, что целовался с парнем? Я видел такую пару раз… кажется, её зовут Сафу.

Как же больно…

Перевожу взгляд на светящийся в темноте циферблат часов. Рикига вот-вот отправится спать, а мне же остаётся только бездумно смотреть на неумолимо меняющиеся бледно-зелёные цифры. Особенно забавно выглядят пятёрка и девятка, когда превращаются в два ноля.

Кажется, мне удалось провалиться в беспокойную дрёму, потому что шорох, раздавшийся со стороны окна оказался совершенной неожиданностью, и я распахнул глаза, всматриваясь в тёмный силуэт на фоне развевающейся шторы.

Грабитель?

Но как ему удалось обойти систему охраны?!

- Недзуми? – тихий, но такой знакомый шёпот, и я уже хочу подскочить на кровати, прижать его к себе, прошептать на ухо, как сходил с ума эти три дня, как не мог спать, не мог ничего. Совсем ничего, без него..

Нельзя!

- Как ты обошёл систему охраны? – я встал с кровати, прислонившись к стене в самом дальнем от него углу комнаты.

- Потребовалось три дня, чтобы её взломать, - Сион шагнул навстречу, и я понял, что отступать мне просто некуда, потому что за спиной – только стена и ничего больше.
А он опять слишком близко. Настолько, что я вот-вот потеряю контроль.

- Что тебе нужно?

- Ничего, - он покачал головой, - просто поговорить.

- Говори что хотел и проваливай.

- Не прогоняй меня, - он сделал ещё шаг, и я с трудом удержался от того, чтобы вздрогнуть, когда его губы оказались у самого уха, - не будь таким, прошу…

- У…ходи…

- Не могу. Я схожу с ума, ты что, не видишь? Ты сделал со мной что-то ещё в тот момент, когда мне в лицо смотрело дуло твоего парализатора. Я ждал четыре часа, чтобы увидеть тебя ещё раз, чтобы понять, что же в тебе такого, чего нет ни в ком из всех, кого я знаю…

- Замолчи! – попытка оттолкнуть Сиона привела к тому, чтобы он прижался ещё сильнее, почти вплотную, заставив меня вжаться спиной в твёрдую стену.

- Нет. Ты сводишь меня с ума, слышишь? Я схожу с ума по твоему голосу, который хочу слышать снова и снова, по твоим глазам, которые могут прожигать насквозь презрительным взглядом, а после смотреть совершенно спокойно и даже приветливо, по твоим волосам, с которых я просто мечтаю стянуть резинку и посмотреть, что из этого получится. Даже твоё странное имя сводит с ума настолько, что я готов повторять его перед сном тысячи раз, надеясь, что может быть, тогда ты мне приснишься, и смогу увидеть тебя ещё и ночью.

- Сион… Не… надо…

- Я люблю тебя, Недзуми. Ну как ты ещё не понял?

Пошло оно… всё… к чёрту…

Сгребаю его в охапку, обнимаю, что было сил, чувствуя, как он сам находит мои губы, целует совсем не нежно, а жадно, яростно, почти кусает, а потом всхлипывает, когда я отрываюсь от них и спускаюсь к шее.

Кажется, он тоже соскучился…

Сион откидывает голову назад, и я прохожу языком по чуть выступающей метке, терзаю её укусами, покрываю хаотичными поцелуями, срываю с губ еле слышный, с трудом сдерживаемый стон.

Как жарко…

Я не помню, как мы оказались на кровати, не помню, когда снял с него последний предмет одежды, помогая его пальцам справиться с пуговицей и молнией на собственных джинсах.

- Тише… - закрываю сорвавшийся, было, стон, новым поцелуем, - я люблю тебя.

- Недзуми… Возьми меня…

Помню, как он дрожал и всхлипывал, когда я осторожно растягивал его пальцами, как обхватил меня ногами, как вжался изо всех сил, как сжал зубами мякоть ладони, чтобы не закричать.

- Тебе больно…

- Ничего… Давай же…

Кажется, я собирал губами дорожки слёз, изо всех сил уговаривая себя сдержаться, дать ему привыкнуть, ведь он всё ещё дрожит от боли, до судорог сведёнными пальцами вцепляясь мне в плечи. Кажется, шептал на ухо какую-то чушь, когда сделал первое движение, покрывал поцелуями его лицо, прося прощения за причинённую боль. И, кажется, тоже дрожал, когда первое неудобство отпустило, и его губы снова накрыли мои.

Отчётливо помню, как зажимал его рот ладонью, иногда заменяя её собственными губами, потому что на краю находящегося в лихорадке сознания, понимал, что если Рикига проснётся, то всё это прекратится немедленно, и я больше никогда не смогу быть к Сиону настолько… близко.

А ещё помню удовольствие, которое всё сильнее и сильнее закручивалось спиралью в низу живота, чтобы потом в один момент вырваться наружу и затопить сознание, сметая на своём пути последние преграды разума.

- Я люблю тебя.

Кто из нас произнёс это?

Этого я тоже не помню…

***

Наверное, вот так сходят с ума.

Наверное, вот так бросаются в бездну, совершенно наплевав на то, что может ждать на её дне.

Наверное, вот так идут навстречу смерти.

Дни превратились в сплошное мучение, потому что видеть его рядом, и просто гулять, без возможности прикоснуться, вжать в ствол какого-нибудь дерева, и сделать с ним то, что шептал на ухо пару минут назад, когда рядом не было никого, совсем никого…

Это пытка. Страшная, ужасная пытка.

И в его глазах я видел то же самое.

Я ждал ночей с болезненной одержимостью, всматривался широко раскрытыми глазами в тёмный провал окна, чтобы как можно скорее увидеть на его фоне знакомый силуэт, и, не тратя времени на приветствие, подхватить Сиона под бёдра, впиться поцелуем в губы, повалить на кровать, и уже привычно зажать рот ладонью, когда с них начнут срываться сводящие с ума стоны.

Я перебирал его влажные волосы, когда мы, полностью вымотанные, просто лежали рядом, искусанными в кровь губами касаясь друг друга. Проводил пальцами по его спине, зная, что в этом случае он обязательно выгнется, прижмётся ещё ближе, закинет ногу на бедро, и мне уже совершенно точно будет плевать на собственную усталость.

Я ненавидел занимающийся в окне рассвет, когда, полностью одетый, сжимал его в своих объятиях. Он никогда не отстранялся первым, и я, ненавидя себя за это, подталкивал его в сторону выхода, обещая, что совсем скоро мы увидимся в парке, или просто на улице, или сходим ещё куда-нибудь, но до этого ему нужно поспать хотя бы несколько часов.

Я был одержим. Все силы уходили на то, чтобы Рикига не заметил то ощущение болезненного счастья, которое прочно вошло в мою жизнь и не отпускало вот уже неделю. Наверное, мне стоило играть на сцене, потому что неожиданно для себя я оказался хорошим актёром, и опекун, списав моё странное состояние на переживания по поводу отказавшейся от меня матери, находился в стороне, лишь изредка приглашая меня сыграть партию в шахматы или обсудить последние новости из утренних газет.

Комиссия с её возможной карой маячила где-то на горизонте, и я всеми силами задвигал мысли о ней на самый дальний край сознания.

Я был эгоистом.

Я знал, что расплата придёт. Но пусть это счастье задержится в моей жизни ещё хотя бы чуть-чуть…

***

- Я люблю тебя.

- Знаю… Ч-ш-ш-ш-ш…

Я прижал Сиона к себе, укачивая, словно маленького ребёнка. Провёл рукой по его по волосам, иногда касаясь растрёпанных прядей губами.

- Поспишь чуть-чуть?

- Нет… - он, почему-то, очень грустный сегодня, - до рассвета всего полчаса.

- Ты устал, - противореча его словам, скользнул губами по лицу, спустился к шее, - отдохни.

- Потом... Давай же…

- Сион…

***

- Взгляни на это.

Рикига даже не кричал, он выглядел просто бесконечно усталым, кидая на стол пачку фотографий.

Надо же… Камеры в браслете способны снимать даже в темноте…

- Не отворачивайся, чёрт возьми! Оцени в полной мере, какую кашу ты заварил!

Сион…

- Смотри на меня!!! – фотографии полетели мне в лицо, - и соизволь это объяснить!!!

- Что здесь объяснять? – не могу оторвать взгляда от снимка, где Сион выгибается мне навстречу, чтобы прижаться как можно сильнее, - я люблю его.

- Ты не имеешь на это права!!!

- А на что я вообще его имею?! – нужно собрать эти фотографии, не хочу, чтобы опекун снова смотрел, как мы…

Но руки отказываются слушаться, снимки выпадают из рук, и в конце концов, я оставляю своё занятие, бессильно уткнувшись лицом в диванную подушку.

- О своих правах будешь говорить на дисциплинарном слушании. А сейчас собирай вещи. Мы уезжаем.

- Куда?

- Переезжаем в город. Немедленно. Это требование Комиссии.

- А Сион?

Я знаю ответ, интуитивно чувствую его, но вдруг существует хотя бы крохотная надежда, что я ошибаюсь?

- Ты больше никогда его не увидишь.

- Нет.

- Собирайся. Это не обсуждается.

- Да к чёрту! – я вскочил на ноги, сорвался с места и бросился вон из дома чтобы увидеть ещё раз, прижать к себе, и не отпускать, не отпускать, пока эти чёртовы члены Комиссии не оторвут меня силой.

Сильный удар током в районе шеи настиг меня уже у калитки, в глазах потемнело, и я бессильно осел на землю, в судорожной попытке ухватить ртом воздух.

Надо же… Первый раз в жизни я забыл про «поводок».

- Собирайся, - опекун навис надо мной, чуть ослабив захват, и я согнулся пополам в жестоком приступе кашля.

- Что… с ним… будет…

- Понятия не имею. Но тоже ничего хорошего.

- Пожалуйста… - я с трудом проталкивал слова сквозь охваченное спазмами кашля горла, - он… не виноват… я… заставил …

- Ты врёшь.

- Прошу… вас… пусть делают со мной что хотят… но его… не трогают… вы же… можете… я знаю.

- Думай лучше о себе, Недзуми! – в голосе Рикиге появилось плохо скрываемое раздражение, - ты хоть понимаешь, что тебя ждёт?!

- По… жалуйста.

Молчание, показавшееся мне вечностью, а потом:

- Я сделаю, что смогу.

- Спа…сибо.

Моя жизнь всё равно на этом закончилась. Так пусть хотя бы у него будет всё хорошо.

Насколько это возможно.

***

Вода в кране капает так монотонно, что вот-вот сведёт меня с ума. Но совершенно нет сил, чтобы встать и завернуть кран.

Он снится мне каждую ночь. Просто приходит во сне, ложится рядом на кровать и обнимает, прижимаясь всем телом.

Я стал ждать этих снов, как когда-то наступления ночи. Потому что только они до сих пор не позволили мне сойти с ума.

После бесконечных слушаний, на которых, впрочем, ни разу не появилось имя Сиона, мне вынесли очередной приговор – браслет заблокировать от входящих сообщений кого бы то ни было, в течение пяти лет не покидать стен квартиры, которую спешно купил Рикига, выслушивать долгие нотации от психолога Комиссии, и, что самое главное – пользуясь кучей свободного времени, думать о том, как спасти свою душу.

Они так и сказали – свою душу. Как какие-то священники, которые считают, что эта самая душа у меня есть. Что они не разбили её на мелкие осколки, прислав опекуну те фотографии. Которые, кстати, тоже не фигурировали на слушаниях.

Не знаю, скольких денег это стоило Рикиге. И не хочу спрашивать. Мне всё равно.

Три раза в день он насильно заставлял меня впихивать в себя какую-то еду, убрал из квартиры все острые предметы, как будто думал, что у меня есть силы хотя бы провести по венам острым лезвием.

Зачем?

Мне станет от этого легче?

Кап… Кап… Кап…

Я сделал глоток обжигающе горячего кофе. Почти как его губы. Пару месяцев назад…

***

- Недзуми.

- Что? – совершенно нет желания поворачивать голову на источник звука.

- Я отъеду на пару часов.

- Валяйте.

Ещё недавно такой тон вызвал бы, как минимум, строгий выговор, но сейчас опекун только тяжело вздохнул, и через пару минут я услышал звук запираемой двери.

«Поводка» больше нет. Те же программы теперь наложены на весь периметр квартиры, не позволяя мне приближаться к стенам ближе чем на несколько десятков сантиметров.

Первое время я даже развлекался, поднося руку к стене, и чувствуя, как удушье медленно сжимается вокруг горла.

Потом надоело.

Интересно, мне удастся заснуть днём? Вдруг повезёт, и я увижу Сиона раньше положенной ночи?

Наверное, мне действительно удалось. Потому что скоро по моим волосам прошлась знакомая ладошка, мягко провела по щеке, пальцы скользнули по губам, и я улыбнулся, оставляя поцелуй на их кончиках.

- Недзуми…

А раньше в моих снах он всегда молчал… Может, стоит почаще засыпать днём?

- Недзуми! Посмотри же на меня!

Нет… Я… я ведь сплю?

- Ну же, - моя галлюцинация силой усаживает меня на кровати, - это я… или ты уже… забыл?

Ошарашенно распахиваю глаза и медленно кладу руку на светлую взъерошенную макушку.

Это неправда. Это не может быть правдой. Я сейчас проснусь, и он исчезнет… как и всегда.

- Я… люблю тебя.

- Сион!

К чёрту логику, к чёрту разум.

- Иди ко мне…

Обнимаю, что было сил, прижимаю к себе, нахожу губы, впиваюсь в них поцелуем.

Оказывается, я постепенно начал забывать, какими они могут быть нежными и страстными одновременно, как жадно прихватывать мои в попытке проникнуть ещё глубже, как, словно извиняясь за излишнюю настойчивость, осторожно касаться почти невесомыми поцелуями.

- Я так скучал, - отрываюсь от него вечность спустя, прижимаю ещё крепче, зарываюсь носом в шею.

- Я тоже…

- Как ты меня нашёл?

- А ты думал, - он садится верхом на мои колени, - я позволю тебе просто так исчезнуть?

- Сион… - я просто не могу больше молчать об этом, - я преступник, который…

- Знаю. С самого начала знал.

Я забываю, как дышать, когда осознаю, что всё время, что мы были вместе, он…

- Откуда? – зарываюсь носом в его макушку, целую белые прядки.

- Догадался.

- Как ты сюда проник?

- Точно также, как и тогда в твой дом.

- Но теперь тебе потребовалось два месяца? – я сейчас слишком счастлив, чтобы начать отговаривать его больше не ходить сюда, забыть, жить своей жизнью.

Не сразу… Хочу побыть с ним… Ещё чуть-чуть…

- Угу. И на ещё кое-что.

- На что?

- Чтобы стереть все данные о тебе из базы Комиссии.

Дыхание вновь перехватывает, когда я смотрю в красные глаза, в которых нет ни капли насмешки.

- Ты… что?

- Они больше не могут сделать ничего. Совсем ничего, понимаешь? Ты теперь законопослушный гражданин и даже имя у тебя…

- Но…

- У нас два часа, чтобы убраться из города, - он серьёзен, как никогда, - ты пойдёшь со мной?

Куда только ни прикажет, но…

- А твоя мама? Ты ведь…

- Я буду очень скучать по ней. Но без тебя – просто не смогу. Понимаешь?

Снова обнимаю его, стараясь принять ту жертву, на которую он пошёл ради меня. Те лишения, на которые обрёк себя, чтобы быть со мной. И когда вновь поднимаю взгляд, в нём проступает твёрдая решимость.

- Куда мы пойдём?

- Мир, поделённый на шесть зон огромен, - он улыбается, - неужели ни в одной из них не найдётся места для двоих парней?

Дыхание снова сбивает.

- Я люблю тебя.

- Ну, точнее – на её окраинах, - тут он смеётся, - мне всё ещё стоит избегать слишком больших городов.

- Сион… - касаюсь его губ, затягивая в долгий поцелуй.

Да, у нас всего два часа. Но три минуты уже ничего не решат.

Написать прощальную записку Рикиге занимает совсем мало времени. Надеюсь, опекун простит. Он, почему-то, всегда меня понимал. И да, наверное, я буду скучать по нему.

Но Сион прав. Друг без друга – мы просто не сможем. И я приложу все усилия, чтобы так было и впредь.

Последний раз окидываю взглядом квартиру. Вот по ней я скучать точно не собираюсь.

- Пойдём, - целую его ещё раз.

- Угу…

***

Огромный зал аэровокзала наполнен шумом суетящихся и вечно спешащих куда-то людей.

- Ты не будешь жалеть? – мы стоим у самого входа на посадку, и я в последний раз вопросительно смотрю в наполненные решимостью красные глаза.

- Никогда. Я люблю тебя.

- И я.

- Но ты ведь будешь обо мне заботиться? – в его взгляде пляшут неуловимые чёртики, - как-никак, мне всего шестнадцать.

Наклоняюсь к его уху и жарко шепчу.

- Конечно. И, в первую очередь – никаких… отношений до твоего совершеннолетия.

- У меня будет куча времени, чтобы оспорить это…

- Меня не придётся долго уговаривать.

Он снова смеётся, украдкой сжимая мои пальцы.

Что ж, кажется, нам пора.

Пусть мы будем вынуждены скрываться всю жизнь. Пока его ладошка сжимает мою руку, всё это отходит на второй план.

Кажется, в глазах впервые в жизни стоят слёзы, когда самолёт, едва заметно подрагивая, отрывается от земли.

- Не плачь. Теперь всё будет хорошо.

- Я знаю…

Снова нахожу его пальцы, и, чуть помедлив, переплетаю их со своими.

Наверное, пора привыкать к этому ощущению. Как и к едва слышному шёпоту на самое ухо.

- Я люблю тебя, Недзуми…

@темы: Sion, Nezumi, fanfiction

---

Nezumi and Shion Princes

[Aristei Ouji-sama]

Косплей по арту.

+ 5 превью на 500 px каждое

Shion - Shiro vk.com/id123419357
Nezumi - Aristei Ouji-sama vk.com/k_strider
Photo by Kei vk.com/public46121971

@темы: cosplay, Sion, Nezumi

---

Манга. Новая глава.

[intel111111]

Ссылочка на 27 главу на китайском - c.iiikl.net/leaf.php?action=view_files&leaf_id=...

@темы: Спойлеры, ссылки, официальное

---

Мышка из No 6

[Avoinna]

Уважаемые сообщники, особенно господа, собирающиеся косплеить No 6! В Москве в "Европейском", в чудеснейшем магазине игрушек "Hamleys" продаются мыши, почти точь-в-точь такие же, как в самом аниме х) Кроме внешней похожести, они бегают по полу в прозрачном шарике, катая его, и это смотрится невероятно мило :З

Единственный, пожалуй, недочетик, у белой мышки есть два маленьких коричневых пятнышка, но я думаю, что ревностные умельцы как-то справятся с этой проблемой) Почему пишу? Потому что сама пребываю в диком восторге и уже целый день умиляюсь с новоиспеченного потомка Гамлета х) Все вышенаписанное ни в коем случае не является рекламой, чуть что.

@темы: Hamlet, cosplay

---

Проект "Бесконечность"

[AstroD]

Название: Проект "Бесконечность"
Фендом: No. 6
Автор: Inary Daiko
Пейринг: Недзуми/Сион
Рейтинг: PG-13
Жанр: Слеш, романтика, фантастика, мистика, ангст, драма, АУ
Предупреждения: ООС, смерть персонажа
Статус: закончен

- Бармен, повтори заказ!..

Светловолосый мужчина за стойкой неодобрительно покосился на уже порядком подвыпившего посетителя, но выполнил требуемое, послушно наполняя граненный стакан чуть мутноватой жидкостью. И все-таки, странный парень… Еще совсем молод, да и пить явно не умеет, а туда же…

- Эй, может тебе уже хватит?.. – вышло немного неуверенно. Все же, девиз заведения: «прав тот, кто платит», а выложился этот парнишка неплохо. И откуда у него только деньги на такую выпивку?

- Не твоё дело… - последовал ожидаемый ответ.

Бармен лишь равнодушно пожал плечами. В конце концов, не он первый, не он последний.

- Слушай… Как там тебя… - «клиент» чуть прищурился, пытаясь разглядеть имя на ламинированной карточке. Перед глазами все плыло, а за мысли приходилось цепляться, словно скалолаз за каменный выступ. Бросив бесполезные попытки, парень продолжил: - Вот ты когда-нибудь любил?

Бармен быстро глянул на собеседника. Парень как парень – крепкого, спортивного телосложения, щеки раскраснелись от выпитого алкоголя, иссиня чёрные волосы, небрежно собранные в хвост – таких миллионы. И только глаза - необычные, цвета мокрого асфальта, выделяли его среди серой безликой массы людей. Не часто встретишь у японца такой глубокий стальной оттенок. Только… в глубине глаз плещется боль. Мужчина нахмурился. Какое ему дело до юных пьяниц?

- Нет.

- Повезло. – парень криво усмехнулся и, одним глотком осушив стакан, скривился. - Гадость какая...

«И что я здесь делаю?.. Докатился, Недзуми...» - резко выдохнул и спрятал лицо в ладонях.

Забавная вещь - этот алкоголь. Прогоняет все мысли, опустошает голову, но от воспоминаний не сбежать... Почему?.. Почему яркие картинки никак не желают успокоиться? Почему перед глазами вновь и вновь возникает образ кареглазого мальчишки, весело смеющегося или же болтающего о какой-то несусветной ерунде?.. Такого светлого, теплого, родного...

«Хватит...» - попытки остановить поток мыслей принес лишь очередную порцию боли.

- Хватит!.. - тишина вокруг.

Ощущение невесомости. Его куда-то несут? Нет. Скорее тащат, как последнего пьяницу. Дурак. Недзуми блаженно улыбнулся, мышцы отказывались повиноваться, изо всех сил хватаясь за тонкую завесу сна. Ему придется рассказать правду, а пока... пока он просто утонет в подобии безмятежности, просто уткнется в чуть прохладную ткань светлой кофты и вдохнет имитацию родного запаха...

Он расскажет, а пока... пусть будет просто.

***

- Крыс!

Брюнет вздрагивает и резко выпрямляется на стуле. Черт. Опять заснул на рабочем месте. Он медленно потягивается и встречает растерянный взгляд карих глаз.

«Да уж... Кажется, чудик не далеко от меня ушел.»

- Который час? - Сион забавно морщит нос, даже не пытаясь подавить зевок, и мельком смотрит на часы. Четвертый час...

За огромным звуконепроницаемым стеклом нет ни единого проблеска света. Да и откуда он может взяться здесь? Лаборатория национального университета расположена глубоко под землей, а имитаторы дневного освещения - огромные экраны, отражающие мир на поверхности - включаются только с приходом зари. Еще целых два часа...

Глаза слезятся от иссиня-неонового оттенка настольной лампы, придающего даже груде незаполненных документов некую таинственность.

- Документы... - Недзуми тихо простонал и уронил голову на стол, вспомнив о причине своего ночного пребывания в стенах универа. - Черт...

Где-то рядом раздался тяжелый вздох и звук включения кофеварки, а еще спустя мгновение Крыс уловил едва терпкий аромат.

- А если... - голос Сиона становится тихим, будто он боится... Боится признаться, что это его уста покинуло опровержение их пятилетнего труда. - Если у нас ничего не получится? - он сглатывает, уловив в полумраке хмурый взгляд серых глаз. - Если государство так и не даст разрешение на проведение эксперимента?

Несколько минут в лаборатории витает лишь тишина, разбавленная тихим плеском горячего напитка да шелестом бумаг. Недзуми молчал. А что он мог сказать? Что все получится? Что они получат это чертово разрешение и помогут человечеству ступить на новую ступень?

Бред. Полный бред. Вот уже пять лет они работают над проектом «Бесконечность», проектом, способным переступить через запретную черту матушки-природы - через смерть. Лучшие студенты национальной академии, признанные гении... Крыс фыркнул в кулак. Сколько раз они получали предложения работать заграницей? Только, вот ирония, высокая заработная плата и высокомерные ученые, в меру упрямства и самолюбия неспособные принять «столь молодых неопытных» специалистов, совсем не привлекали парней.

Кинув беглый взгляд на, отчего-то, нахмурившегося шатена, Крыс вновь погрузился в чтение бланков.

«Черт...» - воспаленный от регулярного недосыпа мозг просто отказывался принимать новую информацию. Формулы, схемы уплывали куда-то далеко-далеко, а перед глазами то и дело мелькали обрывки старых киносъемок.

Вот они, будучи семилетними детьми, сбегают с детского дома. Он до сих пор помнит заплаканное бледное лицо Сиона, полный пренебрежения взгляд воспитательницы, злые подначки сверстников. Конечно, ведь они - чужаки. Они - другие, не станут терпеть, молча глотая горькую обиду.

Что было дальше? Недзуми морщит лоб, старательно делая вид, что вникает в суть той писанины, что уже битый час лежит перед ним. Нужно закончить до утра...

Дальше все происходило, словно в театральной постановке - слишком гладко, чтобы быть правдой, но так реалистично... Встреча с Каран, единственной женщиной, пожалевшей двух истощенных, покрытых пылью и ссадинами мальчишек. Потеряв родного ребенка, она приняла под свою опеку двух голодных «грызунов». Всюду вместе, и в беде, и в радости. Тогда они впервые узнали значение слова «семья», но, в отличие от Сиона, Крыс так и не смог назвать эту женщину матерью...

От размышлений Недзуми отвлек тихий вздох у самого уха.

- Ты ведь даже не слушал, так? - немного обиженный тон. И когда он успел подкрасться?

- У нас выйдет.

«Всего-то и нужно - придать голосу больше уверенности. Да тебе не в ученые, тебе в актеры нужно, Недзуми.» - он улыбается, разворачиваясь и утыкаясь носом в складки шерстяного свитера - в лаборатории всегда поддерживается холод.

Все верно. У них выйдет. Они смогут победить старуху-смерть, так внезапно забравшую Каран, смогут отомстить ей за все свои беды и потери. Уж в третий-то раз правительство просто не может отклонить их запрос на дальнейшее проведение научных исследований, а значит...

- Мы выстоим.

***

Серые глаза больше не сверкают стальным блеском.... Их свет померк в тот миг, когда в тишине пустой комнаты завибрировал старенький сотовый, чудом сохраненный ещё со времен школьной учебы, а сейчас... Сейчас Недзуми стоит у белой мраморной плиты, безвольно опустив голову.

Почему-то вспомнился просмотренный накануне фильм. Только, вопреки шаблонному сюжету, в его трагедии на похоронах не идет дождь, а откуда-то сзади не доносятся несдержанные рыдания - просто некому оплакивать его, Недзуми, лгуна.

«Да, Сион. Ты - лгун...» - холод ужом проскальзывает под кожу, студит кровь, покрывает инеем сердце, и Крыс сильнее сжимает кулаки.

- Ты ведь обещал! - все, кто могли услышать его крик, ушли еще два часа назад. А может и больше. Чертово время снова потеряло стрелки часов... - А как же наша мечта - победить во что бы то ни стало?! Ты сдался костлявой старухе?!

Солнце упрямо не желало уступать тучам. Где-то далеко, в городском парке, играли дети - счастливые, беззаботные...

- Знаешь, - почти шепотом. - Я так и и не успел сказать тебе, как сильно... - окончание фразы потонуло в сильном порыве ветра.

«Ваш брат погиб в автокатастрофе. Соболезную.» - сухой отчет, не более.

Каждое слово резало по ушам, казалось неправильным, не нужным, пустым. Погиб? Брат? Первое время хотелось просто смеяться. Истерика подступала легко, почти незаметно. Что за бред?! Их отношения давно уже вышли за рамки - «друг-брат». И Крыс был несказанно рад, что полицейский ошибся, ведь допустив неточность однажды - обязательно допустишь её снова. Сион жив! Все не могло закончиться... так и не начавшись.

- Ты не смог сдержать обещания... - брюнет резко поднял голову, а взгляд серых глаз вновь обрел осмысленность. - А я смогу. Я сотворю чудо. Нужно только поверить...

***

Недзуми со всей силы ударил кулаком по стене. Надоело! Черт возьми, как же надоело! По светлой панели стекали алые ручейки. Снова не рассчитал силу...

Почему?! Как такое возможно, что правительство самой развитой - технически и экономически - страны не дает согласие на проведение какого-то жалкого опыта?! Люди смогут жить вечно! Пусть в механическом теле, но все же! Больше не будет этой ноющей боли в груди... Проект «Бесконечность» идеален!

- Сион... Прости меня... - Крыс прислонился к стенке и медленно сполз на пол. - У меня так ничего и не получилось.

Ироничная ухмылка. А имеет ли он право утверждать, что ничего не получилось, даже не попробовав? Государство не допустит нежелательных экспериментов. Система поймает и накажет всякого, нарушающего закон, но... правила ведь созданы, чтобы их нарушать?

- Поймают - свободы не видать. - тихий бархатный смех. Терять ему нечего. - Решено. Сион, наш труд не пропадет даром!

***

Достать нужную технику не составило труда. Деньги во все времена являлись двигателем прогресса. Недзуми довольно усмехнулся. Несколько ассистентов, оборудованная лаборатория... Не зря все-таки Сион настоял на том, чтобы сохранить их сбережения, тратясь лишь на самое необходимое.

«Прошло уже три месяца... Скоро начнутся морозы.» - парень встряхнул головой, отбрасывая непослушную челку. - «Чудик... Потерпи еще немного...»

Он приходил каждую ночь. Что-то шептал, смеялся, говорил... Только Крыс мало что смог услышать - звуки доносились не четко, словно вокруг гудели поезда. Сион походил на ангела. Светлый, теплый, он светился в темноте, и казалось, один порыв ветра сможет развеять этот неясный образ.

Белый... Белая одежда, бледная кожа и, отчего-то, снежно-белые волосы. Недзуми никогда не понимал любви Чудика к этому цвету. Жизнь никогда не дарила им таких ласковых оттенков, всегда кидала только темные краски.

«Это ты так думаешь. - Сион задорно улыбнулся и щелкнул брюнета по лбу, игнорируя недовольное сопение друга. - Все самое светлое только впереди!»

«Ангел? Нет. Ангелов не существует, а Сион... реален.»

Иногда Крысу казалось, что он сходит с ума. Все ночи напролет он проводил в лаборатории, изредка отвлекаясь от работы на приготовление кофе - с молоком и ложкой сахара, как готовил Сион. С официальной должности в университете пришлось уволиться. Темные круги под глазами и хмурый взгляд потемневших, теперь почти черных, глаз не позволили «наставникам» возразить.

За окном медленно парят снежинки. Узорчатые, острые, холодные... Кружатся в неспешном вальсе, обжигают зрение этим несносным белым цветом. Теперь Недзуми постоянно видит мальчишку рядом. Видит в пустых витринах магазинов, в огнях ночных электричек - везде. А он все говорит и говорит... Только Крыс по-прежнему не может разобрать ни единого слова. Приходится лишь улыбаться в ответ и отчаянно тянуть руки к желанному силуэту.

***

Слезы струились тонкими ручейками, опускались все ниже и ниже - бледные впалые щеки, искусанные губы...

«Так вот оно какое - счастье...»

Тонкая кожа - силикон, едва заметный шрам у основания шеи - стык микросхем. Мастерство пластических хирургов достигло своего пика еще в начале двадцать первого века, и Недзуми в который раз убедился в правильности выбора специалистов. Все вышло на высшем уровне. Точная копия сейчас, словно безвольная кукла, смотрит своими огромными карими глазами в его - серые...

Копия идеальна. Нет ни единой ошибки, ведь Крыс знает «подопытного кролика» до последней черточки, до последней родинки... Только вот волосы - снежно-белые, будто светящиеся в ночном полумраке комнаты - он осмелился изменить. Образ светлого ангела не покидал мыслей, не желал возвращаться в мир так и не нарисованных картин.

Вдоль позвоночника пробежал холод. Что это за чувство? Все получилось! Это не сон! Осталось лишь подсоединить нужные проводки, и его Сион снова будет жив!

Тихий щелчок аппаратуры, и, до этого карие, глаза зажигаются тусклым красным сиянием. Недзуми недовольно цокает. Этой оплошности можно было избежать...

- Сион... - тихий шепот.

Ответа не последовало. В помещении очень холодно, будто кто-то открыл окно в разгар снежной бури. Едва слышный жалобный писк из угла. Недзуми вздрагивает. Крысы. Они боятся. Только чего? Неужели, темноты? Или всему виной неясные тени, звуки?

Белый… Белый?! Он резко разворачивается. Что это – обман зрения или реальность? В осточертевшем неоновом свечении лампы Крыс видит лицо Сиона. Всего на мгновение, мельком, но видит…

«Черт возьми! Почему в его взгляде я уловил… осуждение?! Обиду? Вину?.. Нет. Это всего лишь галлюцинации на почве переутомления, всего лишь… бред.»

- …дзуми… - сердце вновь заходится в бешеном ритме, зрачки расширены, и, кажется, даже воздух наполнен металлической пылью. – Недзуми…

«Я столько ждал, надеялся, верил…» - слезы продолжают прочерчивать все новые и новые дорожки, руки дрожат. – «Столько раз представлял себе этот момент, но…» - за спиной послышался шорох. – «Теперь, когда этот миг настал, почему я не могу найти в себе силы обернуться?»

- Ну же, Крыс, посмотри на меня… - голос по прежнему неуверенный, с оттенком хрипотцы.

Его плеча касается что-то невероятно холодное. Недзуми в который раз вздрагивает. Прикосновение морозит кожу, даже через ткань кофты.

- Сион… - он резко разворачивается и замирает.

Вот же он! Такой родной, любимый… Смеющийся взгляд, на устах легкая улыбка – все тот же Чудик. И Крысу уже наплевать на дикий холод, наплевать на неестественную твердость кожи и на острые проводки-вены под ней. Ему достаточно и этого. Главное, что Сион – жив, он рядом, прижимается к его груди, как и тогда, теплой осенью…

И лишь на краткий миг Недзуми снова улавливает в стекле отражение печальных карих глаз…

***

Снова этот сон. Он снится Крысу уже которую ночь. Все вокруг пропитано свежестью, зеленью, какой-то особенной красотой. Тепло. Весна только-только вступила в свои права, и природа спешит сбросить сонное оцепенение зимы, спешит выткать своё цветастое полотно, спешит жить.

- Знаешь, если снова ударят морозы, все это погибнет. – Недзуми запрокидывает голову и хмурится – солнце слепит глаза.

Сион сидит рядом, беззаботно болтая ногами. В самом укромном местечке старого парка, куда еще не добрались железные лапы города, все еще царит тишина, прерываемая размеренным скрипом качелей. Здесь нет ни шума машин, ни надоедливых криков. Только они, только солнце, только свежесть апрельского ветра.

- Весна в этом году поздняя… - кареглазый мальчишка тихо смеется, заставляя Крыса прыснуть в кулак. Вот Чудик! Нашел чему радоваться…

- Ты меня вообще слушал? – деланно недовольный тон.

- Недзуми, ты неисправимый пессимист!

Почему-то, хочется спрятать лицо в длинном шарфе, хочется закрыть глаза ладонью или просто уйти в тень. Он иронично ухмыляется. Грызуны не любят яркого света? Да, кажется это им рассказывали на прошлом уроке…

Сион радостно смеется и взмывает ввысь. Качели растерянно стонут, не ожидая такой нагрузки, и Крыс не может сдержать улыбки. Такой живой, радостный… Как ребенок, ей Богу!

В воздухе раздается тихая незамысловатая мелодия. Недзуми чуть прикрывает глаза. Зачем ему смотреть на солнце, если вот оно – рядом! Протянешь руку и коснешься теплой щеки…

- Недзуми! – брюнет вздрогнул. – Смотри! – голос затихает, приобретая некие торжественные нотки. Что же это?..

На самом краю дорожки, среди потресканного асфальта, пробивается… еще одно маленькое солнышко. Тонкий стебелек неуверенно колышется на ветру, и кажется, будто цветок качает головой, здороваясь с непрошеными гостями.

- Одуванчик? – Сион энергично кивает головой, а на его лице столько восторга, что Крыс невольно любуется румяными щеками, теплой улыбкой, искрящимися глазами, на солнце приобретающими медовый оттенок.

Недзуми нагибается и срывает желтую «корзинку». Сион ведь так любит цветы! Протягивает руку и… замирает. В глубине карих глаз плещется обида, непонимание… Слезы?

«Что произошло?! Все было так хорошо, так что могло произойти за эти несчастные несколько секунд?» - больше не звучит песня, не скрипят качели, а в воздухе раздается первый всхлип.

- Сион… - впервые в жизни Недзуми не знает, в чем провинился. Не станет же Чудик просто так слезы лить.

- Зачем ты его сорвал?! – голос дрожит от обиды.

Крыс глубоко вздыхает.

«Так вот в чем дело.»

Хватает мгновения, чтобы приблизиться и прижать к себе вздрагивающее тело. Сион что-то сбивчиво объясняет, что-то шепчет, успокаиваясь, и даже улыбается. На траве ярким огоньком лежит сорванный одуванчик, а Недзуми мысленно смеется. Цветы тоже живые? Кому, как не ему, знать об этом…

Проснувшись, он видит стеклянные глаза, в глубине которых нет ни тепла, ни радости. Только алые огоньки-электрорецепторы. А на подоконнике стоят пустые деревянные горшочки. Цветы в этой комнате больше не растут…

***

«Я больше не могу претворяться... Да и есть ли смысл?»

Он устал от тишины, устал от света ламп и кукольного холода. Все обернулось против Недзуми. То, что должно было стать спасением для человечества, спасением ему самому, стало стальной цепью - тяжелой, склизко сокровенной...

«Всего лишь бесполезная груда металла.» - Крыс лениво перевел взгляд в угол, где, неестественно ровно, сидел «Сион».

Хотелось кричать, швырять в подделку все, что только попадается под руку, рвать силиконовую кожу и истерически смеяться. Он ведь все стерпит! Жалкая пустышка!

Дурак! Какой же дурак! Столько лет труда, столько пустых надежд!.. Понадобилось всего пару недель, чтобы осознать свою ошибку - мертвые не возвращаются... Вживленная память постепенно стирается, оставляя вместо воспоминаний стерильно чистый лист. Поддерживаемые в специальной среде проводки-«нейроны» гасли, словно зажженная спичка под проливным дождем. Он купился. Повелся на запрограммированные жесты да обрывки знакомых фраз.

- Не... дзуми... - «кукла», безумно выпучив глаза, уставилась на парня. Или Недзуми это только кажется?

- Умри. - тихий, почти безжизненный, голос.

- Ты злишься? Пойдем погуляем!

- Заткнись! - Крыс сжался в комок, изо всех сил закрывая уши ладонями.

«Так говорил Сион... Хватит трафаретов! Хватит!..» - электронные часы не издают ни звука, но Недзуми физически чувствует вибрацию секундной стрелки. - «Я должен попросить у него прощения и... И что дальше? Уничтожить? Убить? Но ведь он и так мертв...»

Тепло. Такое родное, до боли знакомое. Открывать глаза не хотелось. Чья-то рука легко потрепала его по волосам. Мгновение, и Крыс вздрагивает от тихого шепота. Белый, снова белый. Сион - его Сион, настоящий - ласково провел по щеке, не обращая ни малейшего внимания на замершую «безделушку».

- Лучше смотреть на солнце, чем на его отражение в снегу.

Наваждение длится лишь миг. Недзуми молчит. Слова уже никому не нужны. На пыльной книжной полке, рядом с томиком сонетов Шекспира, лежит распечатанное письмо. Повестка. За разрушение системы ему грозит наказание, только сейчас это совсем не важно. А что тогда?..

Ничего. Хочется напиться. И Крыс улыбается. Сегодня он вновь пойдет на поводу у своих желаний.

***

«Просить прощения.» - смешно. Извиняться перед грудой металла? - «Поздравляю, Крыс, ты окончательно сошел с ума.»

Голова нестерпимо гудела, а свет больно резал по глазам. К горлу подкатывал неприятный комок.

«Следил, значит... Не думал, что... он способен на самостоятельные решения. Или это всего лишь последние кадры памяти?» - каждая мысль отдавалась невыносимым диссонансом, где-то рядом послышался шорох.

Недзуми вымучено улыбнулся и закрыл глаза - Он рядом. За окном парит снег, небо затянуто серыми тучами, а через несколько минут на соседней улице будут слышны визги сирен. Полиция не даст ни единого шанса, да и скрываться Крыс вовсе не намерен. Слишком устал, слишком болит голова...

«Белая кукла» сидит на полу у кровати, безвольно опустив голову. Батарея разряжена, как на простом сотовом телефоне, а там, где проходила линия снабжения энергии, появилась красная метка-змея - результат расплавленных проводов. Брюнет усмехнулся краешком губ. Он так и не попросил прощения.

Проект «Бесконечность» завершен полным провалом. Еще несколько минут, и маленькая квартирка наполнится шумом, ненужными движениями, вспышками камер. Это совсем не интересно гению.

Недзуми встает, неловко взмахнув руками, в вялой попытке сохранить равновесие. Взгляд карих глаз прожигает насквозь, следит за каждым его движением. Он чувствует это. Нет, не так. Он знает.

Заранее приготовленная капсула в кармане - ярко-желтая, цвета все того же солнца-одуванчика. Громкий стук в дверь, требования открыть. Кажется, перечисление полицейских званий и выдвижение обвинений. Все это доносится, словно сквозь пелену тумана. Крысу загнали в угол. Только, какая ирония, крыса всегда найдет способ скрыться.

Снова добрая улыбка и свет сияющих глаз. Тепло, хрупкое тело, отчаянно жмущееся к нему, и легкий поцелуй - дуновение весеннего ветерка. Сион крепко держит его руку, и теперь-то Недзуми отчетливо слышит каждое слово.

- Для нас бесконечность только начинается...

А полицейский, ворвавшийся в комнату первым, еще долго будет рассказывать друзьям о двух светлых силуэтах, парящих над безвольным телом темноволосого юноши.

@темы: Sion, Nezumi, fanfiction